Засада

Кэтрин Смит нахмурилась.

— Не могу сказать, что ваша информация мне очень помогла, мистер Эванс. Расспросы местных жителей в Антелоуп-Веллз дали бы мне не меньше сведений. Мне думается, что наше сотрудничество окажется очень неравноправным: нам с Максом придется возложить на себя сбор необходимой информации и все бремя риска.

— Конечно! Скажите, хорошо ли вы и ваш напарник знаете эту часть североамериканского континента, мисс Смит?

— Что вы имеете в виду?

— Что я вырос в этих местах. Я знаю эти пустыни и юры, золотко мое, как свои пять пальцев. Дайте мне направление по компасу, и я точно скажу вам, где искать фон Закса. Дайте мне четыре колеса и движок, и я вас туда доставлю. Много ли вы в своей жизни ездили по проселкам — вы или ваш Макс? Мне-то кажется, вы в основном привыкли передвигаться по асфальту. Когда я говорю, что дорога в хорошем достоянии, я же имею в виду не шестиполосную автостраду — это мексиканский проселок в пустыне! Так что я вам нужен! И не стройте иллюзий.

— Понятно. — Она криво улыбнулась. — Теперь, выхолит, дорога в таком ужасающем состоянии, что необходимы проводник и возница. — Она передернула плечами. — Ну ладно. Макс присмотрит за Хедом сегодня вечером. Вы смените его завтра. А я позабочусь, чтобы он слышал музыку достаточно часто и чтобы воспоминания о старом времени не покидали его надолго. Надеюсь, скоро он не выдержит.

Я ухмыльнулся.

— Какая же вы милая! И главное, такая доброжелательная. Ну хорошо, по рукам. Мы найдем фон Закса. А потом подбросим монетку или сделаем что-нибудь в этом роде и посмотрим, кому он достанется. — Я смерил ее взглядом. — Разумеется, если кто-то начнет мухлевать, договор расторгается.

— Разумеется.

— Окей. Мы сменим Макса утром. Так, а теперь скажите, где мы находимся и как отсюда выбраться.

— Вскоре я сидел за рулем “универсала”, который уносил нас с Шейлой к мотелю. Я быстро сообразил, где мы: всего лишь в нескольких кварталах от дома Кэтрин, в районе новостроек.

— А где твой “жук”, Худышка? — спросил я, не отрывая глаз от дороги. В данных обстоятельствах мне было лучше не делать лишних движений.

— Вон там поверни направо... Эрик!

— А?

— Ты что, не веришь этой... блондинке? Я с усилием повернул к ней лицо.

— Верить? Кому? Этой симпатичненькой миленькой нежненькой пташечке? А почему я должен ей верить? — я поморщился. — Вот в то, что она постарается обдурить нас при первой же удобной возможности, я верю. Неужели ты думаешь, я бы стал заключать с ней сделку, если бы сомневался?

Глава 14

Подъехав к нашему мотелю, я увидел, что голубой “фольксваген” меня обогнал. Но тем вечером у меня " не было никакого желания кататься с ветерком. К тому же мне пришлось остановиться у телефона-автомата и позвонить в Вашингтон, чтобы истребовать информацию о женщине, называющей себя Кэтрин Смит, о мужчине по имени Макс и о местной супружеской паре — мистере и миссис Эрнест Хед, в прошлом имевших другую фамилию. Я подумал, что мог бы еще приложить некоторые усилия, чтобы занести эти имена в картотеку, хотя и сомневался, что получу информацию раньше, чем она окажется мне ненужной.

Я видел, как Шейла вышла из своей крошечной машины. Я как раз въехал на стоянку с улицы. Она подошла к “универсалу”.

— Ты в порядке? — прошептала она. — Когда я заметила, что тебя нет сзади, я начала волноваться. Пойдем скорее, я посмотрю твои ожоги.

Она открыла дверцу и стала помогать мне вылезти из-за руля, но тут же к ней вернулась се невротическая реакция на гетеросексуальные контакты, и она отшатнулась от меня, отдернув от меня руку, точно от прокаженного. Или, возможно, она просто решила, что двухсотфунтовый мужчина должен быть совсем плох, коли он снисходительно позволил стофунтовой девушке-тростинке помочь ему вылезти из машины. Она взяла у меня ключ от номера и пошла открывать.

— Слушай, Худышка, — сказал я, — чего ты добиваешься? Стать победительницей конкурса нянь? Я оказывался в куда худших передрягах, и ничего — выживал.

Она обиделась. Потом рассмеялась.

— Ну и ладно. Будь мужественным. Будь героем. Хочешь выпить?

— А то!

— Со льдом?

— Если остался.

— Все растаяло, — доложила она после краткой инспекции ведерка. — Я сейчас принесу.

Я начал было протестовать, как и подобает джентльмену, но она уже схватила картонное ведерко для льда и выскочила из комнаты. Я сел на кровать и снял рубашку. Изучив себя, я пришел к выводу, что вне зависимости от ощущений моя грудь едва ли представляла пейзаж после катастрофы. Единственный серьезный ожог я обнаружил на плече. В прочих местах я лишился лишь верхнего слоя кожи. А то, что ожоги нестерпимо болели, для секретного агента с моим опытом и мужеством было несущественно. По крайней мере, так оно должно было казаться.

Я вытащил из кармана тюбик с мазью, который дала мне Кэтрин Смит. Я читал надписи и жалел себя, когда вернулась Шейла. Она поставила ведерко со льдом на комод, подошла и выхватила тюбик у меня из рук.

— Ты же не будешь мазать себя этой штукой!

— А что?

— Могу поспорить: она может наградить только разве что сифилисом!

— Ну, вероятно, это единственное, чем она никак не могла меня наградить. Худышка. Во всяком случае, у меня такое впечатление, что венерические заболевания имеют совершенно иные симптомы.

— Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать!

— Конечно. Она отвратительное создание. Довольна? А теперь можно мне выпить?

Шейла бросила тюбик на кровать и пошла в дальний угол. На ней все еще было летнее цветастое платье с широкой длинной юбкой и крошечным лифом, но она сняла туфли на высоком каблуке и надела белые тапочки, более подходящие для ее роли детектива. В них она была похожа на старшеклассницу. Я наблюдал, как она смешивает мне коктейль, и все никак не мог понять, почему, когда я гляжу на нее, у меня в горле возникает странная сухость, которую не смогла вызвать сексапильная мисс Смит, вышедшая ко мне в пикантном черном пеньюаре. Ну, скажем, почти не смогла. Я решил, что просто старею, или отцовский инстинкт лает о себе знать, или просто я научился себя обманывать.

Я сказал, глядя на ее спину:

— Я забыл поблагодарить тебя за помощь, которая подоспела как раз вовремя.

К моему удивлению, она вздрогнула, точно я сказал что-то жестокое и грубое. Она резко повернулась ко мне.

— Хватит! — вскрикнула она. — Хватит делать из меня дуру!

— Да я не...

— Сама знаю! Я поступила по-идиотски! — Она говорила тихо, едва слышно. — Ты думаешь, я этого не понимаю? Лучше бы ты взял с собой сюда зеленого юнца для подмоги. Уж он бы быстро научился врываться в дверь с пистолетом. Вот о чем ты сейчас думаешь, разве нет? Но я тебя не осуждаю. Только не надо вечно язвить!

— Я и не собирался язвить, — спокойно возразил я. — К счастью, все получилось как нельзя замечательно. Никто не стрелял, трупов нет. И ты появилась в нужный момент. Когда ты ворвалась в этот чертов гараж, я ломал себе голову, как бы выбраться оттуда. И ничего не мог придумать. — Помолчав, я добавил: — Но, разумеется, ты не должна устраивать за мной слежку без приказа, куколка.

Она подошла ко мне и передала стакан.

— А тебе не надо укладывать меня в постель только потому, что я кажусь тебе утомленной. Если бы я была мужчиной, здоровым и сильным, ты бы сам попросил меня прикрыть тебя, разве нет? Это было бы в порядке вещей. Вот я и прикрыла тебя.

Потом она взяла тюбик, открыла крышку, выдавила короткого червяка себе на ладонь и подозрительно понюхала.

— Похоже, эта мазь и впрямь должна помочь. Как ты себя чувствуешь?

— Замечательно. Нас, ветеранов невидимого фронта, не так-то легко поджарить. У нас железные кости и носорожья шкура... О-ой!

Она наложила мазь на ожог, точно была самой обычной девушкой, а не психопаткой с комплексом неприятия мужского тела. Немного удивленный, я не мог отвести взгляда от ее лица. Оно было бледным и решительным. Она сосредоточилась на своих действиях, стараясь не смотреть мне в глаза. Одно плохо — делала она это довольно неумело.