Страница 41 из 47
Дело WF-03/5072. лл. 905–907:
Приложение № 2 к документу 17-й армии,
оперотдел, № 2360/44 от 16.05.1944 г.
Копия
Францке, командир 770-го моторизованного инженерно-понтонного полка
Штаб, 15.05.1944 г. Получено: штаб группы армий № 1953/44, II-е приложение.
Доклад о действии в рабочем штабе корветтен-капитана Дрехслера.
Транспортные корабли ВМФ 9.05.1944 г. вечером приблизились к берегу только на расстояние 8—10 морских миль. Нагруженным понтонам пришлось поэтому проходить большое расстояние по морю. Они теряли поэтому еще и много времени для розыска находившихся на рейде транспортных судов. Многократные приказы по радио от морского коменданта Крыма — транспортам заходить в бухты — не увенчались успехом. С целью выполнения своих приказов по радио морской комендант Крыма приказал ночью с 9 на 10 мая создать рабочий штаб в составе корветтен-капитана Дрехслера, капитан-лейтенанта Гиде, майора Францке и лейтенанта из отдела морского движения, который обязан был подводить караваны к берегу или в бухты, а также к определенным причалам.
Мотопонтоны должны были подвозить людей и грузы к транспортам, которые не могут подходить прямо к берегу из-за глубокой посадки. Подача транспортных кораблей должна была осуществляться при помощи скоростного катера ВМФ, на котором расположился рабочий штаб. Для выполнения этого распоряжения 10.05 в 19.00 рабочий штаб погрузился на моторную лодку, которая должна была доставить нас на скоростной катер. Лодка отошла от берега в 19.30 и кружилась в течение всей ночи вблизи юго-западного побережья Херсонеса вплоть до рассвета, не найдя скоростной катер. Между 4.00 и 7.00 (точное время не могу указать) скоростной катер был найден, и штаб перешел на него. Скоростной катер немедленно пошел навстречу следующему каравану судов, который был еще очень далеко от Херсонеса. Корветтен-капитан Дрехслер подходил к каждому транспорту и давал капитанам приказ идти ближе к берегу Херсонеса, ибо там была сильная зенитная защита, и производить посадку с паромов. Вскоре начался налет русских штурмовиков на караван судов. Наш скоростной катер немедленно ушел курсом зюйд-вест. [126]
На приказ корветтен-капитана Дрехслера скоростному катеру оставаться в его распоряжении, чтобы ускорить погрузку судов и направлять транспортные суда на нужное место посадки, командир катера ответил, что он не может этого сделать, так как у него горючего имеется только для возвращения в Констанцу. На это Дрехслер сказал (я, правда, сам не слышал) командиру катера, что для этого маневра не потребуется много горючего, ибо катер будет находиться основное время в дрейфе. Дальнейшие приказы корветтен-капитана Дрехслера я не слышал, но его слова запомнил: "Если Вы не имеете достаточно горючего, передайте немедленно своему командиру каравана судов, чтобы он немедленно направил сюда два скоростных катера с достаточным запасом горючего, и укажите ему место, где мы сможем пересесть на другой катер". Радиопереговоров не последовало, а скоростной катер шел курсом зюйд-вест. Капитан-лейтенант Гиде, корветтен-капитан Дрехслер и я были исключительно возмущены такими действиями командира катера. Он, наверное, не осознавал критического положения, которое, действительно, было таковым. После приказа корветтен-капитана Дрехслера катер и дальше держал курс зюйд-вест, а мы негодовали и установили, что действительно будем в Констанце. Затем командир катера получил приказ от корветтен-капитана Дрехслера немедленно заглушить мотор и еще раз дать срочную радиограмму выслать два скоростных катера. Вскоре мы увидели на горизонте караван, который шел в направлении Севастополя. Мы приняли решение не ждать на скоростном катере, а пересесть на катер охранения этого каравана, чтобы возвратиться в Севастополь и выполнять задачи, которые были нам поставлены. Командир катера получил приказ немедленно идти к каравану, чтобы пересадить нас на катер охранения. При приближении к каравану по нашему катеру был открыт артогонь: оттуда нас приняли за торпедный катер русских, несмотря на стрельбу сигнальными ракетами. Затем мы пересели на катер охранения № 165 и пошли вместе с караваном в направлении Севастополя. В пути наш катер принял срочный радиосигнал: "Видим катер со спасенными, окажите помощь!". Наш катер начал поиски этого катера. Катер мы не нашли, а нашли только трупы, плавающие в надувных жилетах. Мы потеряли много времени на эти поиски и отстали от каравана и поэтому затем пошли на максимальной скорости к Севастополю. 11.05 в 22.00 наш катер оказался перед Херсонесом. В полной темноте мы повстречали катер, с которого услышали крик: "Спасите, я тону". Мы сняли этого человека. Он рассказал следующее: "Около 20.00 я должен был на моей лодке доставить адмирала Шульца к скоростному катеру. Перед тем как адмиралу сесть в мою лодку, на причал попала мина, так что адмирал оказался в воде и его пришлось вытаскивать. Моя лодка получила также повреждение. Я все же доставил адмирала к скоростному катеру. Я сказал, что нужно открыть задвижки, чтобы потопить катер. Я спустился в машинное отделение, открыл задвижки, и вода начала поступать в кормовую часть. Когда я вышел на палубу, чтобы пересесть на скоростной катер, его уже не было видно. Я затем начал затыкать отверстия всякими тряпками и думал на этом катере идти самостоятельно в Констанцу".
На этом катере находились совершенно секретные документы и карта минных полей на Черном море. Все эти папки были перенесены на катер охранения № 165.
После этого события мы уже не слышали радиопереговоров, не видно было также световых сигналов, не слышно было и выстрелов, не видно трасс пуль. У нас сложилось впечатление, что противник занял весь [127] полуостров. Это мнение подтверждалось и тем, что очень важные совершенно секретные документы оказались без присмотра и что потопление моторной лодки тоже не удалось. Лейтенант из отдела морских перевозок сказал, что адмирал должен был покинуть Крым с последним караваном судов. Мы плавали вдоль мыса Херсонес до 23.00, но не видели каравана, самоходных барж или плавающих понтонов и поэтому решили, что наше впечатление относительно положения верно. Поэтому корветтен-капитан Дрехслер 11.05 в 23.30 отдал приказ идти в Констанцу.
Подпись: Францке
Дело WF-03/5072. лл. 889–890:
Проект
Совершенно секретно. Только для командования
Командующий группой армий "Южная Украина"
Оперотдел № 1953/44 сов. секр.
Штаб, 17.05.1944 г.
Штамп: Дневник боевых действий Приложение № 5402.
Начальнику генерального штаба сухопутных войск генерал-полковнику Цейтцлеру.
Ставка сухопутных войск.
Относительно: Группа армий "Южная Украина"
оперотдел № 1953/44, сов. секретно от 15.05.
Дорогой господин Цейтцлер!
Со ссылкой на телеграмму от 15.05 представляю Вам в приложении доклад командующего 17-й армией генерала Альмендингера с другими документами о действиях ВМФ при эвакуации Севастополя.
Мои впечатления о ВМФ, мои обвинения абсолютно правильны. Я лично видел, находясь в Констанце 13.05, что большая часть судов возвращалась из Крыма полностью пустыми. Я лично разговаривал по телефону с вице-адмиралом Бринкманом, командующим ВМФ на Черном море, чтобы получить от него разъяснение, почему суда не приставали возле Севастополя. Вице-адмирал Бринкман при этом разговоре говорил о трудностях всей эвакуации из Севастополя для ВМФ и утверждал, что ночью с 11 на 12 мая корабли не могли приставать к берегу ввиду искусственного задымления и пороховых газов. После этого объяснения я вынужден был прервать разговор.
Я полностью поддерживаю требование командующего 17-й армией и прошу назначить детальное расследование действий морского командования.
Я считаю также необходимым немедленно всех капитанов судов, которые не нашли цели по техническим причинам или возвратились пустыми, предать суду военного трибунала.
Доклад ВМФ (№ 14972/44) рассматривает общие возникшие трудности, но обходит тяжелейшие просчеты, которые привели к тому, что многие немецкие солдаты армии и среди них три штаба попали в руки противника.
Личные доклады офицера-генштабиста 17-й армии и других представителей армии о событиях при эвакуации из Крыма, мне кажется, подтверждают вышесказанное.
Особо хотел бы отметить, что оставшиеся на берегу продолжали борьбу, пока не попали в руки противника.
Подпись: Шернер [128]