Тени

Она заколебалась и сказала несколько с напускной честностью:

— Конечно, я не прикидываюсь невинностью. Вы вероятно уже догадались об этом.

Я сказал:

— Это волнующий сюжет разговора, но его следует продолжить в более теплом месте. Есть ли у тебя, что накинуть на себя?

— Да. — Это было проверено. Это не тот пиджак, которым вы хотели бы покрасоваться в баре высшего класса. Мне возможно придется взять его домой вместе с ним. Бог знает, что мне придется рассказывать, чтобы забрать его обратно. Он заботливый тип. Она сжалась от дрожи. — Очень холодно. Вы сказали, что пойдем куда угодно?

— Да, мадам.

— Ресторан любой стоимости?

— Да, мадам.

Она снова заколебалась. Затем рассмеялась и взяла меня за руку:

— Не отказывайтесь от своих слов. "Антуан" находится через два дома отсюда...

У меня было предчувствие, что это будет "Атуан", если она решится на выбор. Я полагаю это обыкновенный выбор для Орлеана, хотя можно было предполагать, что есть боле новые рестораны, где хорошо кормят и хорошее общество. Атмосфера в "Антуане" не очень-то роскошная, несмотря на репутацию, какую имеет это место. Посетители хорошо одеты и официанты знают свое дело, но обеденный зал являлся разновидностью бара и разочаровывал всякого, кто приходил в ожидании наслаждения старомодной южной роскошью. Вы предположительно приходите сюда, чтобы есть, а не изучать, как я полагаю, обстановку и мебель.

Нам пришлось ждать когда освободится стол. Тот, который нам дали, находился посередине зала. Ожидание мне надоело, но я сказал себе, что мне не зачем торопиться в отель. Оливия должно быть в безопасности, если она последовала нашим инструкциям, и лучше для меня, чтобы прошло какое-то время прежде, чем мы встретимся. Я могу быть уверенным, что этот потерянный ребенок, которого я вовлек в игру, не причинит нам никаких неприятностей в дальнейшем.

— Мне надо поправить свой туалет, — сказала Антуанетта, после того, как метрдотель усадил за стол и удалился. — Этот испуг так на меня подействовал.... Я чувствую себя немного неприбранной. Вы не находите?

Я посмотрел на нее через стол. Она была очень приятной девушкой, но мне кажется, "приятная" немного не то слово. Миловидное лицо, несколько несимметричное, с густыми бровями, почти не встречающимися над прямым маленьким носом. Судя по ее очень индивидуальным бровям и поношенным сатиновым туфелькам, она возможно и не голодает, но она принадлежит к тем девчонкам, для которых дорогая еда в модном ресторане означает нечто большее, чем просто пища. Она принадлежит к девчонкам, которые неутомимо прыгают и высоко, при такой возможности.

— Нет, — сказал я. — Не имею ничего против.

Я смотрел, как она шла через зал, стройная и прямая в своем блестящем платье. Теперь в ней все дело. Ничего сейчас не выиграешь, если захочешь знать, как она поступит. Я узнаю это позднее. Предполагать, что сейчас думает Оливия Мариасси после ее неудачного опыта в баре Монклер или что сейчас делает лысый мужчина с грубым лицом и уж совсем неуместно было думать об мертвой женщине, но я думал и об ней тоже. Мы вместе, Гейл и я, проводили отлично время, хотя она и имела очень много денег и Мак не одобрял мой выбор. Мне надо привыкнуть к мысли, что она больше никогда не будет со мной рядом и не позвонит, когда окончится моя работа.

Когда Антуанетта Вайль вернулась, ее прическа была восхитительна, а губная помада лежала ровно. Я поднялся, чтобы усадить ее в кресло по джентельменски. Она улыбнулась мне, когда садилась в кресло.

— Да, там был один, — сказала она.

— Один — что? О, ты имеешь в виду телефон? — Я вернулся к своему креслу и непринужденно сел. Затем произнес: — Я полагаю, что там есть один. Ты воспользовалась им?

— Разумеется, — ответила она. — полиции не хочется производить здесь шум, поэтому они будут ожидать нас у выхода. Я сообщила им, что вы вооружены и опасны, возможно, они пристрелят вас, как только вы ступите на асфальт. Но вначале нам все-таки надо пообедать, не так ли?

— Несомненно, — согласился я. — Тем больше причин радоваться, когда предоставляется возможность. Посмотри меню. Всему у небес существуют границы.

Она отложила меню.

— Мне не надо меню. Я просто хочу бифштекс и шампанского, — произнесла она. — Оно грубое, будто из кукурузы, и бифштекс у них не так хорош, как рыба, но именно этого мне и хочется. Я чувствую себя здесь... роскошно. Поль?

— Да.

— Как вы узнали, что я не воспользовалась телефоном?

— Ты не из тех, кто вызывает полицейских, мисс Вайль. Если бы ты была именно такой, ты бы дергала бровями и носила пояс.

Какой-то момент она обдумывала эти слова.

— Я полагаю, что в этом есть какой-то смутный смысл. — Она еще подумала, быстро взглянула на меня через стол и улыбнувшись, спросила: — Я собираюсь спросить вас, почему вы уцепились в меня, там, в Монклере? Я полагаю, что вы сказали мне косвенно, мистер Поль Шарпи Коркоран.

— Несомненно, ты очаровательна и немного смешная, мисс Вайль. В особенности, это заметно, когда ты сидишь в баре. Когда мне требуется, торопливо, выбрать себе в подруги женщину, кого бы я выбрал из этой коллекции толстушек? В кого бы всякий мужчина уцепился? Затянутую в корсет леди через три стола от тебя? Стоит ли так хитрить.

Тони рассмеялась и начала говорить, но официант крутился по соседству и она переменила разговор. Мы подверглись серьезной формальности — заказали обед. Когда официант удалился, она наклонилась через стол оперившись на локте.

— Прекрасно, — сказала, — давайте выслушаем ее.

— Выслушаем кого?

— Ложь. Почему вам потребовалась женщина в подруги на бегу. Постарайтесь по изобретательнее.

— Ну ладно, слушай, — сказал я. — У меня было свидание с одной замужней женщиной в джазовом Новом Орлеане и когда мы собирались выпить "Мартини", кто кроме ее мужа мог войти? Огромный грубый парень. Мне не захотелось связываться с ним, и леди не захотела шумной рекламы, поэтому мне пришлось действовать быстро, чтобы это выглядело, как если бы я даже незнаком с нею.

Тони презрительно дернула носиком и покачала головой:

— Не очень-то оригинально. Можно было бы придумать получше.

— Что не понравилось тебе?

— Если вы были бы Ромео на уик-энде, вы едва ли бы стали вынимать нож. И потом, та леди. Я полагаю вы говорите о той, старомодной в твидовом костюме, которую вы назвали влюбленной школьной учительницей. Едва ли она из того типа женщин, которые изменяют мужьям, если только у нее есть муж и даже если она допускает такую несерьезность, я не могу вас представить ее партнером во грехе, Поль. Я не знаю какой вы, но мне кажется, что вы изысканы, чтобы влюбиться в эту дурочку в очках из роговой оправы.

— Теперь начнутся комплименты, — заметил я. — Я снабжаю только обедом, напитками и ложью. Бриллианты и меха получите в другом месте.

Она рассмеялась.

— Не очень-то красиво называть девушку золотодобытчицей, даже намеком. Вы можете обидеть ее чувства. Нет, я думаю, что эта история не подходит. Попытайтесь еще раз.

— Великолепно, а как вам это? Ты слышала о синдикате, я полагаю. Я прихожу на явку, но мне приходится прятаться потому, что за мной хвост и мне приходится бежать и прятаться. Они посылают мне шкатулку с новым зелененьким пополнением и она переодетая, и она переодетая и в смешной прическе, чтобы никто не узнал ее — она настоящий наш шеф, и когда она собирается передать мне добычу, я вижу как входит полицейский и я знаю, что он пасет ее. Ей незнакома моя внешность, а произвел в своем облике изменения, с тех пор как стало известно мое описание полицейским. Но у меня осталась только одна минута, чтобы... Нет? И это не нравится?

— Нет, — сказала она. — И это тоже мне не нравится.

Я вздохнул:

— Леди, вам трудно угодить. А как насчет этого? Я из ФБР и мне надо сделать одно дело относительно шпионов, саботажников и прочих, и как только я выхожу на контакт с одним из моих агентов-женщиной, я вижу за нами наблюдают. Он заметил ее, но у меня еще есть надежда на то, что я смогу ускользнуть, если я.... Нет, это тоже не то.