Вектор Чернобыля

Зрелище множества артефактов, обладавших невероятными физическими свойствами, суливших новые открытия и многие часы интересной, даже захватывающей работы, снова разбудило во мне ученого. По правде говоря, я и оставался ученым — сталкер из меня не получился. Ведь кто такой сталкер? Искатель приключений, первопроходец опасных дорог Зоны, полных не только аномалий и мутантов, но и какой-то непонятной, такой притягательной романтики? Охочий до наживы глупец, таскающий за огромные деньги всякие необычные и опасные штучки? Наркоман, который уже не может жить без регулярных ходок в Зону, без постоянного риска, без перестрелок, без охоты за артефактами?

Нет, я — не сталкер!

Близился к исходу третий час нашей работы с Доктором. Мы перебрали множество комбинаций артефактов, которые могли бы нам дать полноценную «электру». Во многом нас выручали исследования Доктора о свойствах артефактов и мои познания в физике аномалии «электра». Насколько я понял Доктора, некоторые артефакты являются как бы «упакованной» аномалией и при определенных условиях «раскрываются», становясь новообразованием. Конечно, аномальные поля получались и при взаимодействии двух артефактов в какой-нибудь среде, типа спиртового или бензинового раствора, но аномалия, полученная при их взаимодействии, была недолговечной. А «полноценные» аномалии могли существовать довольно долгое время. Доктор рассказал мне, что один гравиконцентрат угнездился прямо на дереве, «живет» там вот уже который год и «не жалуется на самочувствие», «съезжать не собирается». Многие пытались его оттуда убрать: и сталкеры, и «научники». Интереса ради: почему он там висит, когда ему на земле быть полагается.? Вот только не получилось у них ничего. Вообще, проблемой перемещения аномалий занималось порядочное количество ученых, и я входил в их число. Некоторые пытались и вовсе ликвидировать аномальные образования. Пока безрезультатно. А мы с Доктором сейчас занимались прямо противоположным делом с теми же успехами.

Прошло еще несколько часов. Я устало откинулся на вращающемся кресле. Отхлебнул растворимого кофе из кружки. В который раз затянул:

— Какие артефакты образовывает «электра»? «Лунный свет», «бенгальский огонь», «молнию», «вспышку»… Из них наибольший электрический потенциал имеет «вспышка»…

— Вы про «конденсатор» забыли, молодой человек, — произнес Доктор, потягивая свой китайский черный чай, больше похожий на деготь.

— «Конденсатор»… «Вспышка»… Отличия только по заряду, потенциалу, электромагнитным свойствам…Ааа… Присобачь к «вспышке» усилитель, заверни ее в противофазу, запитай чем-то со стороны — вот тебе и «конденсатор»… Мда…,-промямлил я. И тут же подпрыгнул на месте.

Точно! Доктор уже смотрел на меня просветленным взглядом.

— А если совместить «вспышку» с парой катализаторов из вашего запаса? Взять тот же «осколок неба», который, как вы утверждаете, способен усиливать свойства артефакта? Плюс еще «пустышку»?

— И все это даст усиление свойств «вспышки» в несколько десятков раз! — воскликнул Доктор.

Доктор принялся ходить по комнате и что-то бормотать себе под нос. Я же в это время мучил свой КПК, производя расчеты усиления свойств «вспышки» и сравнивая их со средним потреблением электроэнергии избушки Доктора. Если, как сказал Доктор, потенциал «вспышки» вырастет раз в десять, то на освещение дома энергии хватит с лихвой.

— Рост напряжения и силы тока при отсутствии усилителя…

— Включить «ночную звезду» для придания большей стабильности…

— …это почти физическое чудо! При таких параметрах накинуть омическое сопротивление на средний проводник… Где-то 50 килоом хватит… Нет, лучше пересчитать… А трансформатор! Тогда параметры входа и коэффициент трансформации…

— Это надо записать! Все компоненты брать в равных частях… на всякий случай на промежутке попридержать ингибиторы…

Работа кипела. Я прикидывал теоретический выход напряжения и прочих величин гипермодификата «генератор», как окрестил нашу разрабатываемую «смесь» Доктор. Первоначальный замысел с «электрой» был позабыт. Мы неустанно трудились над этим чудом физики и химии еще на протяжении нескольких часов. Потом постановили продолжить работы утром, на свежую голову, т. к. оказалось, что было уже глубоко за полночь. Я добрался до своего матраса и, не обращая внимания на жуткие звуки снаружи, уснул.

— Итак, молодой человек, — поприветствовал меня Доктор, уже сидевший за столом и ловко оперировавший изящным кухонным ножом, — приступим к нашей трапезе. Сегодня Зона нас наградила…

— Ирландским рагу? — ехидно спросил я.

— А вот и не угадали! Сегодня у нас сосиски «а-ля баварские».

— А пиво прилагается?

Доктор усмехнулся. Впервые за довольно продолжительное время моего знакомства с Доктором я смог хорошенько его рассмотреть. На вид Доктору можно было дать лет сорок-пятьдесят, хотя морщин на его лице было мало. Цвет глаз Доктора определить было довольно трудно. Совсем как у Чехова. Волосы у него были седые, волнистые, составлявшие солидную для его неопределенного возраста гриву. Взгляд его был задумчив, серьезен. Однако в минуты веселья, взгляд смягчался, светлел. Да, можно еще добавить, что смотрел на тебя Доктор понимающе, как хороший психолог. Вообще хороший мужик, этот Доктор.

— Пива не будет. Дорогое и бестолковое это в Зоне удовольствие. Есть красное вино, но в очень ограниченных количествах. И есть, как всегда, чай.

— Давайте тогда чай. Только нормальный, если можно, а не ваш деготь.

Доктор посмотрел на меня с явным неодобрением.

— Вы, молодой человек, пьете бурду, в то время как настоящий чай и должен быть похож на, как вы выражаетесь, деготь. Ладно, так и быть… Получите вы свою бурду в нужном количестве. — Доктор махнул в сторону буфета. — Пакетики в третьем ящике.

— Спасибо.

Спешно позавтракали. Потом чуть ли не бегом отправились к оставленной вчера работе. Доктор сказал, что сегодня мы будем делать модель новой аномалии. Или артефакта. Или еще чего-то.

— Я и сам не знаю, что именно получится в смысле внешнего вида, — заявил Доктор. — Но думаю, что ничего опасного не выйдет.

— Зато я предполагаю, что у нас получится в смысле физики, — ответил я с самодовольным выражением на лице.

Доктор только усмехнулся.

— Аккуратно режь! Легонько… Так… Взвесим… Елки!.. Опять ты мало отрезал! Так все артефакты мне переведешь!

— Ничего, Доктор, новых наберем!

— Ну, вперед! Только корзинку не забудь!

— Так, это вот сюда… Столько будет достаточно?

— В самый раз. Подводи. Нежненько… Вот… вот…

— Теперь вы, Доктор. Дальше по вашей части…

Доктор осторожно взял маленький кусочек «ночной звезды» и аккуратно поместил его в лоток к остальным частям «генератора». Залил спиртом. В лотке зашипело. Лоток пошатнулся, можно даже сказать, подпрыгнул. Доктор закричал с неподдельным ужасом в голосе:

— Ложись!

Комнату осветила ярчайшая вспышка. Раздался характерный электрический треск. Я осторожно попытался поднять голову. Моим глазам открылось неописуемое зрелище: на останках лабораторного стола сияло нечто бесформенное, напоминавшее кусок горного хрусталя, через который пропустили металлически-синий свет. Вокруг куска пробегали молнии. Рядом тихо матерился Доктор. Черт, никогда бы не подумал, что Доктор может материться. Ну не вяжется подобный лексикон с его обликом!

— Ползи за болтами, — тихо прошипел с пола Доктор. — Зона знает, что у нас с тобой получилось.

Я пополз. Медленно, стараясь не особо поднимать голову. В общем, как учили на курсах огневой подготовки. Доктор опять зашипел:

— Давай быстрее!

Дорога за болтами заняла у меня минут семь. К тому времени Доктор уже успел отползти от новообразования и теперь ожидал меня в дверях. На лице его читалась обеспокоенность вкупе с некоторой долей страха. Я понимал его. Новообразование в комнате, битком набитой артефактами — тут уж точно быть беде. А если брать эту беду в масштабах всего дома… То тут уж совсем нехорошо получалось. Плохо даже. Паршиво.