Страница 35 из 68
Пилоту реактивной машины, между тем, похоже, надоело играть в кошки-мышки с немецким самолётом, и он, выпустил очередь по курсу движения Юнкерса, а затем, резко ускорившись, опять обошёл разведчика. От турбулентного потока машину сильно тряхнуло, и лётчик выругался сквозь зубы. Перехватчик явно пытался вынудить разведчик к посадке, но у пилотов были чёткие и инструкции на этот счёт - избежать посадки на чужой территории любой ценой. Но что они могли сделать? Единственным шансом было попытаться немедленно лечь на обратный курс со снижением для набора максимальной скорости - в надежде, что русский летчик потеряет их при таком маневре. Это и решил предпринять командир Юнкерса.
Параллельно летчики попытались связаться с базой и доложить о том, что были атакованы самолётом неизвестной конструкции, но в эфире царила жуткая звуковая какофония, словно стадо слонов сцепилось насмерть со стадом носорогов, и звуки этой борьбы были на всех частотах. На запасной частоте творилось то же самое.
Пилот Юнкерса, пытаясь оторваться, изменил курс и ввел машину в скольжение. Медленно, очень медленно - из-за малой эффективности рулей на такой огромной высоте - Юнкерс начал отклоняться в сторону. Перехватчик за это время успел развернуться на встречный курс и описал очередной круг вокруг разведчика. А затем, не спеша, как на учебных стрельбах, зашел ему в хвост.
Защищаться было нечем - эта модификация Юнкерса не оборудовалась вооружением. Одна короткая, как в тире, очередь - и два снаряда попали в левую консоль крыла, отбив её напрочь; осколками был задет левый двигатель, который проработал ещё секунд десять и заглох. В результате чего прекратился наддув кабины, который осуществлялся именно с левого двигателя. На борту Юнкерса стало стремительно падать давление. Пилоты надели кислородные маски, но ситуацию спасти это не могло: человеческий организм не может функционировать в стратосферных условиях без скафандра. Возможность остаться в живых была только в немедленном снижении. Впрочем, ничего другого и не оставалось: машина и так падала. Весь вопрос был в том, что случится раньше: развалится Юнкерс на куски или успеет снизиться до высоты, где можно будет дышать...
С большим трудом каким-то чудом пилотам удалось удержать управление и снизиться до высоты в 7 километров. Здесь удача окончательно повернулась спиной к злосчастному экипажу: самолет стал разваливаться. Оставалось только прыгать и молиться Богу, чтобы не зацепило обломками.
Видимо молитвы были услышаны - ещё бы: затяжной прыжок с семикилометровой высоты с разваливающегося самолёта, не был тривиальным делом - и экипажу напоследок еще немного повезло: они приземлились благополучно. Прямо под ними оказалось пшеничное поле, и им удалось сесть без проблем, не переломав себе рук и ног.
Вокруг расстилалась идиллическая картина: колосящаяся пшеница, густой лес в километре, проселочная дорога с телеграфными столбами. Поющий в небе жаворонок. И тишина. Сбившего их перехватчика нигде не наблюдалось - словно его и не было.
Но это была территория противника, и расслабляться не следовало. Поэтому пилоты решили скрыться в ближайшем лесу, и, не привлекая к себе внимания местных жителей, пробираться к западной границе. Как они смогут преодолеть более 800 километров расстояния, летчики не представляли. Но иного выбора не было.
Увы: как оказалось, выбора не было совсем. Они даже не успели дойти до леса, где собирались закопать ставшие ненужными парашюты. Откуда-то издалека донесся странный стрекочущий гул, приблизившийся с невероятной скоростью... И вот и без того перегруженные впечатлениями пилоты Люфтваффе увидели фантастические летательные аппараты... То есть, что это геликоптеры, оба поняли сразу - все-таки в Германии велись работы по этим машинам. Но то, что приближалось сейчас к ним, отличалось от имеющихся в Рейхе экспериментальных экземпляров как небо от земли. Две огромных машины даже не стали приземляться. Они просто зависли на бешено мелькающих лопастях в нескольких метрах над ходящей волнами пшеницей и выбросили десантников, одетых в камуфлированную форму незнакомого образца, которые окружили лётчиков. Уйти не было ни единого шанса. Поэтому окончательно деморализованные летчики даже не сопротивлялись. Когда на них надевали наручники сотрудники НКВД, переговаривающиеся с кем-то по миниатюрным рациям, немцы не могли уже нормально думать ни о чем, фактически впав в прострацию. Ведь того, что с ними происходило, просто-напросто не могло быть.
Командир 99 стрелковой дивизии генерал-майор Андрей Андреевич Власов стоял в приёмной Сталина, ожидая приглашения в кабинет к вождю. Власов не мог понять, из-за чего его так срочно вызвали в Москву на аудиенцию к Иосифу Виссарионовичу.
Вроде бы особых прегрешений не совершал, дивизия на хорошем счету, тем более не ясны причины, по которым Сталин захотел видеть его в Кремле. Из-за этого Власов нервничал, но внешние признаки волнения проявлялись только в том, что Андрей всё время машинально протирал платком линзы своих очков.
Наконец, сидевший на своём месте Поскребышев обратил на генерала внимание и сказал, что можно заходить. Власов зашёл в тамбур и, прикрыв за собой дверь, вошёл в кабинет Сталина.
Иосиф Виссарионович был один. Он просматривал какие-то бумаги, лежащие перед ним на столе. Сначала показалось, что присутствия Власова хозяин кабинета и не заметил вовсе. Но вот, Сталин, отложил бумаги, и взглянул на генерала.
- Здравствуйте, гражданин Власов, - от этих слов повеяло холодом, - вы пока присаживайтесь.
Сталин явно не ждал ответа от Власова, поэтому тот последовал совету вождя, и сел на предложенный стул.
- Вы, наверное, хотите знать, почему товарищ Сталин вызвал к себе одного из лучших командиров Красной Армии, - в голосе явно чувствовалась угроза, - что же, я не буду долго держать вас, гражданин Власов, в неведении. Вот, ознакомьтесь, - Сталин протянул генерал-майору обычную картонную папку и снова углубился в изучение своих бумаг.
Власов посмотрел на полученную папку - ничем ни примечательная папка из серого картона перевязанная тесёмкой. Таких тысячи используются в канцелярском деле. Всё самое обычное. Вот только на приклеянной бумаге, закрывавшей строки с названием дела, были напечатаны незнакомым шрифтом его инициалы и две даты: 01.09.1900 - 01.08.1946.
- Вы не бойтесь, вы читайте, - Сталин приободрил Власова, на мгновение оторвавшись от бумаг.
Генерал-майор дрожащими руками развязал непослушный узел тесёмки и открыл папку. Внутри находилось несколько стандартных листов бумаги, а также несколько фотографий. Андрей Андреевич углубился в чтение.
На нескольких листах уместилась вся его история жизни. Рождения в селе Ломакино, мобилизация в Красную Армию в марте 1920, участие в боевых действиях, военное образование, преподавание, служба в Киевском и Ленинградском Военных округах, командировка в Китай, полученные награды от Чай КайШи. И как венец сегодняшнее место службы 99-стрелковая дивизия. Вот только один нюанс - на этом биография, изложенная на листах из папки, не заканчивалась. Оказывается Андрей Андреевич был награждён орденом Ленина в феврале 1941 года, а в январе этого же года был назначен командиром 4-го механизированного корпуса Киевского особого военного округа. Далее буквально в паре строк было написано об участии Власова в Великой Отечественной Войне, в частности о получении звания генерал-лейтенанта. Но вот информация о пленении Власова 13 июля 1942 и его дальнейшей судьбе была расписана довольно подробно. Особое внимание неизвестные составители биографической справки уделили созданной Власовым Русской освободительной армии. Ну и в завершении были даны сведения о его пленении советскими спецслужбами и дальнейшем смертном приговоре, который и был приведён в исполнение 1 августа 1946 года. Ко всему этому прилагались фотографии Власова во время его службы в РОА и во время суда.