Страница 3 из 6
Кристиан снова обернулся, с едва заметной усмешкой взглянул на мою насупленную физиономию и обратился к Элос:
— Думаю, ты захочешь отложить просмотр книг до завтра?
— Если ты не возражаешь, я посмотрю их сегодня.
Он тихо засмеялся, и мне не пришелся по душе его смех.
— Конечно, как знаешь. Библиотека прямо по коридору… А Тэраэн? — Он обернулся ко мне. — Тебя тоже интересует герметическая философия?
— Нет. Не интересует.
Смягчая резкость моего ответа, Элос сказала тихо:
— Тэраэн всю дорогу вел машину. Я думаю, он не откажется отдохнуть. — И тут же, предупреждая мои возражения, с лаской в ясных глазах посмотрела на меня. — Правда, Тэн?
Я молча кивнул, с трудом подавляя желание прикоснуться к ее щеке, нежно погладить… Кристиан зорко следил за нами и, мне казалось, читал мою душу, словно открытую книгу.
— Тэн, я провожу тебя в твою комнату. Элос, рукопись на столе.
Она улыбнулась мне, кивнула Кристиану, пожелала нам обоим спокойной ночи и направилась в библиотеку. Моя душа рванулась вслед за стройной светлой фигурой, исчезающей в сумрачном коридоре, но тело осталось на месте.
— Идем. — Горячие пальцы на мгновение коснулись моего плеча. — Я отведу тебя.
Мой ангел, напрасно ты оставила меня наедине с этим очаровательным монстром. Но откуда ты могла знать все опасные повороты встречи таких, как мы? Кто мог научить тебя читать в глазах любовного соперника открытое желание?..
Кристиан распахнул передо мной тяжелую дверь.
— Прошу.
Комната поразила, почти шокировала меня показной, дикой роскошью. Червленого золота цветы распускались на огненно-красных драпировках. Сквозь огромный витраж окна лился призрачный свет луны, окрашенный розовыми брызгами стекол. К кровати нужно было подниматься по трем высоким ступеням, и каждая казалась выточенной из целого куска темного мрамора. Черное дерево ножек в форме когтистых львиных лап впивалось в пол и ярко выделялось на белом фоне. Из бронзовых светильников вырывались струи переменчивого света, бросая причудливые мозаики из тени и полутени на низкие кресла, подушки, в беспорядке разбросанные по ковру, на странные статуэтки на столе.
— Нравится? — спросил «сфинкс», выждав некоторое время и, очевидно, рассчитывая, что я буду сражен мнимым великолепием комнаты.
— Как тебе сказать, Кристиан. Это слишком…
— Крис. Просто Крис. — Он рассмеялся и, отвернувшись от меня, приподнял с круглого мраморного столика золотой кувшин с узким горлом.
— Я не привык к такой роскоши, Крис.
Оглянувшись, он одарил меня яркой улыбкой, наполнил вином кубок и протянул мне.
— То, что ты видишь, — далеко не роскошь. Это всего лишь развлечение. Мне скучно, и я играю в богатство, через какое-то время эта игра надоест, и я придумаю другую.
Он взял второй наполненный кубок, поднес его к свету, наблюдая за переливом алых огоньков, зажигающихся в глубине красного вина. И они показались мне отражением других огней, горящих в его черных, расширившихся зрачках.
— Каберне, — произнес Кристиан мечтательно, когда, повинуясь его пригласительному жесту, я опустился в кресло — Ему столько же лет, сколько тебе, Тэраэн.
— Тогда оно должно быть очень старым. Я не так молод, как может показаться.
— Конечно. — Крис опустился на низкую оттоманку. — Я знаю. Так же, как и я.
Одним глотком он осушил свой бокал и посмотрел на меня в упор потяжелевшим взглядом.
— Ты любишь ее?
Рука моя слегка дрогнула.
— Кого?
— Элос.
— Ты очень круто меняешь темы разговора.
— Кроме того, ты хочешь ее. Правда?
— Кристиан, это не твое дело…
— Постоянно хочешь. В любом месте и в любое время. Даже сейчас.
— Мои чувства касаются только меня.
Он притушил огни во взгляде, и мягкая улыбка заиграла в уголках его губ:
— Мне жаль тебя, Тэраэн. Нелегко быть цепным псом.Хозяин ласково гладит по голове, не скупится на похвалы, кормит из своих рук, но никогда не снимет с тебя ошейник. Тебе еще не надоело служить?
Я промолчал, не желая поддерживать глупый, оскорбительный разговор. Но Кристиан, как будто не замечая этого, продолжал разглагольствовать:
— Ты — «серый» — вынужден ходить за ангелом и почтительно выполнять ее желания. Порой бессмысленные и нелогичные. Тебя же не интересует вся эта заплесневевшая книжная премудрость! Насколько я понял, все необходимое и приятное ты получаешь из реальной жизни. Ты — практик, тебе скучна тусклая теория.
Он был прав, в чем-то… на одну четверть прав, но мне неприятно было слышать такую правду.
— И вот еще что. Она не сможет дать тебе то, чего ты хочешь. Понимаешь, о чем я? Ты нравишься ей, но она никогда не полюбит тебя по-настоящему. Она не умеет, Тэн. Она не умеет любить по-нашему.
— Что значит «по-нашему»? — угрюмо спросил я.
— Ты знаешь, как любят ангелы? — ответил Крис вопросом на вопрос, — Что чувствуют? Чего хотят?
— Нет.
— А я знаю. Это нечто сложное, многогранное, утонченное и не доступное по чистоте ни людям, ни «темным», ни «серым». Только ангелам. А ты не ангел.
Да. Это мой приговор. Я не ангел.
— Это неважно, — произнес я медленно, — Неважно, кто я. Главное…
— Главное, чтобы она была счастлива, — закончил за меня Кристиан, и в его голосе послышалась издевка, — Ты слишком много думаешь о ее счастье.
Он замолчал, рассматривая пустой кубок, который держал в руках, а потом снова поднял голову.
— Сколько ночей ты провел, лежа без сна, прислушиваясь к ее дыханию, доносящемуся из соседней комнаты? Или еще хуже — чувствуя тяжесть милой головки на своем плече, а на щеке — теплое сонное дыхание. Касаясь гладкой горячей кожи и не смея даже поцеловать ее. Сколько раз тебе хотелось заставить ее почувствовать, что такое настоящая любовь, настоящее удовольствие, но ты не решался. Боялся обидеть, испугать, оттолкнуть, вызвать отвращение. Тебе не у кого было спросить, как можно любить ангела. А давно хочется узнать, не правда ли? Но ты медлишь. И так никогда и не узнаешь!
Он был прав. Он снова был прав. Я не решался предложить Элос ничего, кроме дружбы. Не мог даже представить, что она скажет, сделает, если поймет, чего я хочу от нее.
Кристиан, наблюдающий за мной со злобным торжеством, сказал вдруг значительно и очень тихо:
— Сейчас она в библиотеке. Совсем одна, и эти каменные стены не пропускают ни единого звука. Ни стона, ни крика.
— Зачем ты говоришь мне это?
Он лишь мгновение помедлил и ответил:
— Я предлагаю тебе сделку, выгодную нам обоим.
Ну вот, наконец-то мы подошли к самому главному, к тому, ради чего затевался этот мучительный разговор.
— Какую сделку?
— От тебя требуется одно — ни во что не вмешиваться. Совсем просто, правда? А за бездействие я обещаю тебе награду — ее. Я помогу тебе сделать так, чтобы она сама упала в твои объятия.
С трудом удерживая в груди закипающий гнев, я спросил тихо:
— А что получишь ты?
— Тебя это не должно интересовать. Не волнуйся, красота Элос не пострадает.
— Ты говоришь серьезно?
— Тебя что-то смущает, Тэн?
— Что ты хочешь сделать с ней?
Крис лениво перевернулся на спину и лениво заложил руки за голову.
— Ты задаешь слишком много вопросов. Меня это начинает утомлять, — Он повернул ко мне голову и сузил зрачки, — Ты мне интересен… Ты же любишь получать удовольствия. Я прочитал это в твоих глазах. А Элос очень наивная девочка, сама того не замечая, она разжигает тебя и тут же убегает… — В голосе Кристиана появились воркующие, низкие нотки, в глазах загорелись фосфорические огни, и я не мог отвести от них своего взгляда.
Неуловимо-плавным движением он соскользнул с кушетки и оказался около меня. Огромные светящиеся глаза приблизились к моему лицу.
— Тэраэн, посмотри на меня. Видишь, у меня человеческое тело, одни глаза чужие на этом лице. Они пугают тебя?.. Нет. Они неприятны тебе? Тоже нет? Скажи, разве виноват я, что родился таким?! Твое тело образец совершенства, а мое вызывает недоверие и неприязнь. Но, скажи, разве есть в этом моя вина? Я живу в одиночестве, вдали от людей, — Голос его снизился до чуть хриплого, завораживающего шепота, — Тэн, я знаю столько о наслаждении, что ты даже представить себе не можешь…