Страница 50 из 117
Полк Сталина входил в пятерку лучших полков по результативности! Что же касается игры в карты, то пресекалось подобное времяпрепровождение Василием Сталиным не менее жестко, чем пьянство, чего не мог знать Валентин Петрович Пономарев, зато прекрасно помнит однополчанин Сталина, Николай Сергеевич Горяинов: «Он — летчик—ас, но когда мы садимся за карты и играем в очко, ругает нас» (Горяинов Н. Записки фронтовика. // Михайловские вести, № 8, февраль 2002 г. — http://mihvesty.euro.ru/html/8_22feb02.html). Из фразы «сидят—сидят, потом полетят, собьют кого—нибудь и опять сидят» может сложиться впечатление о летчиках Сталина как о бездельниках каких—то. Но тут опять же есть нюанс: начиная с зимы 1944 года, когда немецкая авиация была практически истреблена и господство в воздухе полностью захватили «сталинские соколы», боевые вылеты производились действительно крайне редко и по большей части на «свободную охоту». А без дела гонять самолеты за линию фронта надобности не было! Когда была — летали и сбивали! Тот же Виталий Попков на вторую Золотую Звезду насбивал, а Иван Кожедуб на третью.
Жаль, что журналисты, мешая в один коктейль воспоминания фронтовиков и собственную необузданную фантазию, лепят домыслы, подгоняя их под свои навязчивые идеи. Например, Феликс Чуев в книге «Солдаты империи» именно такими представляет наших асов во главе с их командиром: «В. Сталин командовал полком, состоявшим из одних Героев Советского Союза. Летали они мало. Больше пили и безобразничали во главе со своим командиром. Сталин приказал полк расформировать, Героев распределить по разным частям, а Василия разжаловал в майоры» (Чуев Ф. Солдаты империи. — М., 1998. — Стр. 235). Все это звучит прекрасно, но не хватает одной маленькой детали, без которой подобную писанину иначе, чем бредом не назовешь: какой авиационный полк, за номером какого приказа расформировали за пьянство? Неплохо было бы еще указать дату, когда это произошло. Ну, а если уж писатель Чуев выдаст номер приказа, согласно которому «Василия разжаловали в майоры», тогда это будет настоящий переворот в исторической науке! Что—то ни у кого больше подобных утверждений, равно как и документов, подтверждающих эти факты, я не встречал. Но верно сказано: «Кто ищет — то всегда найдет!» А кто ищет особенно тщательно, тот находит даже то, чего не было!
Давайте оставим все эти выдумки на совести «аналитиков», их извергающих, и вернемся к нашему вопросу о пристрастии Василия к алкоголю. Объективности ради и дабы отвести от себя подозрения в предвзятом отношении к сыну вождя признаю, что Василий пил водку и даже спирт, но готов противостоять любому, кто пытается уличить Василия Сталина в хроническом алкоголизме. Сильно ли пьянел и становился ли неуправляем в такие моменты? По словам Николая Михайловича Добрюхи — механика самолета, на котором летал Сталин, пил он действительно немало и при этом почти не пьянел. Предлагал выпить и механику, однако не настаивал, если слышал отказ (Новиков А. Механик Сталина. // Советская Белоруссия, № 85 (21995), 11 мая 2004 г. — http://www.sb.by/article.php? articleID=36236).
Для того чтобы подвести под вопросом окончательную черту, обратимся к статье Юрия Мухина «Сын», опубликованной в газете «Дуэль», которая как раз соответствует нашей теме. Речь в этой статье идет о книге еще одного «старьевщика от истории» К.А. Залесского «Империя Сталина»: «Вот передо мною биографический энциклопедический словарь „Империя Сталина“, составленный К.А. Залесским. Книга нужная и полезная, поскольку включает в себя более 900 кратких биографий большей частью тех, кто своим мужеством и трудом создал и защитил нашу Родину — СССР. Справки о них, в отличие от нынешней шушеры, будут нужны всегда. Но в предисловии к словарю автор пишет: «В справочнике «Империя Сталина» сделана попытка собрать биографии тех, кто занимал заметное место в ее иерархии. Все они были важными винтиками тяжелой государственной машины. Генералы, наркомы, министры, придворные писатели и композиторы — все они неотъемлемая часть этого страшного времени. На любом из тех, чьи биографии приведены в словаре, есть та или иная вина за события тех лет. У одних она огромна, у других невелика. Но незапятнанным не остался ни один. Все они имеют самое непосредственное отношение к трагедии нашей страны и народа, имя которой «империя Сталина».
Все это так, но Залесский упустил одну деталь: в справочнике действительно «ни один не остался незапятнанным», но все они обязательно запятнаны дерьмом самого Залесского. И производительность его в этом плане просто удивляет — прямо не человек, а ходячая канализация небольшого города.
Залесский нас убеждает, что Василий Сталин «страдал хронической формой алкоголизма». Ну, как нам, видавшим Ельцина, который даже не был сыном вождя, в это не поверить? Однако уже из того, о чем упомянул Залесский, возникают глубокие сомнения. Вот он привел цитату из личного дела генерал—лейтенанта В. Сталина, следовательно, это дело читал тот, кто выписал из него эту решительную резолюцию какого—то анонима, так хорошо разбирающегося в психиатрии и нервных заболеваниях. Так почему же среди болезней В. Сталина не упомянут хронический алкоголизм?
Странно, не правда ли? Какой—то анонимный командир Василия решительно ставит ему диагноз о заболевании нервной системы, но молчит о том, о чем обязан был написать. И это неслучайно, поскольку заслуженный юрист России А. Сухомлинов, ознакомившийся и с личным, и с уголовными делами В. Сталина, пишет, что «в личном деле В.И. Сталина ни в довоенный период, ни после я не нашел ни слова о пьянстве». (Сухомлинов А. За что сгноили сына Отца народов. // Совершенно секретно, № 06, июнь 1998 г. — http://sovsekretno.ru/1998/06/6.html).
Так был Василий Сталин хроническим алкоголиком или нет?
Еще. Василий Сталин 8 лет просидел во Владимирской тюрьме. Если он даже не был алкоголиком, но просто любил выпить, то у него в ходе этого длительного воздержания должна была быть масса нарушений режима, связанного с нелегальной добычей спиртного. Следивший за ним в тюрьме подполковник Козик в спецдонесении информировал Хрущева: «В обращении с администрацией вежлив, много читает…», а единственным нарушением со стороны Василия Сталина является то, что он называет свое осуждение «незаконным», а обвинения «выдуманными от начала до конца». Не удовлетворившись материалами уголовного дела, Сухомлинов съездил во Владимир и разыскал надзирателей, которые помнили заключенного Василия Сталина (по псевдониму — «Васильева»). Они помнят, что Василий упросил администрацию тюрьмы разрешить ему работать тюремным слесарем, и с воли ему присылали слесарные инструменты чемоданами. Да и как об этом не помнить, если еще пару лет назад на тележке—платформе, сделанной Василием Сталиным, в этой тюрьме развозили пищу заключенным. Надзиратели помнят, как Василию в день 35–летия прислали корзину с 35–ю прекрасными розами, и ему стало жаль, что эти розы быстро завянут без света в его камере. Он попросил начальника тюрьмы передать розы на волю жене какого—либо надзирателя, и эта женщина по сей день тех роз забыть не может. А вот про то, что Сталин пытался получить с воли спиртное, никто не помнит. Это что — поведение хронического алкоголика?
Далее. Иногда пристрастие к выпивке у работника можно терпеть, если этот работник является хорошим специалистом и не командует людьми. Но если у него в подчинении организация, то такой человек губит ее в короткое время, а восстановить ее после выпивохи очень трудно. Это прекрасно знают все руководители, прекрасно знают они и то, что никакими «крепкими замами» делу не поможешь. Нужно немедленно снимать забулдыгу с командной должности. К примеру, в 1951 году правительству категорически перестало нравиться положение в Военно—Морском Флоте СССР. Политбюро начало разбираться, и выяснилось, что министр ВМФ адмирал Юмашев сильно полагается на своего крепкого зама — начальника штаба, а сам очень часто «расслабляется». Когда это выяснилось, И.В. Сталин сказал: «Военно—морской министр — честный, храбрый и достойный уважения человек, но он не похож на министра. Он очень верит своему начальнику штаба. Он часто хворает — это не его вина, много пьет — его вина, чувствует себя хорошо за спиной начальника штаба. Не видно, чтобы он был орел дела, но чувствует он себя довольно спокойно. Начальник штаба не пьет, не научился хворать. Можно ли при такой расстановке сил руководить большим флотом? Не может Головко быть одновременно и министром, и начальником штаба… Государство должно иметь флот. Государство не может ждать, пока он, министр, перестанет пить».