Вторая мировая война

ЧАСТЬ V. ПОВОРОТ. 1942 ГОД

Глава 18

Поворот событий в России

В 1940 году немцы начали кампанию 9 апреля, совершив нападение на Норвегию и Данию. В 1941 году они начали ее 6 апреля наступлением на Балканах. Однако в 1942 году начало кампании было отложено на более поздние сроки. Этот факт свидетельствовал о том, что силы немцев были значительно истощены в бесплодных попытках добиться быстрой победы над Россией, а их наступательные усилия нейтрализованы. Ведь если на русском фронте условия погоды ранней весной наступлению не благоприятствовали, то для наступления против восточного или западного фланга весьма ненадежной позиции Англии на Средиземном море подобных препятствий не было. И тем не менее в этом ключевом районе для заморских коммуникаций Англии новой угрозы не возникло.

На театре военных действий в России зимнее контрнаступление Красной Армии, начавшееся в декабре, продолжалось больше трех месяцев. К марту Красная Армия продвинулась на отдельных участках более чем на 150 миль. Немцы еще удерживали Шлиссельбург, Новгород, Ржев, Вязьму, Брянск, Орел, Курск, Харьков и Таганрог, но в тылу большинства этих пунктов уже находились русские войска.

Эти города-бастионы были мощными препятствиями с тактической точки зрения. В стратегическом отношении они также имели большое значение, поскольку представляли собой узловые пункты путей сообщения. Немецкие гарнизоны этих городов не могли воспрепятствовать проникновению русских войск в промежутки между ними, но, блокируя пути сообщения в этих пунктах, мешали русским развить успех прорыва. Таким образом, эти города-бастионы выполняли точно такую же функцию сдерживания, на которую были рассчитаны форты французской линии Мажино. Во Франции эти укрепленные позиции смогли бы выполнить отведенную им роль, если бы цепь фортов вдоль французской границы не обрывалась на полпути, что дало немцам возможность обойти их с фланга.

Поскольку Красной Армии не удавалось подорвать оборону городов-бастионов в такой мере, чтобы вызвать их падение, глубокие клинья, вбитые советскими войсками в промежутки между ними, позже обернулись для Красной Армии недостатком. Естественно, оборонять эти клинья было труднее, чем города-бастионы, и поэтому для удержания их требовалось большое количество войск. Вклинившимся русским войскам постоянно грозило окружение в результате ударов во фланг из удерживаемых немцами бастионов.

К весне 1942 года линия фронта в России имела так много глубоких зубцов, что походила на изображение береговой линии Норвегии с ее многочисленными фиордами, далеко проникающими в глубь суши. Тот факт, что немцам удавалось держаться на «полуостровах», красноречиво говорил о возможностях современной обороны. Этот урок, как и оборона русских в 1941 году, опровергал поверхностные выводы о возможностях обороны, которые были сделаны на основе легких успехов наступающими при действиях против слабой обороны или исходя из тех случаев, когда наступающая сторона имела решающее превосходство в вооружении либо встречала плохо обученного и растерявшегося противника. Опыт зимней кампании 1941 года также подтверждал что наибольшая опасность для обороняющихся кроется в начальной стадии боев и с течением времени уменьшается, если обороняющиеся выдержат шок, вызванный угрозой уничтожения в условиях окружения, и не сдадут немедленно своих позиций.

При ретроспективном рассмотрении становится ясно, что запрет Гитлера на сколько-нибудь значительный отвод войск способствовал восстановлению у немцев веры в свои силы и, вероятно спас их от крупного поражения, а его требование придерживаться «круговой» обороны дало им важные преимущества в начале кампании 1942 года. 269 — Рис. 10

И тем не менее немцам косвенно пришлось дорогой ценой расплачиваться за эту жесткую оборону. Первоначальный успех породил мнение, будто подобную оборону можно применять и в более трудных условиях последующих зимних кампаний. Далее, немецкие военно-воздушные силы испытывали крайнее напряжение, осуществляя в течение продолжительного времени в зимних условиях доставку предметов снабжения гарнизонам почти полностью окруженных городов-бастионов. Из-за плохой погоды было много аварий, а в периоды хорошей погоды приходилось использовать большое количество самолетов, чтобы пополнить запасы предметов снабжения. Иногда за один день для обеспечения предметами снабжения только одного армейского корпуса использовалось более 300 транспортных самолетов. Система снабжения по воздуху в подобных масштабах для обеспечения целой цепи открытых передовых позиций нанесла серьезный ущерб транспортной службе немецких ВВС.

Колоссальное напряжение испытывала в этой зимней кампании армия, не подготовленная к ней. К концу зимы во многих дивизиях осталась всего лишь треть первоначального состава. Вновь они так и не были укомплектованы полностью, и только летом численность личного состава в них достигла уровня, необходимого для ведения активных действий.

Немецкие генералы доказывали Гитлеру, что для возобновления наступления в 1942 году требуется дополнительно 800 тыс. человек. Министр вооружений Шпеер заявил, что высвободить такое число людей с заводов для службы в армии невозможно.

Проблему нехватки в людях в конечном счете решили путем коренных изменений в организации. В пехотных дивизиях после реорганизации осталось по семи батальонов вместо девяти. Максимальная численность пехотной роты была определена в 80 человек вместо 180. Такое сокращение преследовало двоякую цель. Практика показала, что с потерей опытных командиров рот молодые офицеры не справлялись с управлением ротами прежнего состава. Кроме того, было установлено, что роты более крупного состава несли более крупные потери, хотя особого различия в результатах действий больших и малых рот не было.

Сокращение числа батальонов в дивизии и численного состава пехотных рот ввело в заблуждение разведывательные службы союзников. Считая немецкие дивизии адекватными по численности собственным дивизиям, они давали неверные оценки. Гораздо точнее было бы считать две немецкие дивизии за одну английскую или американскую. Но даже такое соотношение перестало соответствовать истинному положению дел к концу лета 1944 года, когда лишь отдельные немецкие дивизии в действительности достигали своей сокращенной штатной численности.

В течение зимы были сформированы две новые танковые дивизии, частично за счет преобразования кавалерийских дивизий. Несколько увеличилось число танков в мотопехотных дивизиях, но из 20 существовавших танковых дивизий лишь половина была полностью укомплектована танками.

Таким образом, общий баланс сил немцев служил весьма зыбким основанием для продолжения наступления. Даже ценой самых напряженных усилий Германия едва могла бы довести численность своих войск до прежнего уровня, да и то лишь за счет более широкого привлечения войск союзников, уступавших по качеству ее собственным войскам. У Германии не оставалось никаких резервов, чтобы восполнить потери в ходе еще одной дорогостоящей кампании. Еще большим недостатком была неспопособность немецкого командования развернуть основные наступательные средства — военно-воздушные силы и танковые войска — до масштабов, необходимых для обеспечения гарантированного превосходства.

Вопрос о возобновлении наступления в 1942 году обсуждался в ноябре 1941 года, еще до последней попытки взять Москву. Как утверждают, в ходе ноябрьских дискуссий Рундштедт предложил не только перейти к обороне, но и отвести войска на первоначальные исходные рубежи в Польше. Лееб якобы согласился с ним, другие ведущие генералы хотя и не выступали за такую полную перемену политики, но многие из них испытывали все большую тревогу за исход русской кампании и не проявляли никакого энтузиазма по поводу возобновления наступления. Провал декабрьского наступления на Москву и зимние невзгоды лишь усилили их сомнения.

Однако влияние военной оппозиции было ослаблено изменениями в высшем командовании, произведенными после провала кампании 1941 года. Когда Гитлер не согласился с предложением Рундштедта прекратить наступление в южном направлении на Кавказ и отойти на зимний оборонительный рубеж на р. Миус, Рундштедт подал в отставку, и она была принята в конце ноября. Рундштедту сравнительно повезло как в отношении времени, так и способа отставки. Когда провал этой кампании в целом стал очевиден всему миру, 19 декабря официально было объявлено об отставке Браухича, причем из формулировки следовало, что виноват во всем именно он. Этим актом Гитлер преследовал двоякую цель — найти козла отпущения и расчистить себе путь к непосредственному руководству армией. У Бока, одного из ревностных сторонников захвата Москвы, в результате нервного и физического переутомления открылась болезнь желудка. Отставка Бока была принята 20 декабря. Лееб пока оставался па своем посту. Однако, когда Лееб понял, что Гитлера ничем нельзя убедить в необходимости отвести войска с демянской дуги, он сам подал в отставку. Уход со сцены Браухича и трех первоначально назначенных командующих группами армий снизил сдерживающее влияние начальника генерального штаба Гальдера. Снижению влияния Гальдера и укреплению позиций Гитлера способствовало также стремление новых командующих более послушно выполнять указания фюрера. Гитлер хорошо понимал, что продвижение по службе влияет на суждения людей и вырабатывает в них покорность. Профессиональное честолюбие редко противится соблазну подобного рода.