Дневники Зевса

Если умы, столь же убогие, сколь и малосведущие, внушают вам, дорогие смертные, что вы происходите от обезьян, то не верьте им. Обезьяны не более чем проба, наметка, черновой набросок человека. Чтобы утешить их в этом неопределенном состоянии, а заодно избавиться от их воплей, мой дед отправил всю ораву играть на прекрасных деревьях парка. Но они не ваши предки.

Вы, обычно столь гордые самими собой и собственными возможностями, порой даже чересчур, не уничижайтесь до такой степени, чтобы считать себя усовершенствованными обезьянами. Посмотрите, какой ловкостью те наделены. Если бы вы были сверхобезьянами, вы обладали бы еще большей. Но Уран, наоборот, сократил вашу ловкость, чтобы вам пришлось возместить ее недостаток смекалкой. Он намеревался одарить вас некоторыми божественными свойствами, так что вы не просто выпрямившиеся четвероногие.

Число человека — особое число, рассчитанное для человека, и только для него. И, найдя его, Уран тотчас же придал этому Числу множество вариаций, создав типы людей различной окраски, от янтаря до меди, от молока до эбена. Затем он расселил их, и пигмеев, и великанов, по всему свету. Но из всех этих рас самой завершенной, самой совершенной была раса атлантов, пережившая золотой век.

Этот век я не застал. Он завершился вместе с гибелью Атлантиды, а я родился позже.

Так что отметьте, смертные: ваш род древнее большинства богов.

Я знаю от своей тетушки Памяти, что люди, жившие в садах Атлантиды, были на две-три пяди выше вас. Даже самые восхитительные статуи, созданные вами, дают весьма слабое представление о том, какой была их живая красота.

Они не знали ни горя, ни нужды, ни забот. В их домах не было дверей, и все принадлежало всем. Блага вокруг существовали в неиссякаемом изобилии, война была неведома; никто не желал обладать большим, чем другой, и не имел повода возвыситься. Они были избавлены также от ревности; мужчины и женщины соединялись свободно, следуя ритму и позывам природной гармонии. Животные не боялись человека, поскольку тот и не помышлял убивать их. Атланты питались только злаками, яйцами, плодами, так как были научены, что вправе брать для поддержки своего существования лишь суть жизни — ее первооснову или возможность, — но никогда не пресекать жизнь проявившуюся.

Хотя Судьбы, позволив Урану творить, поставили условие, что его создания должны быть смертны, по крайней мере, от старости и недугов, сопровождающих кончину, люди золотого века были избавлены. Вплоть до самого своего последнего вечера они не лишались ни сил, ни способностей, ни удовольствий; и только когда их срок, около тысячи лет, подходил к концу, некая блаженная истома внушала им усталость от жизни, и они спокойно засыпали вечным сном.

Атланты пользовались лишь очень немногими словами, зная, что каждое из них, будучи изречено, порождает активные вибрации, как благоприятные, так и неблагоприятные, а потому надо соизмерять их употребление. Но они имели возможность непосредственно обмениваться мыслями, а это совсем не то жалкое и отрывочное общение, которое с тех пор, за неимением лучшего, происходит у вас с помощью языка. Они целиком использовали чудеснейшее из всех клеточных устройств, придуманных Ураном, которое он поместил за их прекрасным лбом. Они могли беззвучно переговариваться на больших расстояниях и даже видеть друг друга, настроившись на любую из доступных волн. Наконец, они слышали возвышенную музыку сфер — симфонию миров, кружащихся во Вселенной, — которая поддерживала их в состоянии ни с чем не сравнимого счастья и превращала жизнь в нескончаемый праздник.

Уран глубоко любил атлантов, гордился ими и радовался, видя их вокруг себя, столь совершенно счастливых.

Сам же он продолжал творить, творить и творить и не мог остановиться. Осуществив высшее достижение, он возвращался к поделкам своей юности, желая улучшить их и усовершенствовать. Подправлял жесткие крылья насекомому, прорисовывал более четкой линией завитки или бороздки на раковине моллюска. Видели, как он мечтательно любуется красками какого-нибудь особенно красивого заката с порога своего дворца? На следующий день среди цветов уже порхает бабочка, пестрея теми же переливами, теми же роскошными красками. А несколько крупинок ее пыльцы, прилипших к ногтю, наводят Урана на мысль украсить пятнышками божью коровку.

Как иные из вас, неведомым путем унаследовавшие от него ту же страсть, пишут красками по холсту или по картону, так он писал по перепонке, перу или меху, писал по дораде, писал по аисту, писал по пантере и по зебре. Ткал одновременно и рисунок, и его основу. Лепил из самой жизни. Он был верховным гончаром, и каждое творение, едва выйдя из его рук, получало дар воспроизводить себя в тысячах экземпляров, таким образом сохраняясь для будущего бесконечно долго.

Сквозь какие мутные очки смотрят на природу те, кто заставляет вас верить небылице, будто разные виды образовались в борьбе за выживание друг с другом или с окружающей средой? Если это так, то почему же тогда на одном клочке земли бок о бок растут дерево с шипами и другое, гладкоствольное? Почему у их цветков неравное количество лепестков и почему на одних и тех же ветвях живут одновременно столь разные птицы: одни толстоклювые, другие с клювом тонким, как игла, птицы пурпурные, крапчатые или черные, хохлатые, с воротником, с нагрудником? Почему одни свистят, другие трещат?

Кого хочет испугать хрупкая синица своей размалеванной, как маска колдуна, мордашкой и хищной позой, если в ее миниатюрной лапке едва умещается крошка пищи? И зеленое горло селезня, и розовый мазок на крыле фламинго — призыв к любви, а не боевое оружие.

Какой защитой, по-вашему, служит павлину веер его хвоста? И не кажется ли вам, что от простых, толстых и острых рогов оленю было бы больше проку, чем от тех ветвистых, которыми он украшен? Если только прожорливость заставила муравьеда отрастить себе такой язык, то какой же была бы длина вашего! И если хамелеон так сильно желает исчезнуть с глаз, почему бы ему просто не юркнуть под первый же попавшийся камень, как любой другой ящерице?

Труд художника — вот что все это такое, сознательный, обдуманный труд великого художника, каждая фантазия, каждая причуда которого имела значение, поскольку он хотел исчерпать все возможности, выделяя и сочетая разные сути, чтобы проявились рептилия-свет, жвачное-лес и птица-взгляд!

Как садовник первоэлементов и пространства, Уран занимался прививками. Порой, приобщая к второстепенным работам своих любимцев атлантов, он доверял им свой прививочный нож.

Достигнутые результаты он использовал как математик. Если ваш зародыш имеет вид головастика и даже сохраняет некоторое время рыбьи жабры, то это следствие предварительных, скрытых расчетов при вычислении человека. В ваших генах есть и более ранние, и намного более тайные цифры.

Похоже, что Уран знал, частично, по крайней мере, решения Судеб, касающиеся его шедевра, а потому позаботился подготовить род человеческий и к столкновению с худшим, и к ожиданию лучшего.

В предвидении худшего Уран, преобразовав уже существующие виды, создал лошадь, чтобы носить человека, корову и козу, чтобы его питать, собаку, чтобы любить и охранять. В них осталась первоначальная непринужденность, существовавшая прежде между человеком и животными; они являются вашими слугами и товарищами на протяжении всех черных веков, из которых вы еще не вышли, хотя порой вам удается смутно разглядеть выход.

Равным же образом Уран на глазах человека выковал первый серп, имея в виду те времена, когда труд станет для вас необходимостью. Но, делая своим чадам этот спасительный дар, знал ли мой дед, что изостряет орудие собственной беды? Предначертанное Судьбами должно исполняться и для богов.

И еще: поскольку Уран был сведущ в ритмах, которые упорядочивают движение небесных тел (это и заставляет меня думать, что он прибыл из других мест и, летя сквозь пространства, мог наблюдать устройство миров), он дал атлантам календарь, а главное, научил их читать знаки зодиака — великого циферблата, где отмечаются не только земные месяцы и годы, но также эры и эпохи Вселенной, что в человеческом масштабе позволяет различать смысл предначертаний и согласовывать с ними жизнь.