Страница 15 из 72
– Лежишь, моя милая Рамина? – глумливо протянула она, а затем повернулась к Джосеру. – А знаешь, брат, ты напрасно старался.
– То есть?
– Ребенок ее нерожденный мне не пригодился. Я обошлась и без него.
– Мне очень жаль, – сказал принц, не понимая, к чему она клонит.
– Ну, не расстраивайся, я ценю твои старания. – Она ласково погладила рукой по его мускулистой груди. – Хочешь посмотреть, как наша милая Рамина выглядит на самом деле? Без этого безвкусного макияжа?
– Да я уже видел, – молвил Джосер, не испытывая ни малейшего желания вновь лицезреть творение своих рук.
Тхутмертари беззвучно расхохоталась.
– Нет, мой дорогой, раз уж ты связался со мной, будь любезен, привыкай к подобным зрелищам!
Она сделала несколько быстрых пассов над саркофагом, и спустя некоторое время мумия Рамины вновь обратилась в мертвое человеческое тело, изувеченное и окровавленное. Оглядев труп взглядом знатока, волшебница одобрительно хмыкнула.
– Хвалю, Джосер, хвалю… Очень даже неплохо, особенно для начала! Где ты этому научился?
– В джунглях Кхитая я попал в плен к народу туань ху. Их главный шаман был большим Мастером по части пыток. Он пытал меня, но затем его отвлекли, и в это время я, используя искусство снятия пут, развитое в Камбуе, сумел освободиться. Я бежал, и вскоре мне удалось похитить шамана и дочь вождя племени. Я принудил его показать на ней свое искусство. Три дня он учил меня. А когда она скончалась, я закрепил науку на нем самом. Он выдержал всего час и умер не как мужчина… Еще я практиковался в Меру, Кусане и в царствах гирканских степняков, но их пыточное искусство много уступало искусству народа туань ху.
– И все же то были люди, следовательно, им не могут быть ведомы глубины мастерства, – надменно изрекла Тхутмертари. – Вот смотри. Ты сделал три надреза на животе: здесь, здесь и здесь. – Она указала на соответствующие места трупа. – Я вижу, ты пользовался зазубренным ильбарским ножом. Однако если бы ты взял шипастую метательную звезду народа джа-паото-мо – народ этот живет на островах северо-восточнее Кхитая – и предварительно смазал бы ее соком травы юлук – трава эта произрастает в горных лесах Зембабве, – а затем провел бы этой шипастой звездой вот здесь, здесь, здесь и здесь, а также здесь, то у тебя получилась бы настоящая Пентаграмма Боли. А это значит, что твоя жертва испытала бы настолько жгучую и нестерпимую боль, что просто не могла бы кричать. Страдала бы ее душа, а не только тело, и это куда интереснее. Ты меня понимаешь?
Джосер внимательно слушал ее объяснения, нечеловеческим усилием воли прогоняя прочь тошнотворные ощущения. «Я должен, должен, должен», – заклинал он сам себя, и заклинания эти приносили плоды. Ему даже удалось улыбнуться в ответ на вопрос сестры и твердым голосом проговорить:
– Мое искусство против твоего – что умение дикаря каменотеса против знаний виртуоза ювелира.
– Ничего, позже я дам тебе еще несколько уроков, – пообещала она ему, и он поспешил выразить ей благодарность за науку.
Затем Тхутмертари простерла свои точеные руки над окровавленным трупом и на древнем змеином языке прочитала тайные заклинания, относящиеся к сферам высшей некромантии. Труп неожиданно вздрогнул; двинулись руки, цепляясь за стенки саркофага, и вот уже мертвая Рамина выбралась из него и попыталась встать перед волшебницей. Однако что-то помешало ей сделать это, и труп наследной принцессы неуклюже повалился набок. Тхутмертари выругалась.
– Клянусь щупальцами Сета, Джосер, какая нужда была ломать ей стопу?! Принц побледнел.
– Прости меня, о Великая, я так старался!
– Ты перестарался, – прошипела она. – Запомни раз и навсегда: если хочешь, чтобы мертвые служили тебе, никогда не уродуй конечности! Для опытов есть внутренние органы.
– Я запомню, о Великая, – сказал Джосер.- Но ведь я не знал, что у тебя другие виды на Рамину. Я думал, тебе нужно только, чтобы я изувечил ее и доставил тебе нерожденного ребенка…
– Ты не должен думать, ничтожный человек! Благодари судьбу, что я вообще удостаиваю тебя своим вниманием! И знай свое место!
Левая рука волшебницы странно изогнулась, и потрясенный Джосер увидел вместо человеческой кисти… ощеренную морду ядовитого аспида! Не сдержав ужаса, он отпрянул. Тхутмертари презрительно осклабилась и обратила аспида обратно в свою человеческую руку. По всей вероятности, она просто решила попугать брата.
– Труслив ты, Джосер, – брезгливо протянула она. – Запомни еще: я не терплю трусов. И не позволю им находиться рядом с собой! Ты понял?!
– Я понял, о Великая. Как я могу исправить свою вину?
– Никак. – Волшебница пожала плечами. – Знаешь ли ты, когда саркофаг с Раминой должны отправить в Кеми?
– Завтра, о Великая. Сегодня еще траур.
– Что ж, так не будем откладывать на завтра! Хотела я, чтобы моя прелестная племянница дошла до Зала Мертвых на своих ногах, но ты мне все испортил. – Безжалостный смех волшебницы разнесся в маленьком чертоге. – Придется ей ковылять на всех четырех, точно пустынной гиене!
Тхутмертари произнесла еще несколько заклинаний. Труп снова поднялся и встал на четвереньки. Голова с пустыми глазницами смотрела на истязательницу. Покровительственно вытянув вперед правую руку, золотоволосая красавица приказала:
– Отправляйся в Кеми, моя милая Рамина. Там, в Великой Пирамиде, в Зале Мертвых, среди царей, жрецов и принцев минувших времен, ты найдешь свое последнее упокоение. Я отпускаю тебя. Пусть никто и ничто не остановит твой путь, и пусть ничья магия не разрушит мое заклятие. Я дарую крепость стали твоим суставам и гибкость змеи телу твоему. Ступай!
Труп Рамины покорно кивнул; жутко переставляя ноги, ставшие задними лапами, и руки, ставшие лапами передними, заковылял он прочь. Проследовав мимо ничего не видящих стражников, труп скрылся в темном проходе. Джосер проводил его безразличным взглядом. В горле принца пересохло, однако он счел нужным сказать:
– Воистину во всем мире не сыскать чародея могущественнее тебя, сестра Тхутмертари.
– Это так, – согласилась она. – Но то, что ты видел, – всего лишь частное проявление моей силы. Многие маги могут оживить труп и заставить его идти сотни миль. Моя сила куда больше и значительнее. Очень скоро ты узришь ее в действии.
– С нетерпением жду этого мига, – с обожанием глядя на сестру, молвил Джосер.
– Завтра в полночь я помолюсь Отцу Сету в заброшенном храме Майат, что стоит посреди пустыни в десяти милях южнее Луксура. А затем… – Торжествующая улыбка зазмеилась по ее алым губам.
– Я хочу помолиться с тобой, сестра! – пылко воскликнул Джосер. – Я приду туда.
– Нет, мой дорогой, – усмехнулась волшебница. – Я приберегу твой пыл кое для чего иного.
– Как скажешь, – пожал плечами принц. Он уже полностью владел собой и в душе ругал себя последними словами за проявленную слабость. Подумать только: такое замыслил и вдруг распустил нюни при виде простейших чернокнижных опытов!
– До встречи, Джосер. Я дам тебе знать, когда ты мне снова понадобишься.
Брат еще раз низко склонился перед сестрой, а когда он поднял голову, ее в чертоге уже не было. Пришедшие в себя стражники хлопали глазами, недоуменно пялясь на пустой саркофаг.
– Где? – с ужасом промычал лейтенант королевской стражи.
– Вот это я и хочу у вас спросить, – зловеще проговорил Джосер, обнажая для острастки длинный и тяжелый меч. – Полчаса назад я покинул этот чертог вместе с королем, а теперь вернулся, чтобы еще раз попрощаться с моей любимой племянницей, столь безвременно ушедшей от нас… – В глазах принца появились слезы, он смахнул их и прежним, таящим угрозу голосом продолжал: – И что же я увидел? Пустой саркофаг! – театрально указал он, – Признавайтесь, несчастные, где принцесса Рамина, или вам придется отвечать на вопросы Святейшего Тот-Амона!
Стражники упали ему в ноги и облобызали сандалии.
– Пощадите, Ваше Высочество! Мы не знаем, как это случилось…