Страница 28 из 39
— Что же мало? — сказал Толя, увидев клубни. — Вы бы побольше накопали!
— Мы и так... эта... все. Там больше не было, — стуча зубами, ответил Антон.
— Спасибо и на том, — сказал Сережа. — Вот у нас и ужин. Пошли!
Сережа направился туда, где, по его расчетам, осталась тропа. Ребята тянулись за ним. Но они опоздали — тайга уже успела заколдовать и спрятать тропу. И было как в страшной сказке: царевич вошел в заколдованный дворец, а когда хотел выйти, то оказалось, что двери исчезли.
— Была бы у нас лошадь, — сказал Сережа, наморщив лоб, — она бы сейчас нашла. Или собака. А мы вот...
Тропа им мерещилась то здесь, то в другом месте. Но едва они ступали на эту воображаемую тропу, пытаясь пройти по ней, как путь им загораживал какой-нибудь развесистый куст, растопырив ветки, словно не желая их выпустить. Ночная тьма уже ползла из чащи.
— Ну, что ж делать, — сказал наконец Сережа. — Подтянем пояски потуже, зажжем костер — мошку да зверей пугать — и до утра.
Антон тотчас выполнил Сережин совет и туго затянул пояс.
— А эта... кроме стрелолиста, поесть совсем нечего?
— Щавелю поедим — вон его сколько на опушке, — ответил Сережа. — До утра доживем.
— А что, умрем, что ли! — согласился Антон. — Ляжем, заснем. А тут уж и утро!
— А что тебе даст утро? — осведомился Толя.
— Найдем тропу и пойдем дальше, — ответил за него Сережа. — Раз есть тропа, значит, люди ходят...
19
Три всадника спешили вниз по берегу ручья. Но вскоре они заметили, что никаких следов по пути не встречается. Если прошли пятеро, то след останется — помятая трава, сломанный сук... Не летели же они, как птицы, по воздуху!
— Вернемся к дереву, которое через реку лежит, — сказал Андрей Михалыч и повернул коня.
Спутники молча последовали за ним. Вот и переправа. Всадники остановились. Неужели ребята все-таки перешли на ту сторону?
Поток уже обмелел. Вода схлынула, прокатилась бурным валом и теперь оседала, оставляя на склонах распадка сломанные ветки и вырванные корни, которые принесла с верховьев.
Всадники внимательно оглядывали кусты и деревья, растущие по берегу, — нет ли где свежесломанной ветки, не содрана ли где кора...
— А что это там? — Зоркие глаза Андрея Михалыча различили какой-то голубой комочек на ветке орешины, далеко вправо от упавшего дерева.
Серебряков тронул коня, Алеша и Иван Васильич последовали за ним. Первым подскакал к орешине Алеша.
— Ура! — закричал Алеша. — Голубой носок!
— Имущество, значит, начали по деревьям развешивать! — усмехнулся Иван Васильич.
— Это носок той беленькой девочки, что у Мироновых, — сказал Андрей Михалыч, взяв в руки скомканный, засохший от грязи носок. — Значит, они по берегу тронулись...
— Значит, так, — согласился Иван Васильич. — Только вот зачем же им сюда по берегу-то идти?
— А им разве не все равно куда? — спросил Алеша. — Что вправо, что влево! Раз тропу потеряли...
— Да ведь совсем дураками надо быть, чтобы вверх по течению идти! — вспылил Андрей Михалыч. — Неужели догадки нет, что к морю выходить надо! А что им там делать, в сопках-то?
— У них какие-то свои соображения, — возразил Алеша. — Мы же ведь не знаем. А вам бы, Андрей Михалыч, только браниться, честное слово!
— «Соображения, соображения!» — сердито повторил Серебряков. — Было бы у них соображение, мы бы не путались за ними по чащобам! Нет, вижу — зря я своего парня по тайге водил! Верхогляд и пустозвон!
— Ну, хоть и то ладно, что на след напали, — примиряюще сказал Иван Васильич. — Видите, и на траве следы есть. Ясно — шел кто-то. Не сапоги же с подковками тут шли, если голубой нот сок на дереве висит!
— След есть, — согласился Андрей Михалыч. — Ну что ж, пойдем по следу.
Всадники ехали шагом, боясь потерять след. След был отчетливый — смятая, еще не совсем поднявшаяся трава, сломанная головка высокорослого соцветия «царской свечи», сломанная, незагоревшаяся спичка...
След уводил их все выше и выше. Толстые деревья пропадали, начинался подлесок. А дальше густой еловый стланик преградил дорогу...
— Куда же они девались? — в недоумении пробормотал Алеша. — Свернули куда-то... Вот непонятные люди, честное слово...
— К реке свернули, — сказал Андрей Михалыч, — следы на песке.
— Ну и глаза у тебя! — покачал головой Иван Васильич. — Эва откуда увидал!
Лес на том берегу реки еще стоял освещенный солнцем. А здесь, под сопкой, на берег и отмель уже легли сумерки. Однако на песке действительно виднелись какие-то следы.
Андрей Михалыч соскочил с лошади; осторожно ступая, спустился на отмель, наклонился к следам... И вдруг выпрямился, безнадежно опустив руки.
— Что, ай на тот берег двинулись? — спросил Иван Васильич.
— Да, двинулись, — ответил Андрей Михалыч, криво усмехаясь. — Только не ребята, а сапоги с подковами.
Он хлестнул по песку плетью и вышел на берег.
— Эге, — сказал Иван Васильич, — кто-то наш след шибко путает.
— Хотел бы я это знать! — Андрей Михалыч сорвал ветку крушины и, машинально растерзав ее, бросил в траву.
— Вот ведь вы какой, честное слово! — с упреком сказал Алеша. — Люди по своим делам по тайге ходят. Попался им голубой носок по дороге, подняли, на дерево повесили — может, хозяйка искать будет, так на дереве лучше увидит... А откуда им знать, что мы по их следу побредем?
— Так что же, значит, опять к переправе? — спросил Серебряков.
Но Крылатов задумчиво оглядел темнеющие кусты, косые темно-зеленые тени, мягко расчертившие берег, и покачал головой.
— Вроде как не стоит сейчас ходить, Андрей Михалыч. Спутаем все, следы собьем. Лучше завтра с зарей. А сейчас зажжем костер, посидим тут, где наши ребята сидели... А?
— Это верно, — сказал Алеша. — И лошади отдохнут, попасутся — здесь трава хорошая.
Рано утром всадники снова стояли у переправы, у кривого дерева, лежащего через речку.
— Стойте, товарищи! — Алеша Ермолин, вытянув шею, вглядывался в воду. — Что-то, кажись, блестит на дне...
Он слез с лошади и, войдя в воду в своих высоких сапогах, пригляделся еще раз:
— Чудеса, товарищи! Честное слово!
Он снял пиджак, засучил рукав рубашки и вытащил со дна столовый мельхиоровый нож с узорной ручкой. Нож торчал среди камней, и вода не смогла утащить его.
— Видали?
— Все ясно, — кивнул головой объездчик. — Ни геолог, ни биолог, ни ботаник такого ножа в экспедицию не возьмут. Это, конечно, наши горе-герои. Ну что ж, поищем броду...
Всадники переправились на ту сторону и сразу поняли, что теперь-то напали на настоящий след. Вскоре нашли место, где был костер и ребята обедали.
— Смотрите, рыбу ели! — усмехнулся Иван Васильич, дотрагиваясь концом плети до рыбьих костей, оставшихся в золе. — Чем же они ее ловили — руками, что ли?
— Изобрели что-нибудь, — сказал Андрей Михалыч. — Голод заставил.
— От костра должен быть след, — сказал Алеша. — Давайте поищем, куда они дальше двинулись. Тут сапог с подковками нету. Ох, уж эти сапоги, честное слово!