Отравители

Шарлотта выбралась из машины, держа под прицелом Макконнелла, который вылез неуклюже, но сам. Мы двинулись к ближайшей огневой точке.

- Я развяжу его ненадолго, - сообщил я высокой девице, - держите его на мушке. Это убийца, который сам во всем признался, помните! Ему нечего терять. Открывайте огонь, если он даст вам малейший повод...

- Я знаю свое дело, мистер Хелм, - сухо ответила девица. - Надеюсь, то же самое вы можете сказать и о себе.

Этим она, по-видимому, хотела выразить удивление насчет моих дальнейших действий. Что ж, она имела право недоумевать. Я надеялся рассеять ее неведение в самое ближайшее время.

Не имея под рукой никакой оптики, чтобы проверить состояние мишени, я просто подошел к ближайшему силуэту и посмотрел, нет ли в нем следов от пуль, или по крайней мере заклеены ли пластырем или изоляционной лентой те, что есть. В конце концов, не выбрасывать же целую мишень-силуэт только потому, что кто-то проделает в ней пару дырок! Но эти мишени, похоже, должны были вот-вот списать, иначе их вряд ли оставили бы под открытым небом. Кое-где на моей мишени ленты держались еле-еле, но для моих целей это не имело значения. Я вернулся и развязал Лайонела Макконнелла.

- Как кровообращение? - спросил я, когда он смог пошевелить руками.

- Нормально.

- Отлично, - сказал я. - А теперь ты нам покажешь, как убил Аннет О`Лири. Убийца всадил в нее две пули. Предположим, третий силуэт слева - это она. Твоя задача - с этого расстояния поразить дважды жизненно важные зоны.

Он подозрительно покосился на меня, пытаясь понять, что я задумал, и буркнул:

- Слушай, ты не можешь меня заставить прокрутить этот спектакль...

- Нет, - согласился я. - Заставить, конечно, не могу. Но я могу навестить еще раз мистера Уорфела и сказать, что он пытается меня надуть. Что, может, ты и боксер, да не стрелок. Что ты отказался показать свое снайперское мастерство, и я делаю вывод: ты не отличишь курка от бойка. Я скажу ему, что нехорошо подсовывать мне того, кто им самим уже не нужен, и что я разнесу все вдребезги, пока не узнаю, кто подстрелил Аннет О`Лири.

Макконнелл резким жестом заставил меня замолчать. Он презрительно посмотрел на освещенные силуэты.

- Значит, я должен два раза попасть вон в тот большой манекен? Стреляя не торопясь? С двадцати пяти ярдов, без лимита времени? Да еще с помощью оптики? Ну, давай пушку.

- Дам, когда ты будешь готов к стрельбе. Но учти: если ты двинешь ствол на десять градусов вправо или влево, два ствола 38-го калибра превратят тебя в гамбургер. Ясно?

- Ладно, ладно... Я же сознался. Зачем мне теперь гнать волну?

Он потер кисти, пошевелил пальцами и подошел к огневому рубежу. Я увидел, как сзади, водитель, опершись на машину, внимательно следил за происходящим. Личико Беверли Блейн белело расплывчатым пятном за ветровым стеклом. Макконнелл потоптался, занял позицию, выдвинув правое плечо к мишени. Я посмотрел на Шарлотту, она кивнула.

- Готов? - спросил я Макконнелла.

- Готов.

Я протянул ему одной рукой большой револьвер, а другой навел на него свой маленький. Он взял его левой рукой и, как бывалый стрелок, аккуратно поместил в правую. Если хочешь, чтобы пистолет или револьвер стрелял одинаково, надо держать его всегда одним и тем же образом. Макконнелл явно не раз стрелял из таких пушек.

Но тут я заметил, что его большой палец лежит на защелке барабана, чтобы уменьшить отдачу. Так вообще-то часто поступают стрелки, но... Я хотел было предупредить Макконнелла, но сдержался. Он навел револьвер, прицелился и мягко нажал на спуск. Раздался выстрел.

Даже на открытом пространстве грохот получился оглушительный. Взметнулся длинный язык пламени. Отдача отбросила Макконнелла назад. Его рука высоко взметнулась, револьвер чуть было не взмыл к небесам. Я быстро выхватил у него "магнум", а он обхватил правую руку левой и прижал к груди. Он не издал ни звука, но качался из стороны в сторону, испытывая сильную боль.

- Ну-ка, дай взглянуть, - сказал я.

Он с ненавистью посмотрел на меня и показал руку. Из большого пальца текла кровь. Отдача получилась такой сильной, что Макконнелл получил вывих большого пальца, который стал на глазах распухать.

- Сволочь! - прошипел он мне. - Ах ты, поганая белая сволочь! Гад!

- Успокойся, - отозвался я. - Чего шумишь?! Я спросил тебя, твоя ли это пушка, и ты сказал, что да. Почему я должен тебе объяснять, как из нее надо стрелять? - Он яростно посмотрел на меня, но промолчал. - Так что ты, amigo, зря не убрал палец с барабана. Это, может, и годится для 22-го, а иногда и для 38-го калибра, но когда имеешь дело с артиллерией крупного калибра, надо убирать палец, если не хочешь его потерять.

- Я это запомню, - мрачно пообещал он. - Обязательно запомню, белый гад!

- Теперь поздно, - возразил я. - Лучше скажи: чем ты не угодил Уорфелу? Что он за тобой знает такого, раз заставил тебя признаться в убийстве из оружия, которое ты, видать, никогда и в руках-то не держал?

Глава 7

Это был безликий офис в безликом деловом здании, не спрашивайте только, по какому адресу. Я прекрасно ориентируюсь в Вашингтоне и Нью-Йорке, а также в Лондоне, Париже, Стокгольме, Осло, Копенгагене, в Восточном и Западном Берлине, но Лос-Анджелес для меня - неисследованная и не нанесенная на карты территория. Тот, кто в состоянии разобраться в паутине его улиц и шоссе, зря тратит свое время за рулем. С такими мозгами надо заниматься расчетом космических траекторий.

Так или иначе, именно сюда привела меня Чарли Девлин - ее в этой фирме называли Чарли! - после того как мы закончили наш стрелковый эксперимент и я попросил разрешения позвонить в другой город. Я решил, что это очень любезно с ее стороны. Она вполне могла отвезти меня обратно на ту самую бензоколонку, и мне пришлось бы искать дайм, чтобы заказать разговор, где платит мой абонент. Я решил, что определенная перемена отношения в лучшую сторону определялась - по крайней мере отчасти - тем обстоятельством, что она приятно во мне ошиблась: я таки никого не застрелил.

- Да, сэр, нам подсунули не того, - говорил я в трубку. - Совершенно верно, сэр. Попытка сбить нас со следа.

Я посмотрел через комнату на чернокожего и рыжеволосую. За спинами у них маячила Чарли Девлин и несла караул. Мне показалось, что имя Чарли плохо ей подходит, хотя, конечно, то, что я видел, могло вполне быть верхней частью айсберга. Высокомерная, замкнутая, уверенная в своей правоте девица, которая, однако, позволяет своим коллегам называть ее Чарли, вряд ли на самом деле относится к себе с такой серьезностью. Но истинная суть мисс Девлин в настоящий момент к делу не относилась.

- Да, сэр, - продолжал я. - Уорфел, похоже, нанял голливудского сценариста, и тот написал для него и для нас триллер. С весьма убедительными типажами. Только вот кулачных дел мастер не стрелял в Аннет О`Лири, а бессердечная старлетка не навела О`Лири на него, хотя оба они из кожи вон лезут, чтобы уверить меня в обратном. Нет, сэр, не знаю. Понятия не имею, как Уорфел заставил их принять участие в боевике. Но такие, как он, умеют уговаривать...

Говоря это, я посмотрел на лица актеров. Макконнелл по-прежнему глядел равнодушно, но глаза Беверли расширились, словно от ужасного воспоминания.

- Какие наметки, сэр? Никаких. Кроме того, что Уорфел играл и сильно переигрывал свою роль. Слишком уж радушно он приглашал меня забрызгать ковер его квартиры кровью. Да и Макконнелл что-то уж больно охотно признавался в убийстве. Но когда он услышал о том, что с его жертвой сначала немного поработали, он задергался, как сделал бы на его месте любой чернокожий, которого обвиняют в насилии над белой женщиной. Он этого не ожидал и оказался не готов... Одну минуту, сэр!

Макконнелл сделал шаг вперед.

- Хватит строить из себя Шерлока Холмса, - рявкнул он. - Что ты знаешь про черных мужчин и белых женщин. Белый гад!