Страница 117 из 145
Дома Цандер много думал о революции. Он понимал, что это совсем не та революция, которая была в феврале. Сейчас власть взял в свои руки революционный народ, большевики, те самые люди, которые ехали с ним в поезде.
«Это люди труда, – размышлял Цандер, – они ближе мне, чем барчуки-аристократы, с которыми я был в Цюрихе. Аристократия выродилась, обнищала мыслью и духом. Россией правил пьяный безграмотный мужик Гришка Распутин. Его сменили алчные, безучастные к судьбам народа, финансовые воротилы. Они хотели войны – большевики призывают к миру. Те за разруху, большевики – за созидание! Если это так, я должен быть с большевиками».
Жадно перечитывая большевистские, меньшевистские, эсеровские газеты, Цандер не мог разобраться и ясно понять, что происходит в русском обществе. С кем идет интеллигенция.
Меньшевистские и эсеровские газеты вопили о вандализме большевиков, об уничтожении храмов и памятников зодчества, о расстрелах людей.
Большевистские газеты писали, что знаменитый русский ученый Тимирязев выступает с лекциями среди красных матросов; что академик Павлов отказался ехать за границу, где ему предлагали большие деньги.
«Значит, они верят в Советскую власть и готовы служить ей. И Стрешнев и, очевидно, Циолковский надеются, что революция раздвинет горизонты творческих дерзаний!
Большевики смелые, отважные люди, смотрящие далеко вперед. Они будут строить новую жизнь. Они поддержат людей дерзновенной мечты. Я должен идти с ними. И только с ними…»
Глава седьмая
1
У обледенелой, разбухшей двери заводской столовой, откуда валил пар, возле объявления толпился народ: рабочие, солдаты, мальчишки. Само объявление – кусок фанеры, прибитой к стене. На нем мелом корявые буквы:
«Сегодня, в пятницу, здесь в столовой, в 6 часов состоится лекция:
«МЫ ПОЛЕТИМ НА МАРС».
Лекцию читает инженер Ф. Цандер.
Будет демонстрироваться модель межпланетного корабля. Вход свободный.
Солдат в шапке, надвинутой на самые глаза, тыкал цигаркой в объявление:
– Видели, едрена вошь, каковы дела! На Марс собираются лететь!.. И полетят! Очень даже свободно… Потому – революция!..
– Да ведь это куда? Подумать только… На звезду! Мыслимое ли дело?.. – качал головой пожилой рабочий.
– Так ведь не на воздушном шаре, а на корабле – понимать надо, – запальчиво сказал солдат.
– А ты видал этот корабль?
– Нет, не доводилось…
– То-то же… Его еще строить надо…
– Дяденька, а у нас будут строить?
– Знамо, у нас.
– А он из железа будет, корабль-то?..
– Приходи – узнаешь… Я сам впервой слышу…
– Пойдем, ребята, послушаем, – заключил солдат, – может, кто из нас лететь согласится.
– Неужто бы решился? – спросил старик в стоптанных валенках.
– А чего… Если б харч хороший давали, я бы с дорогой душой, – усмехнулся солдат, – стал бы там на небе революцию производить…
К шести часам народу набилось – еле прикрыли двери. За красным столом, над которым висел плакат: «Вся власть Советам!» – сидели трое: здоровяк в кожанке с рябым лицом – представитель ревкома, седобородый в очках и каракулевой шапке – от дирекции и молодой человек с рыжеватыми усиками, в инженерской фуражке – лектор.
– Товарищи! – поднялся человек в кожанке. – Сегодня у нас необычайное собрание. Разговор пойдет о полете на Марс. Некоторые скажут, мол, совсем спятили большевики. Жрать нечего, транспорт разбит, заводы еле работают – нет ни угля, ни сырья, а они – ишь, на Марс собираются. Мало на земле дела?!
Так могут думать только отсталые элементы. Да! На то мы и большевики, чтоб дерзать! Нынче завоевали землю – завтра небо! Пока чешутся господа капиталисты, – у нас уже будет готов воздушный корабль… Наших дорогих инженеров, идущих в ногу с рабочим классом, поддержит весь народ. Верно я говорю?!
– Пра-вильно! – загудел зал.
– Тогда слово для лекции предоставляю инженеру, товарищу Цандеру.
Цандер начал смущенно, глуховато, опасаясь, что его не поймут, освищут. Ему было страшно смотреть в сотни глаз, горящих жаждой любопытства, насмешливых, дерзких.
Он начал издалека. Рассказал об Икаре, пытавшемся на крыльях перелететь море, о Можайском, строившем в России первый самолет, и незаметно перешел к проекту ракеты Циолковского.
Усмешки исчезли. Цандер видел, как многие не спускали с него глаз. Это ободряло. В голосе его появилась уверенность.
– Кто, устремляя в ясную осеннюю ночь свой взор к небу, при виде сверкающих на нем звезд, не думал о том, что там, на далеких планетах, может быть, живут подобные нам разумные существа, опередившие нас в культуре на многие тысячи лет?
Какие несметные культурные ценности могли бы быть доставлены на земной шар, земной науке, если бы удалось туда перелететь человеку. И какую минимальную затрату надо произвести на такое великое дело в сравнении с тем, что бесполезно тратится человечеством.
Цандер что-то шепнул седобородому в очках. Тот нагнулся и достал из ящика под столом плакат.
– Вот, товарищи, перед вами изображение межпланетного корабля, – сказал Цандер, высоко поднимая плакат.
В задних рядах вскочили, чтобы лучше видеть.
– Это сооружение похоже на самолет, точнее, на два, соединенных друг с другом, самолета. Но если вы посмотрите внимательно, то заметите в хвосте второго самолета раструб. Внутри самолетов находится мощная космическая ракета. Она снабжена поршневым двигателем с пропеллером, чтоб пройти плотные слои атмосферы с минимальной затратой горючего. А крылья нужны для планирования при взлете и для обеспечения мягкого спуска, приземления…
Применение крыльев позволит уменьшить общий вес ракеты в пятнадцать – двадцать раз.
Цандер откашлялся, беглым взглядом окинул притихший зал и продолжал, совершенно успокоенный:
– Оперение большого самолета и освободившиеся баки для горючего в полете не будут нужны. Специальный механизм их будет втягивать внутрь ракеты, расплавлять и превращать в топливо…
Такой межпланетный корабль может развить скорость в десять – пятнадцать раз превышающую скорость артиллерийского снаряда.
– Эх, мать честная! – удивленно крикнул солдат, что стоял у афиши.
На него зашикали.
– Такая скорость позволит межпланетному кораблю долететь до Марса за три-четыре месяца. Расчеты показывают, что создание межпланетного корабля – дело совершенно реальное и в ближайшие десятилетия оно будет осуществлено!
Цандер сложил и убрал в стол плакат и поклонился.
Зал несколько секунд молчал, словно опешив от услышанного… И вдруг аплодисменты обрушились лавиной:
– Браво!
– Ура!
– Даешь Марс! – восторженно кричали из зала.
2
В тревоге, голоде, стуже встречали тушинцы Новый – 1918 год. Что-то он даст? Что принесет?..
Перемирие с немцами казалось ненадежным, шатким, а голод наступал.
Но как ни трудна, как ни тяжела была жизнь, в рабочих Цандер видел одушевление, решимость выстоять перед лишениями, несокрушимую веру в будущее…
Рабочие при встречах шутили и, как бы желая подбодрить его, расспрашивали о межпланетном корабле, интересовались, когда начнется постройка.
Разговоры с рабочими заряжали Цандера новой энергией. Он старался не замечать ни голода, ни разрухи. Его вера в будущее, зародившаяся в первые дни великого переворота, росла и укреплялась.
После той необычной лекции о полете на Марс, когда рабочие и солдаты проводили его гулом восторга, Цандер проникся уважением и симпатией к этим простым, грубоватым людям, еще крепче поверил в их силу и могущество.
«Эти люди стоят за новое, и я верю, я твердо верю – они поддержат меня. А если поддержат они, то поддержит и Советская власть!..»
Цандер стал готовить письмо к Ленину, в котором хотел изложить свои мысли о межпланетном корабле и просить Советскую власть взять на себя его постройку.