Русские оружейники

Беспечность и беззаботность царского правительства привели к тому, что в первые же месяцы войны русские армии оказались в катастрофическом положении из-за недостатка вооружения и боеприпасов. Вновь сформированные войска проходили обучение с палками, деревянными макетами ружей, так как винтовок не хватало даже тем солдатам, которые отправлялись на фронт.

Чтобы ликвидировать этот недостаток оружия, нужны были какие-то энергичные меры. Царское правительство не нашло ничего лучшего, как обратиться за помощью к союзникам.

В начале августа 1914 года Федоров был вызван к начальнику Главного артиллерийского управления и получил задание – выехать в Японию в составе особой военной миссии для переговоров о переуступке оружия. Миссию возглавлял генерал – заведующий артиллерийскими приемками. В обязанность Федорова, как специалиста по стрелковому оружию, входило добиться от японского правительства передачи возможно большего количества винтовок и проследить, чтобы эти винтовки оказались хорошего качества.

Поезд медленно полз на восток. Время тянулось нескончаемо долго. Федорова и его товарищей мучила неизвестность: что на фронте, каково положение в стране? Почти на каждой крупной станции они выходили, чтобы узнать новости с фронта и купить местные газеты. Им было известно, что немцы направили главный удар на французов и уже были захвачены Люксембург и часть Бельгии. Немецкие армии «заходили правым плечом» на Париж. Русские, как союзники, должны были выступить немедленно, с тем чтобы отвлечь часть наступающих войск на восток.

За Уралом члены миссии узнали о блестяще выигранном русскими сражении под Гумбиненом. Но радоваться пришлось недолго. В Иркутске их как громом поразила весть о разгроме второй армии Самсонова. Верные союзническому долгу, русские вступили в сражение без достаточной подготовки. Им удалось отвлечь с западного театра несколько германских корпусов, что оказало громадное влияние на исход генерального сражения на Марне. Наступление немцев на Париж было приостановлено. Но за это русские заплатили дорогой ценой – разгромом второй армии, десятками тысяч убитых и пленных.

Федоров тяжело переживал это известие, тем более что одной из причин поражения было применение немцами в больших масштабах тяжелой артиллерии, которой в русских войсках почти совсем не имелось. Это были первые плоды беспечности царского правительства…

Когда корабль «Хазан-Мару» пересекал Японское море, Владимир Федоров сидел в своей каюте, погруженный в думы о судьбах родины.

Россия, Россия!..

Как много блестящих побед на полях сражений одержано твоими сынами! Но за последние столетия не было ни одной войны, когда бы русские воины не испытывали недостатка в оружии. В Отечественную войну 1812 года, после Бородинского сражения, вновь прибывающие пополнения испытывали крайний недостаток в ружьях. Партизаны же больше действовали вилами и топорами, чем стреляли. В Крымскую войну героические защитники Севастополя ощущали жестокий недостаток нарезных ружей, которые стреляли вдвое дальше гладкоствольных. Прибытие в Севастополь батальона русских солдат, вооруженных нарезными штуцерами, отмечалось как великий праздник.

Русско-турецкая война 1877–1878 годов… та же самая картина. Русские войска идут на штурм неприступной Плевны с устаревшими винтовками Крнка. Новые винтовки к тому времени успели поступить лишь в гвардейский и гренадерский корпуса…

Разразилась мировая война, а положение не изменилось. Новейшее автоматическое оружие, созданное русскими людьми в невероятно тяжелых условиях, сложено в подвалы, а изобретатель его послан за 12 тысяч верст к недавним врагам России,, чтобы просить у них устаревшие винтовки времен прошлой войны. Все эти неурядицы глубоко возмущали Федорова, как честного офицера и патриота родины. Поглощенный своим изобретением и научной работой, он раньше не задумывался над причинами этих неурядиц, граничащих с катастрофой. Сейчас у него не было сомнений в том, что виновником катастрофы с оружием на фронте является насквозь прогнившее самодержавие и его бюрократическая, обросшая паутиной система правления.

На второй день после отплытия из Владивостока вдалеке показались смутные очертания земли. Прошло еще несколько часов, и на темнеющей пучине отчетливо обозначились желтовато-серые горы, покрытые у подножия пышной зеленью.

«Хазан-Мару» огибал берега Японии. Федоров стоял на палубе вместе с коллегами и любовался живописной панорамой. Море казалось иссиня-черным. Под ними лежала наполненная водой пропасть глубиной в четыре тысячи метров. Небо было безоблачно. На спокойной глади моря играло солнце. Но ни ласковое море, ни живописные берега Японии не радовали сердце. Где-то на дне этого моря лежали русские корабли, громады которых стали могилами тысяч русских моряков.

Что-то ждет миссию на японской земле? Как-то встретят ее недавние враги и нынешние союзники? Удастся ли что-нибудь достать для русской армии? Вопросы один за другим вставали перед Федоровым…

– Прошу прощения, обратите внимание, «Хазан-Мару» приближается к стране «Восходящего Солнца». Пред вашим взором открывается чудесный город – Цуруга.

Владимир Григорьевич с первого же слова узнал подошедшего к ним японского консула, изъявившего желание проводить русскую миссию до берегов Японии.

Пароход мягко причалил к пристани, запруженной множеством народа. Матросы установили трап, и Владимир вслед за консулом ступил на японскую землю.

Множество собравшихся на пристани горожан шумно приветствовали приезжих.

Когда русская миссия проезжала по железной дороге из Цуруги в Токио, на многих станциях русским устраивались такие же шумные встречи. Владимир почувствовал, что простой народ Японии питает к России дружеское чувство, однако этого никак нельзя было сказать о правительстве и высших чиновниках, с которыми пришлось скоро столкнуться.

В Токио миссию принял военный министр, принял чрезвычайно любезно и повел разговор – что крайне удивило русских представителей – о погоде, о приятном путешествии, о красотах своей страны… Министр вел себя так, как будто принимал не военную миссию, а праздных туристов, которым нет никакого дела до страшной войны в Европе.

Федоров с трудом сдерживал себя, чтобы не прервать этот никчемный разговор, но русский военный агент в Японии Самойлов шепнул ему:

– Здесь такой обычай. Японцы никогда не приступают сразу к делу. Ему должен предшествовать какой-то пролог.

Однако руководитель миссии не выдержал продолжения пролога и через переводчика очень кратко сообщил министру о целях визита русских и спросил, какое оружие может отпустить японское правительство России.

Министр с неизменной улыбкой и в самых изысканных выражениях заверил членов миссии, что поднятый ими вопрос будет рассмотрен. Однако он не надеется, что можно ожидать быстрого решения, так как Япония сама участвует в войне и т. д. и т. п.

Аудиенция окончилась, но членам русской миссии не дали и минуты времени на то, чтобы обменяться мнениями, их тотчас же повезли осматривать достопримечательности Токио. Потом они были приглашены на банкет, устроенный в честь их приезда. После обеда последовало приглашение в театр. На следующий день с самого утра начались приемы, визиты, рауты, загородные прогулки и т. д. Члены русской миссии невольно оказались втянутыми в водоворот развлечений. Приставленные к ним многочисленные агенты японской секретной службы прилагали все усилия к тому, чтобы лишить их возможности выбраться из этого водоворота и тем самым затянуть переговоры об оружии.

Федоров перед отъездом в Японию вычитал в одной книге, что природа Японии – двуликий Янус[3]. И действительно, с виду она красива, приветлива, ласкова, но побудь в ней и очень скоро узнаешь ее вероломство – землетрясения, тайфуны, наводнения. Вспоминая эту фразу, Федоров и правительство Японии представлял себе таким же двуликим Янусом, так как никакие усилия не помогали решению вопроса о выделении России оружия.

3

Янус – в древнеримской мифологии божество времени, всякого начала и конца, изображалось с двумя лицами, обращенными в противоположные стороны; отсюда – «двуликий Янус».