Страница 50 из 77
- Сегодня в семь ездил в Замок Справедливости, - мрачно сообщил Дэвис, поправляя очки. Его собака, красавица Пурга, крупная ищейка масти "соль с перцем", в виде вполне собачьем, сидела у его ног, всунув длинный благородный нос между его колен. - Жандармы вызвали взглянуть на задержанного. Помнишь ту историю об Автолюбителе?
Тео кивнул. История просочилась в газеты, говорили о десяти убийствах, совершенных определенно одним сумасшедшим мерзавцем. Он сбивал молодых женщин машиной, проезжал по упавшим, ломая позвоночник и впечатывая в тело следы протектора, а потом, если удавалось, насиловал искалеченных и умирающих. Выживших потерпевших не было, толковых свидетелей тоже, но жандармерия приложила к поиску все силы. Ликвидаторам тоже выдали ориентировки; никто не сомневался, что серийный убийца - мертвяк.
В учебниках по танатологической криминалистике всегда довольно определенно говорилось, что сексуальный садизм является признаком мертвяка в сорока процентах случаев, педофилия - в восьмидесяти процентах, а мании садистско-некрофилического характера указывают на мертвяка почти определенно. Другими извращениями мертвяки отличаются много реже - все, что может содержать хоть каплю эмоциональной близости с партнером, для них неприемлемо. Исходя из всего этого, ликвидаторы не сомневались, что суда над Автолюбителем не будет - его просто упокоят и сожгут, как любую ходячую погань.
- А что, жандармы отличились? - Тео поднял чашку кофе, как заздравный кубок. - Коллег можно поздравить и тебя тоже. Ликвиднул гада? Тошно было?
- Нет, - буркнул Дэвис. Пурга просунула морду дальше, до самых ушей - она не хотела смотреть на Тео. - Знаешь, товарищ, этот гад - не мертвяк.
- Значит, это не тот, - сказал Тео легкомысленно и откусил от песочной полоски с патокой. - Ребята, хотите пирожков? Совсем неплохие сегодня...
Потянулся только Гарик. Дэвис сердито сказал:
- Тот самый, капитан. Жандармы его просканировали по полной. Протектор, смывы с колес, пальцы, кровь, сперма... Тот самый гад, будь уверен. Привязали железно. Находиться рядом - тошнит. Но не мертвяк.
Тео поставил чашку и тронул Пургу за кончик атласного уха:
- Эй, красавица, ты не ошиблась?
Пурга дернула ухом и тяжело вздохнула, так и не взглянув на него. Дэвис сказал:
- У охранников в Замке свои псы. Его уже нюхали. Нас вызвали, чтобы убедиться, понимаешь? Пурга никогда не ошибается. У нее тридцать семь ликвидаций, не нос - алмаз, а ты говоришь... Этот подонок - живой, Тео. Когда моя псина обнюхала и отошла, он заверещал, как резаный: "Убедились, что у меня есть права, мусорье позорное? Звоните адвокату!"... Меня чуть не вырвало.
Мордочка Гарика подсунулась под руку Тео, и он машинально погладил щенка. Информация тяжело укладывалась в голове. Живых членов общества не убивают... Значит, будет суд, который приговорит гада к заключению в тюрьме... если в тюрьме гад не станет мертвяком и его не упокоят надзиратели, что вполне возможно, то через несколько лет он выйдет на свободу, что возможно не в меньшей степени.
Но дико даже не это. Дико, что живой человек делал вещи, о которых другим живым и подумать-то нестерпимо. Живой вел себя, как нелюдь. Дико настолько, что почти жутко.
Нет, конечно, Тео хорошо помнил историю. Была Охота на ведьм, была Мировая война, было то, что теперь называют Кромешным Бунтом и Мертвыми годами, были массовые расстрелы и убийства газом, пытки, каторга, где тоже убивали тысячами - все это правда. Но ведь ученые считают, что первые массовые убийства начались именно тогда, когда альтернативная смерть перестала быть единичным явлением.
В любом учебнике написано, что способность убивать себе подобных ради удовольствия - есть первый признак мертвяка, как и наслаждение смертью вообще. Именно исходя из этого, государство создало СБ, а Тео служит в СБ.
Ведь не может же живой человек... здесь какая-то явная ошибка.
Когда позвонил Хольвин, у Тео только усилилось явственное ощущение, что вокруг происходит нечто необычное и отвратительное. На совещание перед началом патрулирования он пошел в совершенно расстроенных чувствах.
А после обычных инструкций и плана на день полковник Огюстер неожиданно сказал:
- Еще предупреждаю всех ликвидаторов: удвойте бдительность и будьте предельно внимательны. Не поддавайтесь на провокации.
- Что, возможны провокации? - спросил Норм. У него имелся некоторый опыт на сей счет.
- Все возможно, - Огюстер вздохнул. Тео подумал, что полковник изрядно сдал за последнее время, он казался совсем старым в свои пятьдесят с хвостиком. - Не забывайте, что криминал, не связанный с дохлятиной - не наше дело. Во всех сомнительных случаях вызывайте жандармов. А то будет, как с тем нацистом...
Нацист вместе со своими дружками-единомышленниками, изрядно накачавшись спиртным, сперва лупил парнишку-эмигранта южных кровей, а потом вытащил нож. Ликвидатор, оказавшийся на месте быстрее жандармов, выстрелил в воздух и спустил пса. Потом было самое, что ни на есть, нервотрепательное и муторное служебное расследование, а газетчики орали в голос о том, как инквизиторы травят собаками живых людей. По непонятной причине нацист, попавший в больницу с прокушенным запястьем, оказался в глазах общественности более драматической фигурой, чем юный южанин, отделавшийся сотрясением мозга и чудом не порезанный на ленточки.
Ликвидаторы мрачно разошлись. Никто из них и не ждал, что его назовут героем, если случайный горожанин будет спасен без надлежащих прав у спасателей. Судя по выражениям лиц, мысли их одолевали самые мизантропические.
Гарик, дожидавшийся в комнате дежурных, вскочил, виляя хвостом, но Тео остановил его:
- Сегодня со мной Рамон поедет. Отдыхай, - почему-то страшно стало брать сегодня щенка.
Гарик перекинулся, обиженно сказал:
- Ах, я же совсем не устал... Поедем нюхать, а? Хозяин, поедем, а?
- Мы с тобой вечером погуляем, - сказал Тео.
Гарик опечалился, снова перекинулся и лег, свернувшись на вытертом диване пестрым колечком. Из коридора Тео окликнул Феликс:
- Господин капитан, мы готовы! - он улыбался во весь рот, у его ноги сидел наконец вернувшийся в строй бесценный Рамон, черный и блестящий, и тоже ухмылялся во всю пасть, показывая сахарные клыки. - "Ради жизни и счастья живых - снова в бой!", - процитировал Феликс с веселым пафосом.
Но Тео настолько томили дурные предчувствия, что даже энтузиазм команды его не развеял и не обрадовал. Он только погладил Рамона, потрепал по шее подошедшего Сапфира и протянул им по кусочку печенья.
- Поехали, ребята.
В машине Рональд с хмурым видом слушал радио. Его физиономия - глубоко посаженные глаза, густые брови, сросшиеся на переносице, и каменные скулы - с трудом выражала оптимизм, даже когда владелец физиономии был оптимистически настроен. В дурном расположении духа Рональд казался воплощением угрюмости.
- Гей-парад разрешили, - сообщил он и переключил приемник на служебную волну. - Идиоты.
Феликс фыркнул, Тео невольно улыбнулся:
- Тебе-то какая печаль?
- Двадцать четвертого числа. В наше дежурство.
- Среди этих самых мало мертвяков, - сказал Феликс, усаживаясь за руль. - У дохлятины интересы другие. Непарадные.
- Да пойми, на улицу толпа подонков вылезет. Нацисты, экстремисты, Друзья Жизни, всякая шелупонь. Там немного, сям немного, а вместе получится достаточно, вот увидите. Никакой уважающий себя жмур такое увеселение не пропустит, помяните мое слово...
- Жандармы будут дежурить, - сказал Тео. - Не наше горе все эти стычки.
- Ха-ха! Надейся...
А день выдался свежий и солнечный, хрустальный день, голубой с золотом, неожиданный после недели дождей и пасмура. В ярком холодном свете стало очень заметно, что листва еще не побурела, что клены еще багровы, а березы еще желты всеми мыслимыми оттенками, от цвета свежего меда до канареечного и лимонного. Только рябины уже облетели, и гроздья созревших ягод на голых ветвях почему-то показались Тео сгустками запекшейся крови; он с отвращением отмахнулся от неприятной ассоциации.