Вурдалак

— Человек задним умом крепок, — отозвался Чандлер.

— Это верно, хотя утешение слабое. Но мне кажется, между газетных строк очень ясно читается, что случилось с Хайдом.

Все выжидательно посмотрели на Брейтуэйта.

— С самого начала Саксу мешали жить два обстоятельства, — начал психиатр. — Врожденная, но скрытая до поры шизофрения, ибо проклятие Кийтов — не выдумка. И развившаяся у его матери совершенно беспочвенная боязнь того, что сын унаследовал от нее гемофилию. Это была попросту навязчивая идея, Сакс никогда не страдал ничем подобным, но с годами он убедил себя, что он гемофилик. Иными словами, бред Елены стал его бредом.

— Folieadeux, — вспомнил Чандлер. — Одни и те же бредовые идеи у двух близких людей?

Брейтуэйт кивнул.

— Это не редкость. Вы, конечно, понимаете, что, говоря «Сакс Хайд», я подразумеваю корневую личность — ребенка, рожденного Еленой Кийт.

— Физическое и психическое целое, — уточнила Ренд. Брейтуэйт снова кивнул.

— С точки зрения психиатрии, — продолжал он, — в раннем периоде жизни Сакса можно выделить два поворотных момента. Первое: в критический пятый год жизни, когда формируется личность ребенка, мальчик страдал от побоев и сексуального насилия со стороны отчима. Вот что творилось в гараже за род-айлендским домом Лейнов, когда Дебора слышала крики брата. Насильственное мужеложство. Что, в свою очередь, привело к ломке наполовину сформированной личности Сакса Хайда.

Суть механизма развития невроза по типу дробления личности — в отсечении болезненного опыта от общего сознания и возведении вокруг него отдельной личности. Иногда различные аспекты одного травмирующего события порождают несколько новых «я», что и произошло в нашем случае. Затем каждая новая личность развивает собственное ощущение реальности сообразно своим психологическим особенностям. Иными словами, каждое из этих «я» может видеть себя кем или чем ему угодно.

— И Хайд в дополнение к основной личности создал еще три? — спросила Ренд.

— Да, сначала. Позднее появилась четвертая — Элейн Тиз.

— Вурдалака Хайд считал одним из Великих Древних Лавкрафта?

— Совершенно верно. Вурдалак олицетворял уход от реальности, свободу от нее.

— А Джек Ом, ученый, совершенный параноик, отгородившийся от мира двойной стеной машин, воображаемых и настоящих?

— Эта личность Хайда воплощала страх. Страх перед гомосексуалистами, посеянный в душе мальчика насилием, учиненным над ним Хью Лейном. И страх перед гемофилией, передавшийся ему от матери, Елены.

— И, наконец, Сид Джинкс. Эта личность олицетворяла… что?

— Злобу, — ответил Брейтуэйт. — Джинкс виделся Хайду психопатом, который ни перед чем не остановится, лишь бы отомстить обидчику.

— Почему Джинкс был англичанином? — спросила Ренд.

— Вероятно, он возник позднее прочих, после того, как группа прошлой весной перебралась из Род-Айленда в Лондон. А может быть, Хайд сделал Джинкса британцем просто для разнообразия, к чему часто тяготеют «расщеп-ленцы». В случае составной личности отдельные «я» обычно различаются по возрасту, полу, расовой принадлежности, внешнему облику и этническим корням. Все это — вопрос кругозора больного. Повторяю: каждая такая личность видит себя как ей угодно, не ограничиваясь рамками реальности.

— Свобода. Страх. Злоба, — перечислила Ренд. — Три разных маски.

— Да. Их, в зависимости от предстоящей работы, станет выводить на сцену сознания Элейн Тиз. Впрочем, мы забегаем вперед: никакой Элейн пока нет. Но вот что важно: на этом этапе каждая из трех личностей знает о существовании других. Корневая личность Сакса Хайда — не забывайте, в этот ранний период он еще существует — их общий фундамент. Она же дает каждой из ипостасей возможность проявить себя: Сакс может по желанию надевать и снимать любую из масок. Но сами маски этого не могут. Покамест душевная болезнь мальчика — лишь безобидное средство бегства от действительности.

«Летом семьдесят первого до посвящения в Вурдалаки Дебора слышала, как Сакс упоминал Сида и Джека, — подумал Цинк. — Эти имена перепутались у нее с именами настоящих мальчишек из компании брата».

— А теперь, — сказал Брейтуэйт, — мы подходим ко второму решающему событию.

— Ритуальному погребению, — предположил Чандлер.

— Да. Уничтожившему корневую личность Сакса Хайда.

В эту минуту совсем в другой части Лондона у газетного киоска стоял молодой человек. Он внимательно изучал заголовки. Прессу наводняли истории об Убийце из канализации, Вампире и Джеке-Взрывнике. То есть о Саксе Хайде.

Молодой человек купил по экземпляру каждой газеты.

И пошел домой.

За окнами сгущались сумерки.

— Во время погребения, — рассказывал Брейтуэйт, — Сакс Хайд пережил полный разрыв с реальностью. Выражаясь научно, латентная наследственная шизофрения расцвела пышным цветом. С профессиональной точки зрения психиатра результат получился поразительный: сознание Хайда расщепилось вдоль тех же осей, что и раньше, при возникновении невроза составной личности, но его рассудок утратил способность управлять этими «я»…

— … через корневую личность, — медленно досказала за доктора Ренд. — Потому что он думал, будто эта корневая личность задохнулась в гробу во время посвящения.

— Верно. И подмостки сознания опустели. А в подсознании Хайда, за кулисами, запертые в гримерных, остались томиться три осколочные личности, три мужских маски. Объединяющая их психическая сила «Сакс Хайд» перестала существовать, и отчужденное от реальности сознание заполнило освободившееся место психотической галлюцинацией — четвертой личностью, женщиной-вампиром по имени Элейн Тиз. Это явственно следует из «Некрономикона», найденного Скоттом в подвале.

— Элейн, Елена. Его мать, — сказал Чандлер. — А Тиз, вероятно, от «tease» — надоедать, приставать?

— Вероятно. Элейн Тиз была шизофренической галлюцинацией, воплощением гемофилии. Кровососущим духом, который переселился из матери в сына, прикинувшись заболеванием крови. Стресс, пережитый Саксом при погребении, запустил развитие унаследованной мальчиком душевной болезни. Вскормленное ужасами сознание Сакса породило вампира, тот обосновался в его теле и прибрал к рукам доступ к осознанной воле. К подмосткам сознания.

— Значит, — проговорила Ренд, — Вурдалак, Джек Ом и Сид Джинкс оказались в изоляции друг от друга, потому что…

— … исчез общий фундамент — корневая личность.

— И напрочь забыли друг о друге…

— … поскольку на смену неврозу составной личности, которым страдал Сакс, пришла параноидная шизофрения, качественно иное заболевание. Да и сама троица была не та, что раньше. Это были новые психотические личности, воспользовавшиеся удобным для себя содержанием прежней душевной болезни.

«Вот почему Сакс ни разу не упоминал Сида и Джека после погребения», — подумал Чандлер.

— Поскольку Тиз, заправлявшая теперь всем, олицетворяла гемофилию, — продолжал Брейтуэйт, — то у подчиненных ей персонажей-мужчин в конце концов развилась гематомания, проявлявшаяся в каждом случае по иному. Иначе говоря, всей тройкой завладела навязчивая идея проливать человеческую кровь, чтобы скрыть подсознательный страх перед болезнью крови — вампиром, обитающим в их общем теле. В итоге душевное расстройство Сакса приняло опасные формы, а каждый из троих порожденных его больной психикой персонажей-мужчин превратился в убийцу-маньяка.

Молодой человек отпер дверь своей квартиры. Уселся за кухонный стол и прочел купленные газеты. Включил радио. Послушал последние известия. Вышел из кухни и по коридору направился в спальню.

— А у меня из головы не идут комнаты, — сознался Макаллестер. — Ист-эндский подвал наш шизик поделил на три одинаковые части. А склеп под покойницкой был устроен по-другому. У Вурдалака было втрое больше места, чем у остальных.

— Это, вероятно, — сказал Брейтуэйт, — следствие того, что подсознание Хайда проецировало его внутренний мир на внешний. Джек Ом воспринимал свой уголок мозга как комнату со стальными стенами, это видно из его записей. Поэтому, когда он выходил на сцену сознания и оказывался в реальном мире, занимаемое им жизненное пространство становилось отражением его иллюзий, то есть воображаемого бункера. Отсюда металлическая обшивка стен. То же с другими. Вурдалак не очень-то подчинялся Элейн Тиз: в отличие от Ома и Джинкса, созданий земных, он был проявлением сверхъестественных сил.