Страница 84 из 101
Джейк протянул карлику мускулистую руку, как будто действительно предлагал заключить пари. Однако тот руки не подал.
– Я обязательно найду применение этой замечательной машине, Джейк, – серьезно сказал Тезиас. – Глупые и невежественные, жители моего мира, не раздумывая, сочтут эту машину ужасным огнедышащим демоном; сие только сыграет нам на руку. Один вид чудовища, несомненно, приблизит торжество науки, бессмысленные же жертвы ей ни к чему, – последнее Тезиас подчеркнул специально для доктора Фонтанелли. – Кроме того, я думаю, в чреве этого демона наверняка найдется немало таких вещей, которые можно с успехом использовать отдельно…
– Да там внутри целый арсенал: пистолеты, ружья, лазерные бластеры дока и даже один газомет! Оружия хватит, чтобы превратить в рейнджеров всех твоих гомиков, Великая Душа!
– Монахи не нуждаются в людском оружии, – надменно заметил Брахо. – Силы, подвластные нам, стократ превосходят мощь этого механического чудовища…
– Много ты понимаешь в оружии, ты, педик, – оскорбился Джейк. – Может, устроим состязание? Слабо плеваться огнем, а, волшебник?! А «Черный коршун» – может!
– Мне достаточно взмаха руки, чтобы превратить твою птицу в груду искореженного металла, – холодно молвил магистр.
– Прекратим бессмысленную дискуссию, – вмешался Тезиас. – Силы магического и земного оружия удачно дополнят друг друга в наших человеколюбивых деяниях. Достойное применение найдется всему, что способно послужить на благо цивилизации.
– Но как я буду летать в этом склепе? Эх, кабы знать, что явится «Черный коршун», на открытую площадку выбрались бы!
– Успокойся: будешь летать на свежем воздухе, – рассмеялся карлик.
– Как это? Потолок, что ли, исчезнет?!
– А хотя бы и исчезнет! Это уж моя забота, дорогой «король небес»! Но ты слишком много болтаешь, Джейк Митчелл. А ну-ка, покажи свое чудище изнутри!
Следующие два часа ушли у Тезиаса на осмотр Механического Гостя.
– Проснись, герой! – услышал Конан насмешливый голос Тхутмертари.
Мгновенно пробудившись, киммериец не поверил своим глазам. Он прекрасно помнил нападение гипнотических карликов, помнил свой спор со стигийской волшебницей, помнил даже, как засыпал, будучи не в силах противостоять злым чарам. Что было дальше, он не помнил. Сейчас же… Сейчас он ехал во главе своего войска, рядом скакали Просперо, Тараск и Тхутмертари – веселые, бодрые, на их радостных лицах не было и тени того кошмара, который им пришлось пережить. Остальные воины также были в добром здравии: создавалось впечатление, что это скачут не страдальцы, перенесшие за какие-то три дня нападение нежитей, жуткую черную грозу, явление людей-птиц и атаку взбесившихся карликов, а удачливые охотники, отдохнувшие после легкой прогулки по лесу.
– Ради крови Крома, что все это значит? – обратился Конан к Просперо. Киммериец знал: уж кто-кто, а верный соратник ни за что не соврет своему королю.
– Удивляюсь, как и ты, государь, – сказал, пощипывая отросшую снова клиновидную бородку, Просперо. – Помню, как карлики свалили меня с лошади, затем точно провалился куда-то. Сквозь сон слышу чьи-то голоса, но не разберу, чьи. Потом будто бы ты ругался с принцессой. А дальше – дальше тишина. Тишина и тени… – голос генерала задрожал.
– Во имя потрохов Эрлика, /какие еще тени?! – вскричал киммериец.
– Сквозь сон я чувствовал, как какие-то черные тени, неосязаемые и зловещие, ползут мимо меня. Некоторые ощупывали мое тело, но потом оставляли меня и ползли дальше. Я отчетливо слышал стоны, крики, какое-то шипение… Вскоре все стихло, и я открыл глаза. О, государь, ты не поверишь: я словно родился заново! После этого пробуждения я как будто обрел вторую молодость!
– – И я, – признался Тараск. – Все, что описывает Просперо, происходило и со мной. Мы поговорили с остальными – они рассказывают то же самое: сначала забытье, потом стоны рядом и зловещее шипение. А дальше – внезапное пробуждение, такое чудесное, что, кажется, под силу свернуть горы!
Осмотревшись, Конан бегло сосчитал всадников. Их было не более пятисот…
– А где убитые и раненые? Их должны быть тысячи! Куда вы дели их?
Просперо помрачнел.
– Это-то и есть самое загадочное, государь. Когда мы очнулись, ни тех, ни других больше не было. Были только здоровые; на наших телах нет ни единой царапины!
Конан с ненавистью воззрился на Тхутмертари. Та молвила:
– Чего уставился, чистоплюй?! Все довольны, чего ж тебе еще надо? Благодари меня! Отец Сет сделал для твоего войска то, что было не под силу богам Света!
– Ты – чудовище! Ты не должна была это делать, Тхутмертари!
– Ах вот как? Я спасла тебя уже трижды, бессовестный варвар! Больше не жди от меня подмоги! – и принцесса резко отвернулась, демонстрируя глубокую обиду.
– В чем дело? О чем она говорит? – вопросил Тараск.
Конан злобно сплюнул.
– Ты вторую молодость ощутил, не так ли? А хочешь знать, кто дал ее тебе? Сет, Князь Тьмы! Как, доволен?
– О, Митра! Значит, и я… – простонал Просперо.
– Да, и ты, и я, и все остальные, – безжалостно заявил Конан. – Все мы приняли исцеление от Бога Мрака. Она, эта ведьма, расплатилась за нас жизнями и душами наших братьев!
Тут Тхутмертари обернулась и одарила своих спутников лучезарной улыбкой. И было в этой очаровательной улыбке рубиновых губ нечто вампирье…
Тезиас, Брахо, Митчелл и Фонтанелли все еще возились с «Черным коршуном», когда в зал-амфитеатр вступил монах. Поклонившись карлику, он сказал:
– Хозяин, есть новости с равнины.
– Говори! – приказал Тезиас, перейдя на кхитайский язык. Он не хотел посвящать Гостей, особенно Профессора, в детали своей войны с Конаном. Это была его личная война, никто, кроме верных монахов, не имел права участвовать в ней. Тезиас и не подозревал, что Фонтанелли был полиглотом и в совершенстве знал древнекитайские наречия…
– Войско Конана приближается к замку, – также перейдя на кхитайский, сказал монах. – Около пяти сотен тяжеловооруженных рыцарей во главе с самим аквилонским королем.
– Так Конан едет не один! Я вновь ощущаю присутствие черной магии! Вот, Брахо, что я говорил: и шагу не может ступить наш отважный герой без помощи темных сил! Ну что ж, придется распугать птичек… Ведь я приглашал в гости одного только киммерийца!
Тезиас засмеялся, заставив вздрогнуть седовласого профессора: смех хозяина горной цитадели не был смехом добродетельного ученого; так смеются люди, задумавшие страшное преступление…
– Прошу меня извинить, – произнес Тезиас по-немедийски – этим языком он пользовался в общении с Гостями. – Я должен заняться медитацией. Оставляю вас, доктор, и тебя, Джейк, на попечении Брахо.
И, чтобы произвести на Гостей еще большее впечатление, Тезиас, махнув рукой на прощание, не вышел в открытую дверь, около которой стоял. Не прибег он и к телепортации. Просто он, небрежно переставляя ножками, бесшумно прошел сквозь каменную стену, и был таков. Митчелл и Фонтанелли смотрели ему вслед, открывши рты.
– Это как? – вымолвил наконец док.
– Одиннадцатый закон термодинамики, – невозмутимо заметил Брахо. – Смещение физического тела в пятое измерение. Коротковолновая дематериализация, попросту говоря… Так как, то бишь, работает ваша Машина Времени, профессор?