Страница 88 из 117
Вследствие того, что колонны Рокоссовского были сильно разбросаны, Модель хотел воспользоваться этим и между 1 и 10 августа в окрестностях города Седлец нанес контрудар, но большого успеха не имел. Видя угрозу своему левому флангу со стороны Захарова, который 30 июля взял Бельск и продвигался на запад, Модель отошел в Прагу (восточный пригород Варшавы) и 15 августа начал ряд сильных контратак против Захарова. Таким путем он на месяц задержал своего противника. В это время Рокоссовский захватил на северо—востоке от Варшавы Город Тлущ, а Захаров взял Остров. В начале сентября Захаров двинулся к линии Остроленка, Вышкув, занял Вышкув 3 сентября, а 12 сентября завершил свои действия, штурмом овладев Ломжей. Одновременно Рокоссовский утвердился 15 сентября в Праге. Так окончилась летняя кампания на центральном участке фронта.
К середине августа положение немцев стало до крайности отчаянным. В Польше противник стоял на границе Восточной Пруссии, в восточных пригородах Варшавы и в Центральных Карпатах. Во Франции 7–я немецкая армия и значительная часть 15–й армии, которая бросила войска на усиление 7–й, были разбиты в фалезском мешке, а на берегу Ривьеры высаживалась 7–я американская армия. В Италии германские войска отступали от Флоренции. Общий развал казался неизбежным, его ожидали и предсказывали. Но лозунг безоговорочной капитуляции требовал общего разгрома. Поэтому война продолжалась. Русские армии выполнили свою задачу на польском фронте. Новый удар на Востоке был нанесен по Румынии.
8–я и 6–я германские армии были развернуты в Молдавии и Бессарабии. Вместе они насчитывали около 25 дивизий, в каждой из которых было, вероятно, менее 6 тыс. человек. Немецкие дивизии поддерживали 15 или 16 румынских дивизий, которые стали совершенно ненадежными. Усилить эти армии не представлялось возможным только из—за нарушения коммуникации, но и из—за отсутствия пополнений.
План русских снова предусматривал двусторонний охват. С севера от Ясс 2–й Украинский фронт Малиновского должен был пробиться через 8–ю немецкую армию и двигаться на юг против левого фланга и в тыл 6–й немецкой армии, в то время как 3–му украинскому фронту Толбухина предстояло форсировать Нижний Днестр, прорваться на левом фланге 6–й армии и соединиться с Малиновским. Короче говоря, замышлялось окружение 6–й армии.
Толбухин уже создал два небольших плацдарма на западном берегу Днестра: в Григориополе и напротив Тирасполя. Он искусно усилил их и 20 августа начал наступление, нанося главный удар с тираспольского плацдарма. Успех последовал немедленно, ибо румыны оставили позиции и побежали. После этого колонны Толбухина, почти не встречая сопротивления, устремились на северо—запад и юго—запад. Тем временем Малиновский нанес удар по 8–й армии, выбил немцев из Ясс и 23 августа занял город.
Эти удары окончательно сломили сопротивление румын, ибо в день падения Ясс король Румынии Михай арестовал маршала Антонеску, лишил власти правительство Антонеску, сформировал новое правительство во главе с маршалом Санатеску и предложил свою помощь Объединенным Нациям при условий, что Трансильвания будет возвращена Румынии. Этот переворот, несомненно, был заразнее подготовлен при консультации с союзными державами, ибо еще в марте в Каире был установлен контакт между представителем короля князем Барбу Сирбеем и представителями союзников. 2 апреля г—н Молотов выступил по радио:
«…Советское Правительство, — сказал он, — заявляет, что оно не преследует цели приобретения какой—либо части румынской территории (кроме Бессарабии) или изменения существующего общественного строя Румынии и что вступление советских войск в пределы Румынии диктуется исключительно военной необходимостью и продолжающимся сопротивлением противника»[[404]
Хотя это было очень далеко от требования безоговорочной капитуляции, однако «в Лондоне и в Вашингтоне тепло приветствовали» такое заявление.
От Ясс Малиновский двигался на Гуси, перерезав путь отступления 6–й армии. В Леово он соединился с правым крылом войск Толбухина, а к 25 августа основная масса 6–й армии была окружена в районе Кишинева и вскоре после этого уничтожена. Вслед за этим король Михай объявил войну Германии. На следующий день левое крыло Толбухина вступило в крепость Измаил, в дельте Дуная, а 27 августа русские заняли Галац.
Тем временем Малиновский продолжал наступать в южном направлении и 29 августа достиг нефтяного района Бузэу, 30 августа занял Плоешти и на другой день вступил в Бухарест.
Так значительно эффективнее, чем можно было добиться какими угодно стратегическими бомбардировками, у Германии были отняты основной источник снабжения натуральной нефтью и вся румынская пшеница.
26 августа вышла из войны Болгария. После этого немцы начали поспешно эвакуироваться из Греции.
16 сентября русские заняли Софию. Установив полный контроль над Румынией и Болгарией, они затем начали «отдельную, независимую операцию вверх по долине Дуная, конечной целью которой было покорение Венгрии и вторжение в Австрию».[405]
Сразу же после того, как генерал Эйзенхауэр развернул свой штаб в Лондоне, чтобы организовать вторжение во Францию, он взялся за рассмотрение того, что может быть названо «третьим фронтом». Так как он не верил, что Германию можно победить одними воздушными бомбардировками, он согласился на то, чтобы в течение подготовительного периода и самого вторжения стратегические бомбардировки оставались под независимым командованием и играли роль отдельного фронта.
20 января, когда этот важный вопрос, По—видимому, впервые возник, руководство стратегическими бомбардировками из Англии находилось в руках объединенного англо—американского комитета начальников штабов. В еще большей мере они зависели от стратегии английского военного кабинета, главной целью которого было, как мы видели, разрушение германской промышленности и деморализация германского народа.
Предложение Эйзенхауэра поставить стратегические бомбардировки под его собственный контроль, По—видимому, встретило серьезные возражения со стороны английского министерства авиации.[406] Тем не менее при поддержке генерала Маршала в конце концов был достигнут компромисс. Хотя фактически в распоряжение Эйзенхауэра и не была передана английская и американская бомбардировочная авиация, однако ему представлялось право контролировать действия английских и американских воздушных сил по своему усмотрению с того момента, когда план вторжения будет согласован, и затем в ходе самого вторжения.[407]
Далее нужно было решить, какие объекты являются наиболее выгодными для авиации. Продолжать истребление германского населения, разрушать города, наносить удары по промышленным центрам было очевидно глупо. Генерал Арнольд писал: «Вопреки господствующим убеждениям, вся промышленность отнюдь не является абсолютно необходимой воюющей стране. Даже сильное разрушение промышленности может не отразиться на полевых армиях воюющего государства в течение 20 лет, а то и больше».[408] В конце концов было решено в первую очередь бомбить систему транспорта и заводы синтетического горючего. Командующий стратегической авиацией США генерал—лейтенант Карл Спаатс настаивал на сосредоточении усилий против заводов, в то время как главный маршал авиации Теддер предлагал продолжать налеты на германские железные дороги. Доводы его были таковы: если удастся нарушить железнодорожное движение, то немцам придется передвигаться по шоссейным дорогам, что значительно медленнее; кроме того, на шоссе войска будут представлять великолепный объект для ударов с воздуха. Бомбардировка транспорта — это единственная реальная возможность быстро дезорганизовать противника, в то время как бомбардировка заводов горючего может не ощущаться в течение нескольких месяцев. 30 марта предложение Теддера было принято, и оно, несомненно, было правильным. В списке объектов стратегических бомбардировок на первое место был поставлен транспорт, а заводы синтетического горючего — на второе. Наконец—то стратегические бомбардировки должны были стать, хотя бы на время, действительно стратегическими.
404
«The Nineteenth Quarter», p. 136.
405
«The Twentieth Quarter», p. 135.
406
Butcher H. C., Three Years with Elsenhower, 1946, p. 405.
407
Вutсhеr Н. С., Three Years with Eisenhower, 1946, р. 427, 450.
408
«Report of the Secretary of War», 4th January 1944, p. 47.