Загадка Красной вдовы

Итак, мы переходим к следующему убийству и тем приготовлениям, которые предпринял Арнольд для нанесения последнего удара. Детский лепет! Топорная работа. Именно тогда я понял его мотивы. Арнольд планировал подстеречь Гая во «вдовьей комнате» и сделать ему укол. Он мог уже не заботиться об осторожности — мы все думали, что в комнате спрятано отравляющее устройство. Но Арнольду нужно было подготовиться…

Он должен был внушить Изабелле то, что она воспроизвела нам на следующий день. Многие психиатры используют гипноз при работе с пациентами, страдающими неврозами. Конечно, он не мог заставить ее сказать все, что внушил, если бы она в глубине души не верила, что Мантлинг виновен. Вы наверняка знаете фокус, который может продемонстрировать любой хороший гипнотизер: «Завтра, ровно в три тридцать, вы позвоните такому-то и такому-то и скажете следующее… Потом вы забудете, что я отдал вам приказ». После убийства Бендера Арнольд пробыл с Изабеллой наедине полночи. Далее. Некоторые вещи можно заставить сделать с помощью гипнотического вмешательства, а некоторые — нельзя. Например, можно заставить человека под гипнозом ткнуть кого-нибудь резиновым кинжалом — его подсознание понимает, что это всего лишь резина. Но нельзя заставить сделать то же самое настоящим кинжалом. Вы можете заставить человека пойти к какому-нибудь знакомому и сказать: «Я только что вернулся из долгого путешествия по России. Меня там посадили в тюрьму», — потому что внутреннее «я» человека расценит подобный факт как возможный и не вступающий в противоречие с его характером. Но вы не можете заставить человека сказать: «Я клянусь, что Джон Андерсон зарезал моего брата», — если только он не верит, что так и было.

Изабелла верила. Но ее возглас: «Я должна вам рассказать, иначе мне не будет покоя!» — и длинное вступление, совершенно не в ее стиле, — все это звучало будто случай из практики психоаналитика. Помните ее рассказ о «впечатлениях детства» и обо всем остальном? Она была пластинкой, а граммофонную иглу поставил Арнольд. Нужно ли говорить о том, что окровавленный нож, записная книжка с вырванными страницами, фляжка и не имеющий отношения к делу, но дополняющий картину пузырек с цианидом были подброшены Арнольдом в комнату Мантлинга еще до убийства Гая, когда мы все находились внизу? Он внушил Изабелле то, что она должна рассказать, еще до того, как все произошло. И если потом она будет отрицать свои показания, это только добавит им естественности — ведь при разговоре будут присутствовать свидетели, которые подтвердят ее слова.

— А как насчет света в комнате Гая? Он-то на самом деле горел?

— Единственный поступок Изабеллы, который действительно имел место. Она действительно встала среди ночи и направилась в комнату Гая. Она не знала, зачем идет туда, но в голове у нее теснились какие-то ужасные воспоминания; она что-то где-то слышала, но не могла вспомнить — что и где, воспоминания разрывали ее на части, но не обретали форму. Вы спросите — как я спросил вас сегодня, — почему она рассказала, что Мантлинг (который, конечно, и не выходил из своей комнаты) шел вниз со шприцем, в то время как Гай был убит молотком. Найдя ответ на данный вопрос, я понял, как собирался действовать убийца: Арнольд внушил Изабелле про шприц, когда сам собирался сделать смертельный укол. Но когда он понял, чем это грозит…

— Понял?

— Если бы он вколол Гаю яд, мы бы подумали то, о чем говорил Мастерс сегодня днем. Мы бы решили, что убийца — Гай и что он либо пал жертвой собственной ловушки, либо совершил самоубийство. Если бы что-нибудь пошло не так и Изабелла не дала бы показаний, Арнольду пришел бы конец. Он предпочел рискнуть… И возможно, дело увенчалось бы успехом, однако…

Мастерс кивнул:

— Вы правы, сэр. Он хотел оглушить Гая, но удар молотка оказался слишком сильным, и он убил его. А потом он не умел разжать жертве челюсти…

— Разжать челюсти? — не выдержал Терлейн. — При чем здесь челюсти, если он хотел сделать укол?

— Сэр, оба преступления, убийство Бендера и убийство Гая, должны были быть похожи. Обе жертвы должны были умереть от кураре. Мы не нашли отметины на теле мистера Бендера и потому, по мнению Арнольда, не обнаружили бы следа от инъекции, если бы он сделал ее Гаю где-нибудь под языком. Сэр Генри подчеркнул: мы полагали, что в комнате действует смертельная ловушка. И когда мы услышали бы показания Изабеллы — что она якобы видела Мантлинга, идущего вниз со шприцем, — мы не должны были подумать, что он хотел сделать инъекцию Гаю, в руку или еще куда. Мы должны были подумать, что он хотел снова зарядить ловушку. Может, мы так и не смогли бы понять, как работает мифическая (гм!) ловушка, зато окончательно убедились бы в виновности лорда Мантлинга. Ничего лучше Арнольд и не мог придумать. Он посчитал, что, вкупе с другими уликами, этого должно оказаться достаточно… Но как видите, он не смог открыть мистеру Гаю рот.

— Так вот почему он сломал ему челюсть молотком?! — неожиданно воскликнул сэр Джордж. — Чтобы открыть рот? Но все равно не смог, потому и закончил дело еще несколькими ударами… или его спугнул Карстерс… Стойте! А как Арнольд пробрался в дом? Ведь снаружи был Карстерс, он все время следил за дверью.

— Он не следил за окном во «вдовьей комнате», — устало сказал Г. М. — Вы не забыли, что Мастерс открыл ставни и смазал петли? Окно находится на первом этаже, и до него легко добраться, если свернуть в тупик на соседней улице. Конечно же Арнольд пошел домой. Он ни минуты не сомневался, что Карстерсу придет в голову блестящая идея проследить за ним, — он же был неглупым человеком. Он пошел домой, но позже вернулся. Он должен был встретиться с Гаем. Гай угрожал обо всем рассказать. Бедняга думал, что может постоять за себя. Не смог. Утешает одно, — Г. М. отпил кофе, — Арнольд тоже не смог.

В окутанной табачным дымом комнате воцарилась тишина. Сэр Джордж встал и задумчиво ходил из угла в угол. Мастерс сидел нахмурившись — казалось, его одолевали тяжелые мысли. Наконец, маленький баронет нарушил молчание.

— Я одного не понимаю, — сказал он. — Вы говорите, что Арнольд был такой осторожный. Но как он мог так рисковать, если его невеста могла в любой момент передумать — вы видели, как она относится к Карстерсу? А если бы она передумала, все его усилия ни к чему бы не привели. Кстати, что Джудит думает обо всем?

Терлейн смотрел на маленькие синие квадратики боевых кораблей. Он отстраненно подумал, что, если послать в атаку минный катер под прикрытием дредноута, можно взорвать защиту гавани Г. М. Вспомнив об одном недавнем разговоре, он сказал:

— Мисс Бриксгем останется со своим мужем.

— Со своим мужем? — выдохнул сэр Джордж и закашлялся.

Все опять замолчали.

— Она и Арнольд состояли в тайном браке, — наконец сказал Терлейн. — Они поженились по его инициативе. Наверное, он умел быть романтичным, когда ему это было выгодно. Я, например, не умею. Пока не умею. Она останется с ним. Иначе грош ей цена.

— А потом? Она же станет вдовой.

Терлейн задержал руку над доской.

— Моя гавань в опасности, — заметил он. — Да. Поэтому всем нам стоит побыть холостяками… Ваш ход, Г. М. Мина пошла.