Шантажисты

- Конечно, я понимаю...

Хазелтайн продолжал, не обращая внимания на ее слова:

- Неважно, кому они угрожают. Даже тебе. Нельзя позволить топтать себя ногами. Я не участвую в таких сделках. Достаточно заплатить одному и по его стопам тотчас последуют все мечтающие разбогатеть недоумки, которым удастся раздобыть пистолет, нож или что-нибудь в этом роде. Уж этот мерзавец Лео, с которым мы столько времени проплавали вместе, мог бы догадаться, что меня на это не возьмешь. Хоть мы с ним никогда особо не ладили. Он почему-то вбил себе в голову, что у меня на родине все недолюбливают людей, говорящих по-испански. Не исключено, что в какой-то степени он и прав. Но мне кажется, что Лео хотел сломать меня не меньше, чем получить этот миллион на военные нужды своих ненормальных соотечественников... Ты должна понять, Лорри. Я не мог этого сделать. Не мог...

Дождь уже едва моросил, ветер ослаб так же быстро, как и налетел. Я отыскал кусок брезента, чтобы накрыть его тело. Последние его слова наконец разъяснили странное, двусмысленное поведение этого человека, который затратил столько сил, чтобы заполучить меня в помощники и в то же время не спешил делиться важнейшей информацией. Будучи уверенным, что девушку и ее семью убили в результате его отказа, он горел желанием отомстить убийцам, но в то же время сознавал, какому осуждению подвергнется, если история получит разгласку. Возможно, он был уверен в себе и своих поступках вовсе не настолько, как пытался нас убедить. Возможно, его все-таки преследовало чувство вины, заставляя скрывать правду о случившемся в то самое время, когда требовал он от меня раскрыть ее. Теперь его тайне ничто не угрожало.

Спустя какое-то время девушка поднялась, прошла на корму и скорчилась в одном из кресел. Прилипшая к телу ночная рубашка с разорванными о кусты и развевающимися на ветру кружевами, почти не прикрывала тело и не обеспечивала защиты от холода. Я принялся снимать куртку, чтобы накинуть на нее, но девушка раздраженно отмахнулась.

- Мне не холодно, - заявила она. - Почему вас, мужчин, так и тянет укутывать нас в свои старые шмотки? Я чувствую себя просто превосходно. Прогулка по Гольфстриму в мокром белье - мое любимое занятие.

Я чуть было не рассмеялся, вспомнив, от кого она унаследовала такие взгляды. Но момент представлялся не самым подходящим.

- Хотел бы я, чтобы мы были в Гольфстриме, - сказал я. - Мы отклонились к востоку, бензин почти кончился. Рацию нам расстреляли. Похоже, нам придется дрейфовать, пока на нас кто-нибудь не наткнется.

Лоретта никак не отреагировала. Во всяком случае, отвлечь мне ее не удалось.

- Это я убила его, правда? - спокойно проговорила она. - Если бы я не повела себя как помешанная девчонка и не побежала прятаться, чтобы его проучить, он уплыл бы на другом катере. И сейчас был бы жив.

- Мы говорим о Большом Билле Хазелтайне? - поинтересовался я. - Неужели вы и в самом деле думаете, что он согласился бы плыть в безопасности вместе с женщинами и детьми - во всяком случае, я надеюсь, что они в безопасности - тогда как кто-то другой будет отвлекать огонь на себя?

- Наверное, нет, но я... Все это время мы жили в ожидании смерти, потому что он отказался... Когда я его увидела, то потеряла контроль над собой, припомнив все, что нам довелось пережить из-за его... Ведь речь шла всего лишь о деньгах, и папа вернул бы их ему, если его это беспокоило.

- Его это не беспокоило, - сказал я.

- Теперь я знаю. Но тогда казалось настолько невероятным и бессмысленным, что всех нас убьют, потому что... Мы и правда были на волосок от гибели. Я никогда в жизни так не боялась. Эти люди в нашем присутствии рассуждали о том, что мы им больше не нужны, и стало быть, нас можно пристрелить и выбросить в море. Нас спас Лео. Он уговорил их затеять еще более рискованную операцию, раз уж не удалось ничего добиться от Билла: оставить нас в живых, захватить новых заложников и потребовать не деньги, а настоящую военную помощь... Знаете, что я вам скажу? Простите, забыла, как вас зовут.

- Мэтт, - подсказал я.

- А я - Лоретта Фиппс, - в свою очередь представилась она. - Во всяком случае так когда-то звали одну милашку... Смазливую, самодовольную и глупую девчонку... Знаете, что я вам скажу, Мэтт? Быть милашкой совсем не трудно, - достаточно денег и хорошей наследственности, сделать из себя дурочку - вот что самое сложное.

- Так ли обязательно было прилагать усилия в этом направлении?

- Нужно же было хоть как-то разнообразить это красивое и остроумное общество.

Тема представлялась достаточно странной для обсуждения на изрешеченном катере, почти без топлива дрейфующем в открытом море с покойником на борту, но по крайней мере позволяла не затрагивать в разговоре Хазелтайна. Лоретта слегка вздрогнула.

- Пожалуй, я все-таки наброшу вашу куртку, - сказала она. - С какой стати я должна сидеть почти голая только потому, что мама всегда высмеивала... Вы знакомы с моей матерью?

- Я ее встречал.

Продевая руки в рукава поддерживаемой мной куртки, она оглянулась на меня через плечо.

- И как она вам? Все еще подтрунивает над мужчинами? Мне кажется, для вас она несколько старовата, хоть, должна признать, и не выглядит на свои годы.

- Уа-уа, - сказал я. Лоретта улыбнулась.

- Представляете, каково мне было с самого детства бороться с этим? На самом деле я - это не я. И никогда ею не была. Как бы я ни старалась освободиться от этой проклятой узды, все зря. Я по-прежнему остаюсь дочерью кинозвезды Аманды Мейн... Знаете, она и кинозвездой-то никогда не была. Проклятие, мне не следовало этого говорить. Хотя какое это имеет значение, ведь она и правда, очень мила. Вот если бы она была какой-нибудь дрянной шлюхой, и я имела все основания ненавидеть ее смазливое личико... - Она замолчала, пожала плечами и продолжала: - Ладно, когда выясню, кто я на самом деле, обязательно вам скажу.

- Скажете, - согласился я.

Она еще раз бросила на меня резкий, испытующий взгляд и неожиданно улыбнулась.

- Знаете, сдается мне, вы не слишком серьезно воспринимаете мой внутренний кризис.

- Кем бы вы ни оказались, думаю, мы успеем выяснить это на берегу. Если до него доберемся.

На лице у нее отразилось удивление.

- Вы и в самом деле озабочены... По тому, как вы управляли катером и отдавали приказы, я решила, что вы заправский моряк.

- Я пытаюсь разыгрывать перед людьми эту роль, но рано или поздно они докапываются до правды, - ответил я.

- Вы знаете, каков прогноз погоды?

- На несколько ближайших дней - без изменений. К нам не приближается никаких фронтов.

- В таком случае ничего серьезного нам не угрожает, - спокойно промолвила Лоретта. - Катер не течет и кубинских патрулей не видно. Вы сказали, мы отклонились к востоку?

- Совершенно верно. Точнее, к северо-востоку. Я исходил из предположения, что они разместят все свои силы между нами и Флоридой. Поэтому нам оставалось только плыть в эту сторону и надеяться на лучшее.

- В этих местах преобладающие ветра дуют с юго-востока. Нам достаточно немного подождать, пока утихнет шквал. Нужно натянуть весь оставшийся навес, он послужит нам в качестве парусов, после чего ветер и течение сами понесут нас на запад, к дому. Прежде всего, развесим весь имеющийся на борту брезент, чтобы потом не пропустить попутный ветер, потом посмотрим, как обстоят дела с пищей и водой...

Я вздохнул. Похоже, мне попался еще один экземпляр. Шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на Колумба или Лайфа Эриксона в женском обличье. Я проворонил это задание. Сначала упустил шанс оказаться на пустынном острове наедине с прекрасной и не до конца одетой незнакомкой, теперь дрейфую по тропическим морям в крошечном катере с обворожительной девушкой в промокшей ночной рубашке - и полтора дня подряд мы обсуждаем исключительно навигацию, погоду и оставшиеся у нас запасы воды и провизии.

Мы старательно избегали касаться в наших беседах накрытого брезентом тела на носу, хотя оба, наверное, сознавали, что от него придется избавиться, если помощь не подоспеет в ближайшее время. Но помощь подоспела.