Русские оружейники

Встреча с Федоровым

Оставшись вольнонаемным, Дегтярев перешел работать в маленькую мастерскую, созданную при Оружейном полигоне, начальником которого был Николай Михайлович Филатов.

Мастерская помещалась в небольшой комнате деревянного дома, стоящего на краю огромного поля, именуемого полигоном.

В ней оказалось всего три станка: токарный, фрезерный и сверлильный и несколько верстаков с тисками для слесарных работ. Кроме Дегтярева там работало еще двое рабочих. Одного из них, черного тщедушного человека с маленькими усиками, Василий узнал – это был слесарь Колесников, знакомый ему по мастерской офицерской школы.

– Ну, как работается на новом месте? – спросил Дегтярев, здороваясь.

– Один черт, – недовольно отозвался Колесников. – Только что там почище, а здесь погрязнее…

Василий посмотрел на запыленное, очевидно с лета не мытое, окно, на паутину, висевшую по углам, и, поморщившись, спросил:

– А как жалованье?

– Целковых тридцать положат, а больше едва ли…

– Ну, это еще ладно… Вон в Туле я был, так там и вовсе работы нет.

– Неужели, – удивился Колесников… – Тогда становись к верстаку, будем вместе лямку тянуть…

Проработав месяца два на новом месте, Василий снял на окраине города маленькую комнатушку, выписал из Тулы Веру и зажил своей семьей.

По воскресеньям попить чайку да послушать тульские новости приходил Судаков.

На стол подавался фигурный тульский самовар, и начинались задушевные разговоры, воспоминания, расспросы…

Иногда Михаил заходил к Василию на работу – это было удобней: не требовалось просить отпуск у начальства.

Василий всегда отрывался на десять – двадцать минут и, предложив другу табуретку, угощал табачком.

Но как-то Михаил застал Василия настолько поглощенным работой, что тот даже не заметил его.

– Над чем это ты мудруешь, Васюха?

Василий обернулся и, обрадовавшись другу, стал ему возбужденно и радостно объяснять свою работу.

– Делаю занятную штуку для обучения солдат стрельбе – Филатов поручил.

– Что же это за штука, ты толком объясни.

– Падающие мишени… Раньше, бывало, лупишь и лупишь по мишени, а она ни с места. На войне так не бывает: солдат то лежит, то бежит – попробуй подстрели. Вот Филатов и велел такие мишени придумать, чтобы походили на живых солдат – двигающиеся и падающие. Я спрашиваю: «Есть ли где-нибудь такие?» «Нет, – отвечает. – В том-то и штука, что надо самим выдумать».

– И как же ты? – спросил Михаил.

– Да уж теперь дело к концу, удумал. – И он стал показывать и объяснять другу свое изобретение. – Эх, Мишуха, до чего по душе мне такая работа. Хлебом не корми, только дай что-нибудь выдумывать да изобретать!..

В мастерскую очень часто приходил Филатов, попросту разговаривал с мастерами, присматривался, как идут дела, давал советы.

Однажды, это было в погожее весеннее утро, Филатов вошел в мастерскую в белом кителе, ладно облегающем его полную фигуру, и с порога гаркнул:

– Здорово, молодцы!

Мастера приветствовали его хором.

Филатов обошел всех и остановился около Дегтярева. Разглаживая длинную шелковистую бороду, он стал наблюдать за его работой.

Дегтярев, привыкший к визитам начальника, продолжал опиливать зажатую в тисках деталь.

– Ловко ты работаешь, Дегтярев, а главное, точно, – сказал Филатов мягким рокочущим голосом. – А не сумел ли бы ты выточить из меди вот такие пульки?

Дегтярев взял бумажку, где карандашом был сделан набросок пульки.

Пулька эта была не тупоносая, которую знал каждый солдат, а остроконусная, совершенно незнакомая ему. Дегтярев задумался.

– Ну как, выточишь? – опросил Филатов.

– Постараюсь, ваше высокоблагородие.

– Ну так приходи ко мне в три часа.

– Есть, ваше высокоблагородие… Приду, – ответил Дегтярев.

Когда Дегтярев вошел, Филатов сидел за столом, заваленным бумагами и книгами, а около стоял молодой гвардейский офицер с аккуратными усиками, показывал ему какой-то чертеж.

– Входи, входи, Дегтярев, – пригласил Филатов. – Вот вам и мастер, Владимир Григорьевич, – обратился он к офицеру. – Золотые руки. Подойди сюда, Дегтярев, познакомься, это капитан Федоров.

Дегтярев смущенно приблизился к столу, но офицер сам протянул ему руку и очень просто, по-деловому, заговорил:

– Нам нужен хороший мастер, и Николай Михайлович рекомендует вас. Вот посмотрите, – он развернул чертеж остроконусной пули. – Здесь пуля увеличена в двадцать раз, и поэтому очень легко представить себе ее профиль. Сможете ли вы точно такую выточить из медного прута?

Дегтярев внимательно всматривался в чертеж, словно соображал, как и каким инструментом следует вытачивать эту пульку.

– Должен предупредить, – продолжал Федоров, – работу нужно выполнить очень точно. Малейшее отклонение от чертежа, и пуля полетит в сторону. Чертеж этот сделан профессором Михайловской артиллерийской академии генералом Петровичем на основании сложнейших математических вычислений по преодолению сопротивления воздуха пулями различной конфигурации.

– А позвольте узнать, – опросил Дегтярев, – эта пуля и должна быть самой лучшей?

– По расчетам так, но, чтобы дать окончательный ответ, пули должны быть изготовлены и подвергнуты тщательным и всесторонним испытаниям.

– Простите, Владимир Григорьевич, – прервал Филатов, обращаясь к Дегтяреву: – Твоя задача в том, чтобы выточить модель пули по данному чертежу. А по твоей модели будут отливать тысячи пуль и уже с теми пулями вести испытания, понял?

– Так точно, понял! – ответил Дегтярев.

– Если эти пули покажут превосходство перед старыми на испытаниях, они будут приняты на вооружение русской армии.

– Да, дело серьезное, – сказал Дегтярев.

– Ты что же, испугался? – спросил Филатов.

– Оно, конечно, боязно… Оборудование-то у нас больно плохое…

– Ничего, ничего, Дегтярев, берись, торопить тебя не будем. Кроме тебя, некому это дело доверить.

– Вы напрасно боитесь, – оказал Федоров. – Все расчеты вам даны, нужно лишь строго следовать чертежу, вот и все!

– Вот в этом-то и штука, – возразил Дегтярев. – Вы поглядите, какая тут тонкая линия… Ну да я, думаю, справлюсь.

– Давно бы так! – сказал Филатов и дружески хлопнул Дегтярева по плечу. – Он у нас молодчина и слову своему хозяин. Забирай чертеж, Дегтярев, и иди в мастерскую, я попоздней зайду. Да смотри, об этом ни-ни: дело секретное!

– Слушаюсь! – сказал Дегтярев и, попрощавшись с Федоровым, вышел…

Дегтярев очень тщательно готовился к предстоящей работе. Она представлялась ему своеобразным экзаменом. «Сделаю пульку, – думал он, – будет мне доверие, запорю – шабаш! Кроме ремонта, ничего не дадут…»

Он тщательно подобрал инструмент, направил резцы, сделал заготовку шаблонов и двадцать маленьких медных болванок.

– Ты что это, Василий, кучу заготовок наделал, аль думаешь пульку-то целый год точить?.. – подшучивал Колесников.

Дегтярев отмалчивался… «Если из двадцати одна выйдет – молиться надо», – думал он.

И вот, выверив станок, Дегтярев начал обтачивать пульки. Работа шла быстро. Обточив несколько болваночек до нужного размера, он остановил станок и стал тщательно вымерять пульки по предварительному шаблону. Замеры его удовлетворили.

– Ну что ж, начнем доводку, – сказал Дегтярев и, зажав пульку в станке, стал снимать тончайшую стружку, часто останавливая станок и производя замеры.

К концу дня три пульки были готовы…

Когда Дегтярев стоял у окна, и, глядя на свет, повертывал пульку, сличая ее с шаблоном, в мастерскую вошел Филатов.

– А ну-ка, Дегтярев, покажи, что ты сделал.

– Не выходит, ваше высокоблагородие, – сказал Дегтярев и передал Филатову пульки и шаблон.

Тот поглядел на свет, повертел пульку в шаблоне.

– Кто сказал, не выходит? По-моему, очень хорошо выходит. Смотри, просветы совсем крохотные. Старайся, брат, Дегтярев, без старания ничего не сделаешь…