Призрак

— На практике? В смысле, вернуться в клинику? Спасибо за предложение, но…

— Это не предложение, это требование. Ты мне должна.

— Должна? — возмутилась я.

— Я пытался уговорить тебя поработать в суде, чтобы дать себе возможность поискать приключений, неподобающих уважаемым членам судебной системы. Ты отказалась. Лишила меня первого шанса устроить заварушку за последние…

— Часы. Может, дни.

— В общем, длительное время, — ухмыльнулся Кристоф. — А теперь ты предоставила мне шанс развлечься другим способом, и я его не упущу.

— То есть от тебя не отделаться?

— Никогда, — еще шире улыбнулся он.

Я пробормотала что-то малоприятное, схватила его за руку и телепортировала нас к метке.

Мы вошли в больницу с другой стороны, чтобы призрак-вышибала меня не заметил, и отправились на поиски будущих жертв — пошли на крики.

7

Вопли раздавались из помещения, прилегающего к полутемному кабинету терапии. При помощи Видения я создала в стене смотровой глазок и заглянула внутрь. Крис терпеливо сидел на столе, зная, что сквозь такие отверстия могла смотреть только я.

В комнате было трое. Старшая, женщина лет под шестьдесят сидела за стальным столом. На ней было цветастое платье в восточном стиле, огромные серьги кольцами и ожерелье с уродливым деревянным слоником. Слоник упирался бивнями в ее массивную грудь и выглядел очень испуганным.

Неудивительно.

Женщина сидела, откинувшись на спинку стула, и что-то записывала в блокнот. У нее над головой красовался плакат с надписью «Ты капитан своего корабля» поверх знаменитого снимка Лео и Кейт из фильма «Титаник». Проводи я перед этим плакатом хотя бы час в неделю, мне несомненно пришлось бы лечиться.

Напротив терапевта сидели мужчина и женщина, одетые в джинсы и свитера. Обоим было под тридцать, но женщина удобно устроилась, подобрав под себя ноги, а ее сосед так нервничал, что едва не парил над стулом, готовый вскочить в любой миг.

— Нет, она здесь, — заявил молодой человек, — почему вы ее не видите?

— Расскажи мне, что ты видишь, — нараспев произнесла терапевт.

— Я уже рассказывал! И раньше, и сейчас, и…

— Бартон, — прервала его врач. — Помнишь, что мы говорим? Ярости не место под нашей крышей. Мы должны оставить ее позади.

— Боже, что за бред собачий, — фыркнула молодая женщина, вытягивая ноги. — Передай ей, что она сука. Глупая старая слепая корова.

— Вы слепы, — сказал он терапевту. — Вот же она сидит.

— Ради Бога, Барт. Перестань изображать паиньку. Она сука. Скажи ей об этом в лицо.

— Нет!

— Что случилось, Бартон? — спросила терапевт. — Что она говорит?

Бартон закрыл рот и помотал головой. Молодая женщина наклонилась к нему и зашептала в ухо. Он отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, и рука прошла сквозь ее лицо.

— Ну, скажи, — подзуживала призрачная девушка, — и еще лучше вдарь ей как следует. Разбей ее самодовольную рожу. Это будет настоящая терапия.

Бартон вскочил на ноги, размахнулся и ударил… призрака. Кулак прошел насквозь. Барт застонал и медленно повернулся к врачу, которая быстро делала записи. Неуспокоенная душа расхохоталась.

Я сжала кулаки и повернулась к Кристофу.

— Можно, я ее тресну? Хорошая оплеуха ей не помешает…

— Мы сделаем кое-что поинтереснее. Но сначала отыщем других.

Призраки выдали себя сами, только не запугивая пациентов, а болтая об этом. Никто не знает, почему некоторые пациенты психбольниц способны видеть духов. Может, психические заболевания истончают грань между возможным и невозможным и мозг душевнобольных, как мозг детей и животных, не ограничивает восприятие. Может, это отдаленные потомки некромантов, чьи семьи отошли от сообщества сверхъестественных сил. Когда они начинают слышать голоса и видеть призраков, все вокруг заключают, что это психическое заболевание.

Итак, едва мы увидели четверых типчиков, весело обсуждавших, как им удалось заставить очередного пациента напрудить в штаны, сразу стало понятно, что они и есть наша цель. А если мы ошиблись, тогда это первая психбольница в мире, принимающая на работу членов государственного института садистов.

— Нет-нет-нет, — заявил пожилой мужчина со снежно-белой вандеиковской бородкой. — Были случаи гораздо интереснее. Тед, помнишь Брюса? Ты еще убедил его, что он умеет летать.

— О да! — засмеялся призрак, стоящий ко мне спиной.

— И что случилось? — поинтересовалась пухленькая девушка-подросток.

Тед повернулся лицом к слушателям, и я узнала Безголового. Дав понять Кристофу, что наш призрак найден, я вернулась к «глазку».

— …и спрыгнул с крыши вниз головой. — Тед едва мог говорить от смеха. — Как Супермен. Правда, выяснилось, что летать он не может. Приземлился точно на «ягуар» Питермана, причем с такой скоростью, что от удара все зубы разлетелись, как леденцы из коробки. Питерман долго выковыривал их из сидений. И поделом ему, нечего было оставлять верх открытым.

Призраки буквально покатились от смеха. Старик снова замахал руками, как птица, пытающаяся взлететь.

— Самое смешное было, когда несчастный придурок грохнулся башкой. Тело умирает, дух отходит, глядит по сторонам, лыбится во все тридцать два зуба, на радостях пускается в пляс с криком: «Получилось! Получилось! Я могу летать!», как вдруг…

Тед перебил своего товарища.

— …дух случайно взглянул вниз и увидел у ног то самое тело. Собственное. Тут он буквально к месту прирос, присмотрелся, да и говорит: «А-а…»

— Так и сказал, — улыбнулся старик. — «А-а…»

Я посмотрела на Кристофа.

— Хочешь кого-нибудь треснуть? — пробормотал он.

— Слишком много чести. Может, кишки на струны для арф пустить?

— Попробуй. Или…

Он прижал ухо к стене: слышимость отличная.

— …самые лучшие, — сказал кто-то и вздохнул. — Новеньких давно не было.

Я посмотрела на Кристофа, и мы понимающе улыбнулись друг другу.

В конце коридора, где нас не было слышно призракам, отыскалась свободная комната. Я села на кровать.

— Значит, один из нас будет пациентом, а другой медсестрой или…

— Для начала мне нужно, чтобы ты надела форму медсестры.

— По пути нам не встретилось ни одной. Надо посмотреть, что у них за форма…

Я поднялась с кровати, но он жестом остановил меня.

— Я справлюсь сам. Можно?

Хотя каждый подросток мечтает о возможности переодевать женщину, но духам для этого требуется особое разрешение другой стороны. Закрыв глаза, я разрешила Крису переодеть меня.

— Ну вот, — раздался его голос.

Я оглядела себя и тут же увидела грудь, точнее — ее большую часть, упакованную в белую блузку с таким низким вырезом, что стоило мне вздохнуть поглубже, как все вылетело бы наружу. Дополнял ансамбль белый халатик в обтяжку, едва прикрывавший зад. Кто там говорил о подростковых фантазиях…

Крису достался от меня презрительный взгляд, а сам он скалил зубы, как тринадцатилетний.

— Согласись, это форма медсестры.

— Да… из порнофильма.

— Меня устраивает, — еще шире улыбнулся нахал.

Я устало вздохнула, а он подошел поближе и потрогал подол халатика, так что ткань коснулась обнаженных бедер.

— Помнишь, как ты играла со мной в медсестру? Я работал в Нью-Йорке, а ты приехала на выходные. Мы собирались поужинать вместе, но ты позвонила…

— Помню, — оборвала я воспоминания, отступая в сторону. — Теперь надо составить план.

— О, у тебя был план. — Кристоф подошел так близко, что почти касался меня. — Я ехал на встречу, а ты позвонила мне со словами «Не могу дождаться вечера, Крис».

Я открыла рот, собираясь возразить хоть что-нибудь, но он встретился со мной взглядом, и все слова исчезли, а я так и осталась стоять с приоткрытыми губами и запрокинутым лицом.

— Ты сказала, что у меня усталый голос, и предложила вернуться в отель, где ты будешь преданно за мной ухаживать и лечить. Так оно и вышло. Ты уложила меня в постель… а когда взялась, задело всерьез, меня было не вытащить оттуда. — Он неспешно улыбнулся. — Да и тебя тоже.