Страница 7 из 64
– Шаг вперед, два шага назад; не могу добиться стабильных результатов. Как твое агентство?
– Дел выше головы.
– Готовишь какой-нибудь супербестселлер?
– Антологию боевых песен урду.
– Мир ждет от тебя именно этого?
– Сомневаюсь.
Он вскинул брови:
– А я думаю написать книгу о винах.
– Хорошая тема, – сказала она. – В этом году ко мне на стол легло шестьдесят четыре рукописи о виноградниках.
Дэвид встал.
– Ты же знаешь: говорят, шестьдесят пять – счастливое число.
Алекс улыбнулась:
– Позвони мне, когда приедешь домой.
– Тебе это нужно?
– Мне нужно знать, что ты благополучно добрался.
Когда она, поцеловав Дэвида, закрыла за ним двери, на нее внезапно навалилось одиночество.
В холле, где пол отделан черно-белыми плитками, а потолок достаточно высок, было темно; Алекс включила свет. Она вошла в гостиную – там стояла густая пелена сигаретного дыма, висели запахи косметики и шампанского, – раздернула шторы и сквозь высокое окно уставилась на улицу; чистое небо уже померкло, обретя сумрачную окраску. Она снова припомнила странные слова Отто: «Меня попросил Фабиан». Внезапно за спиной что-то шевельнулось. Ее обуял ужас, какого ей еще никогда не приходилось испытывать, – она похолодела, кожа ее покрылась мурашками. Ей показалось, что комната смыкается вокруг нее, ей захотелось разбить окно, позвать на помощь, но, парализованная страхом, она не могла пошевелиться. Краем глаза Алекс увидела, как за ее спиной, поднимаясь из кресла, шевельнулась какая-то тень.
– О, дорогая, прости меня, должно быть, я вздремнула, – сказала тень.
Онемев, Алекс уставилась на нее, внезапно поняв, что это Сэнди.
– Меня совершенно вымотали все эти переживания, понимаешь, я сижу на транквилизаторах, а они никак не совмещаются с алкоголем. – Зевнув, она потянулась. – Все ушли?
– Да, – еле шевеля языком, ответила Алекс. Она включила настольную лампу и, когда цветные тени из-под абажура протянулись по комнате, почувствовала себя куда спокойнее. – Ну ты и напугала меня.
– Прошу прощения, дорогая. – Проморгавшись, Сэнди пригладила руками копну черных волос, придав им форму двух толстых вязальных спиц.
– Хочешь кофе? – обрадовавшись подруге, спросила Алекс. Она чувствовала благодарность к Сэнди, что та может составить ей компанию.
– Не отказалась бы. Что ты собираешься делать вечером?
– Ничего.
– То есть… ты хочешь остаться тут сама по себе?
Алекс кивнула:
– Да, хочу побыть в одиночестве.
– Не стоит, радость моя, только не сегодня.
– Я уже которую ночь в таком состоянии, мне все равно.
Они двинулись в кухню. Алекс поймала себя на том, с какой обостренной внимательностью она рассматривает обстановку дома, словно идет по музею. Вот потемневший портрет прадедушки Дэвида в кавалерийской форме. «У Фабиана точно его глаза», – любил громогласно хвастаться Дэвид, а она предпочитала помалкивать – какой смысл его разочаровывать? Лишь она одна знала, что Фабиан ровно ничего не унаследовал от Дэвида, ни одного гена – эту тайну она хранила двадцать два года.
– Ужасно все это, – сказала Сэнди. – Там были еще двое ребят, они…
Алекс кивнула:
– Братья. Чарлз и Генри Хетфилды.
– Невероятно. Просто невероятно. Какое жуткое происшествие. Грузовик вылетел на встречную полосу, не так ли?
– Автомобиль, – сказала Алекс.
Сэнди нахмурилась:
– Я была уверена, что в газете говорилось о грузовике.
– Так оно и было. Они ошиблись.
– Пьяный француз?
Алекс кивнула.
– Как можно вылететь на другую сторону автотрассы? До чего надо напиться!
Чайник засвистел.
– Ты о нем что-нибудь знаешь, дорогая?
– В общем-то нет, – ответила Алекс. – Вроде он поссорился с женой и выскочил из дому. Всю ночь пил: дела его шли неважно. Мягкие игрушки, что-то такое. – Она пожала плечами. – Дэвид знает больше.
– Ужасно.
Алекс принесла чашки в гостиную, и они снова уселись. Голова у нее раскалывалась от боли, и она прикрыла глаза.
– Я думаю, тебе надо повидаться с медиумом, дорогая, – сказала Сэнди, не отрывая глаз от чашки, в которой пыталась растворить последние крупицы «Нескафе».
– С медиумом?
– Да.
– Нет, Сэнди, это не для меня; боюсь, я не верю во все эти штучки.
– А я думаю, все-таки веришь.
– Ты так считаешь? – удивленно спросила она.
– Ты же христианка, значит, должна верить в вечную жизнь.
– Сомневаюсь. – Алекс смотрела на охваченную нервным возбуждением женщину по другую сторону стола, которая пыталась засунуть сигарету в длинный тонкий мундштук, что было для нее сейчас не проще, чем вдеть нитку в иголку. Она знала ее еще девчонкой, со школьных дней, она всегда была с какой-то сумасшедшинкой, но доброй; за спиной у нее три развода, она была наркоманкой, алкоголичкой, увлекалась «Христианской наукой», вегетарианством, медитировала, погружаясь в махариши-йогу, и пыталась усвоить одновременно все религии, которые есть под солнцем, в результате чего ухитрилась сделать из своей жизни невообразимую путаницу, а вот теперь дает ей советы.
– Дэвид рассказал мне, что Фабиан приходил к нему в то утро, когда погиб, он приходил и к тебе.
– Да, мы оба видели один и тот же сон.
– Сон? – Она покачала головой. – То был не сон, дорогая, он приходил повидаться с тобой – дело обычное.
– Что ты имеешь в виду?
Сэнди уставилась на нее; ее тонкое, измученное лицо, в свое время довольно хорошенькое, было теперь основательно помято, а большие голубые глаза казались двумя заброшенными водоемами.
– У нас у всех есть духовные пастыри, дорогая, которые не спускают с нас глаз, но им не всегда удается быть рядом. Если кого-то постигает внезапная смерть, неожиданная для пастыря, теряется контакт, и душа человека бродит потерянной. Может, это и случилось с Фабианом; вот почему вы оба и увидели его; он пытается вернуться к своим истокам.
Сделав глоток кофе, Алекс уставилась на подругу со смешанным выражением жалости и презрения.
– Ты небось думаешь, дорогая, что я полная дура, дура, которая не смогла устроить свою жизнь? Хоть я и живу в одно время с тобой, но у меня было множество и других жизней; некоторые, очень счастливые, меня вернули в эти времена, чтобы я помогала другим справляться с трудностями. Душа моя стара, дорогая, она закалилась в испытаниях, а твоя нет, у тебя еще молодая душа, и ты должна принять мою помощь; это одна из причин, почему я здесь, – помогать другим.
Алекс покачала головой. На нее опять навалилась усталость, в ушах стоял гул, словно в комнате было полно народу; ей захотелось встать и выйти прогуляться.
– Может быть, сон был телепатический, – сказала она. – Ведь это возможно, не так ли?
– Возможно, дорогая, – и тому есть масса свидетельств из потустороннего мира, но почему ты так считаешь? О телепатии мы знаем не больше, чем о мире духов. Я думаю, он явился к тебе, потому что нуждается в помощи.
– Какой помощи?
– Может, теперь у него все в порядке, дорогая; может, он мог уже воссоединиться со своим пастырем и о нем позаботились. Но если этого не произошло, он все еще бродит здесь, покинутый и одинокий.
– И как долго он будет скитаться?
– С той стороны время воспринимается по-другому, в иной перспективе; это может длиться вечно. Ты должна убедиться, что с ним все в порядке, и помочь, если этого еще не произошло.
– Как?
– Встретившись с медиумом; уж он-то все узнает. В таком случае, милая, ты, по крайней мере, будешь уверена, что сделала все, что в твоих силах. Я могу свести тебя с одним выдающимся специалистом. – Помолчав, она с силой затянулась, потом, выпустив клуб дыма, разогнала его ладонью. – Ты мне не веришь, да, дорогая?
– Нет, – встряхнувшись, сказала Алекс, – прости, не верю.