Страница 8 из 27
Попутно возобновилась практика использования в качестве штурмовиков и одномоторных истребителей. Бомбодержатели установили под фюзеляжами И-153, И-16, ЛаГГ-3, Як-1 и даже новых, только что поступивших на фронт, Як-7. Однако простой сброс малокалиберных бомб по площадям и каким-то отдельным целям не приносил никакого ощутимого эффекта.
Бортовое вооружение советских штурмовиков на протяжении всей войны было далеким от совершенства. Как уже указывалось выше, авиационные пушки ВЯ и ШВАК были сконструированы фактически вредителями, а изготовлялись бракоделами. Постоянные отказы, самоспуски и заклинивания были обыденным делом. Посему один выстрел перемежался с пятью матерными ругательствами летчиков.
Более или менее удачно показала себя 37-мм пушка ШКФ-37, созданная на основе немецкой зенитки 3,7 cm Flak-18, проданной в СССР фирмой «Рейнметалл» в далеком 1930 г. Но и она оказывалась эффективной только при стрельбе с определенной дистанции и из определенного положения. Добиться этого можно было только при пикировании под углом хотя бы 40°, но пикировать так Ил-2 просто не мог. Поэтому пилотам приходилось палить из ШКФ-37 по немецким танкам с пологого пикирования и дистанции в тысячу и более метров, что сводило вероятность попадания к минимуму.
Неуправляемые ракетные снаряды, применявшиеся в течение всей войны экипажами «железных Густавов», как иногда немцы называли Ил-2, зачастую были вообще бесполезны. Большой зрительный и шумовой эффект от их пуска и полета, многочисленные разрывы создавали видимость удачного попадания. Однако и здесь, как и в случае с реактивным минометом БМ-13 «Катюша», залп гораздо большее впечатление производил на стреляющих, чем на тех, для кого он был предназначен. В действительности рассеивание было столь значительным, а заряд «эрэса» столь незначительным, что попадание в цель и ее уничтожение было делом случая. Не зря в Люфтваффе неуправляемые авиационные ракеты так и не получили широкого распространения.
В отличие от «Штук», которые могли поднять 1800-кг бомбу и одним попаданием уничтожить такую сильно бронированную цель, как линкор, на Ил-2 подвешивались только 50-кг или 100-кг бомбы, а зачастую и еще меньшего калибра. Уничтожить же таким боеприпасом танк можно было только при прямом или совсем близком попадании. А для этого опять же требовалось круто пикировать на цель, а не идти над ней в горизонтальном полете или пологом пикировании. Кроме того, никаких бомбовых прицелов на «Иле» не было, и бомбы сбрасывались «на глазок». Крайне низкая эффективность ударов по немецким аэродромам, а самолеты на земле в отличие от танков являлись неподвижной мишенью, наглядно подтверждает это. К тому же в июле 1943 г. максимальная бомбовая нагрузка двухместных Ил-2 специальным приказом была сокращена до 300 кг. Теперь по этому показателю «черная смерть» уступала «лаптежнику» уже в шесть раз!
Отдельно надо сказать о бортстрелках Ил-2. В 1941–1942 гг. штурмовики выпускались в одноместном варианте, и в советской авиации велась длительная дискуссия, нужен ли на нем задний стрелок или нет. В итоге огромные потери все же заставили начать производство Ил-2 в двухместном варианте. Новая модификация получила обозначение Ил-2М-3.
Данный вопрос отнюдь не имеет однозначного ответа. Увеличение кабины, установка дополнительного бронещитка и пулемета УБС, имевшего крупные габариты, привели к значительному росту полетного веса и снижению маневренности и без того неповоротливого самолета. Помимо того после этого сдвинулся центр тяжести, вследствие чего ухудшились взлетно-посадочные характеристики. Теперь при взлете пилоту «горбатого» для отрыва от земли требовалось включить форсаж, чтобы единовременно увеличить мощность двигателя на 100 л.с. Впоследствии ситуацию удалось частично исправить, внедрив в производство мотор АМ-38Ф (форсированный) мощностью 1700 л.с.
Вопрос остается спорным еще и потому, что большие потери несли как одноместные штурмовики, так и двухместные, и особой разницы здесь не чувствовалось. Да и сама должность бортстрелка не была завидной. Бывший штурман 805-го ШАП старший лейтенант Анна Тимофеева (Егорова) после войны емко выразила отношение к ним пилотов: «Я, пожалуй, ни за что бы не согласилась быть воздушным стрелком на Ил-2. Страшно все-таки. Сидит стрелок спиной к летчику в открытой кабине. Перед ним полутурель с крупнокалиберным пулеметом. Когда фашистский истребитель заходит в хвост штурмовика и в упор начинает расстреливать его – ну как такое выдержать? У стрелка ведь нет ни бугорка земли, за который он мог бы укрыться, ни траншеи. У него, конечно, в руках пулемет, но управление-то самолетом у летчика, и прицеливаться стрелку, когда летчик, маневрируя, бросает самолет из стороны в сторону, очень трудно. А еще бывает и так – замолчит пулемет от неисправности или когда кончатся патроны… Нет, ни за что бы не хотела я быть стрелком на штурмовике».
В 1942 г. «Илы» нередко применялись в качестве фронтовых истребителей. Они пытались атаковать немецкие бомбардировщики, штурмовики и даже истребители! Промышленность даже выпустила и испытала истребительную модификацию – Ил-2И. На ней установили усиленное крыло с двумя 23-мм пушками ВЯ и сняли бомбодержатели. Затем появился еще и И-1 с двигателем АМ-42 мощностью 2000 л.с., названный «штурмовиком-истребителем». Вооружение этой машины также состояло из двух крыльевых пушек. Однако в серию эти бронированные истребители не пошли. А тем временем в 8-й воздушной армии даже предпринимались попытки использовать Ил-2 в качестве ночного истребителя, что вообще было нонсенсом!
Главный же вывод заключается в следующем. Ил-2 не просто был штурмовиком, не оправдавшим возлагавшихся на него надежд, он вообще таковым не являлся. Конструктивные недостатки, плохая маневренность, невозможность пикировать под крутыми углами, ненадежное бортовое вооружение и малая бомбовая нагрузка в сумме привели к тому, что «Ил» фактически использовался как бронированный легкий бомбардировщик тактического радиуса действий.
Надо сказать, что это точно подметили в Люфтваффе, чьи пилоты дали Ил-2 прозвище «zementbomber». Слово «бомбер» указывало на его истинный характер действий, а слово «цемент» говорило, с одной стороны, о прочности конструкции самолета, а с другой – о его недостаточно хорошей маневренности.
Истребитель ПВО
Летом 1941 г. линия фронта стремительно откатывалась на восток. В первые месяцы войны жителям Воронежа, где располагался авиазавод № 18 «Знамя труда», еще казалось, что война где-то далеко за горизонтом, однако с падением Киева и разгромом советского Юго-Восточного фронта дивизии Вермахта стали стремительно приближаться к Дону. Бомбардировочная авиация Люфтваффе совершала налеты на Москву, Ленинград и другие города, самолеты-разведчики все глубже проникали в воздушное пространство СССР. Между тем «Знамя труда» было единственным производителем новых Ил-2, и выход его из строя мог надолго прекратить их выпуск.
Для рабочих завода запоминающимся днем стало 19 сентября. Инженер П. Я. Козлов вспоминал: «В обеденный перерыв многие вышли на заводской двор погулять. Кто-то шел в столовую, кто-то из близживущих спешил домой обедать. Словом, на улице в этот час было довольно порядочно людей, внимание которых неожиданно привлек треск пулеметных очередей и гулкие пушечные выстрелы, внезапно раздавшиеся с нескольких стрелковых точек охраны завода. Инстинктивно каждый обернулся на звуки выстрелов, и многие увидели, как из облаков, почти над главным корпусом заводоуправления, вынырнул немецкий двухмоторный бомбардировщик „Хейнкель-111“ и низко, на высоте не более полутораста метров, полетел вдоль основных производственных корпусов в сторону аэродрома. Некоторые увидели, как из открытого бомболюка самолета полетели бомбы и стали падать на заводские постройки. Кто-то крикнул: „Бомбит!“ Через несколько секунд по заводскому двору в разных направлениях уже мчались люди, сталкиваясь в дверях, врывались не только в укрытия, но и различные помещения. Все ожидали – вот-вот начнут взрываться бомбы…»