Страница 86 из 95
В подтверждение я хочу привести слова из совершенно неожиданной книги русского исследователя Г.М. Галуцкого о культуре и культуре управления одновременно: «Управление культурой как научная дисциплина не существует, хотя и является реальностью, смыслом и жизненным уделом по меньшей мере десятков тысяч человек только в России, которые пытаются управлять культурными процессами в надежде на то, что тем самым они влияют на культуру отдельных людей и человечества в целом»47. Вот то утверждение или жизненное наблюдение практики управления, которое является методическим оправданием моей книги: «Управление — это род деятельности для немногих избранных и посвященных. Те высшие управляющие, кто уже имеет власть, хотели бы удерживать ее дальше и не заинтересованы в том, чтобы множить число претендентов на свое место. Поэтому по объективным законам им не нужна публикация и популяризация сведений, которые основаны на беспристрастном научном анализе механизмов управления и разрушают "таинство" власти, демонстрируют ее "анатомию". Люди начинают делиться знаниями о тайнах управления только после того, как утратили власть»48.
Я создавал несколько предприятий разного вида, начиная с кооперативов, как только это разрешили. Я помню, как я бился с работниками в первые два года в своем крошечном коопера-тивчике по изготовлению игрушек. Они тогда приходили с госпредприятий, отношения были тесными, тем более что руководству и хозяевам постоянно приходилось стоять за станками вместе с работниками, не говоря уж о всяких других работах, которые обрушились внезапно. Грузчиков нет? Есть руководство! Вперед.
47 Галуцкий Г.М. Управляемость культуры и управление культурными процессами. — М.: 1998. — С. 11.
48 Там же.-С. 12.
До меня долго не доходило, почему при всем горении, с которым мы тогда работали, наше предприятие все никак не становилось прибыльным. Сначала я подозревал, что это потому, что мы не хотим воровать. Но однажды я понял, что дело в людях.
У меня было внезапное прозрение, сатори. До меня вдруг дошло, что они хотят получать за свою работу ту цену, которая стоит на их изделии в магазине! Все объяснения о том, что такое производство, что такое производственные затраты, прибыль, социальное страхование, они умудрялись не слышать, глядя тебе в глаза!
Они еще как-то были согласны платить зарплату мне, правда, давая почувствовать, что я у них ворую, как полагается бездельникам из управления. Но всё остальное!..
На этом рифе разбился мой первый корабль с очень символичным названием «Не хочу!».
Это было в Иванове — городе со старыми революционными традициями, иначе говоря, в городе с устоявшейся пролетарской культурой. Пролетарская культура — это мировоззрение неимущих и не хотящих, озлобленных плебеев. Подлого люда, как их называли в старину. Единственное желание людей пролетарской культуры — сровнять с собой все, что выдается. Известный анекдот про внучку Пестеля — про них.
У окна сидит внучка декабриста Пестеля. Мимо, с выстрелами, криками пробегают толпы вооруженных пролетариев.
— Что происходит ?— кричит она в окно.
— Революция, бабуся!— отвечают ей.
— Как хорошо. Мой дедушка тоже хотел революцию! А что вы хотите?— снова кричит она.
— Чтобы не было богатых!
— Как странно, а мой дедушка хотел, чтобы не было бедных...
Сейчас кооператорам и предпринимателям работать гораздо легче, даже в Иванове. Люди поняли: частное предприятие — это тоже предприятие, а не калым, шабашка или групповое воровство.
Но зато сами предприятия, с трудом выживающие в условиях дикого законодательства, пока еще, в основном, напоминают мне тех пролетариев. Теперь уже не работники, а сами Хозяева ненавидят государство, потому что оно у них ворует...
Оно не ворует, оно берет, что полагается, но, к сожалению, отбирает последнее, потому что другого не осталось.
И людей, и предприятия, и даже государство надо учить. И учить не экономике и менеджменту, а тому, как работать и становиться богатыми, не воруя.
Так вот, начиная наш экономический эксперимент, мы предполагали, что учеба в нашей Школе управления будет завершаться тем, что для успешно сложившейся за время учебы команды мы будем создавать Фирму под ключ. Это несложно и даже выгодно для нас. Просто сделать дочернюю фирму от одной из наших основных компаний. И даже иметь в ней долю. Нам эта доля дает прибыль, а значит, оправдывает наши затраты на ее создание и последующее поддержание, вплоть до обеспечения кадрами и заказами. А молодой команде эта доля дает уверенность в том, что ее не бросят, и они не прогорят по неопытности.
Подобный подход в мире широко используется. Да и создать дочернюю фирму от Авалона действительно очень просто. Однако как много подводных камней, оказывается, преграждает этот простой и очевидный путь. И камней, в первую очередь, психологических. А в силу этого хоть и преодолимых, но каким трудом преодолимых, какими слезами и кровью...
К примеру, как легко и просто преодолеть малый жизненный опыт!? Очень трудно сделать свое дело успешным, если ты не знаешь, как устроен мир и как в нем делаются дела. Все равно как вести корабль сквозь рифы с завязанными глазами.
Или как преодолеть культуру, которая на протяжении всей жизни убеждает нас, что своим надо помогать. К примеру, родственникам. А если ты не помогаешь, то тебя можно превратить в чужого и начать травить. То есть стравливать на тебя ненависть. А что делать, если родственник хуже врага?
Чем страшны подводные камни более всего? А тем, что их не видно на поверхности, то есть за обычным поведением. Они в глубине, ниже уровня, достаточного для бездумного бытового взаимодействия.
Где? В какой глубине? Ясно, что в психологической, то есть в основаниях разума.
И распознать — это не случайное слово. Именно распознать, узнать, разглядеть — вот основная способность, которая должна раскрыться у Хозяина, если он хочет сделать предприятие успешным. Поэтому надо учиться видеть не сами столь разнообразные помехи делу, а что-то более глубинное, что присутствует в них во всех.
Или, еще важнее, задуматься о том, а что мешает тебе видеть это? И как вернуть способность видеть, распознавать подводные камни, помехи делу.
Вот этим самым рифам и камням и посвящены последующие главы. По сути, они являются мало связанными между собой очерками, хотя все они — итог наших экспериментов. Мы вполне осознанно поставили себе задачу выявить как можно больше подобных камней. Методически это было выстроено так.
Как только основное производство Авалона заработало, мы собрали основных работников и ведущих преподавателей нашей Школы Управления и провели серию учебно-производственных игр. Начиналось все с прикладной этнографии. Как я уже рассказывал в самом начале, мы восстановили артельную ловлю рыбы бреднем. Для этого мы и изучали этнографические материалы, и сами ездили ловить рыбу с местными рыбаками в Ивановской и Костромской областях.
Затем мы провели нашу первую Игру, в которой прошли все создание Артели — от голодного ребенка и до пира. Она и дала материал для обобщений. Первые подводные камни полезли уже в этом эксперименте.
Затем мы начали создавать наши отделения и поселения. По сути, это были эксперименты по созданию предприятий на основе артельного и производственного права прежней Руси. Рассказывать подробно о том, как шли эти эксперименты, в этой книге я не буду. Но кое-что из выявившихся камней покажу.
Поскольку всех подводных камней не перечислишь, да и жизнь не прекращает одаривать нас новыми подарками, рассказывая о скрытых сложностях в Устройстве и Управлении предприятием, я решил исходить из того, что в любом случае надо не описывать все разнообразие проявлений, а указать на ту основу, которая их всех определяет. Если вернуться к языку культурно-исторической психологии, то это означает вернуться от описания многообразных проявлений мышления и культуры к Разуму, который и обеспечивает наше выживание на Земле. А через это к способности обучаться новому. В том числе и способности распознавать помехи.