Невидимки

- Убеждена?

- Я знаю, что делаю. Астрид - моя!

- Тишш-ше! - зашипел я. - Орешь ведь не хуже манифестантов.

Несколько минут мы лежали не шевелясь, но внизу царила тишина, и я понял: громыхавшие внизу репродукторы заглушили голос Карины. Пришельцы не обнаружили нас.

Теперь участники шествия горланили народную песню, которую частенько напевала моя матушка. Ну и ну! Сами у нацистов учились или кремлевские инструкторы их натаскали? Впрочем, это было неважно и влияния на предстоящие события не оказывало ни малейшего.

Астрид и ее сотоварищи дожидались чего-то. Блеснула яркая полоска хромированного металла: Рагнар выдвинул антенну. Радиотелефоном запаслись, получается.

Левая рука Рагнара согнулась в локте, взмыла - парень поглядел на часы. Что-то бросил Астрид, та, в свою очередь, произнесла отрывистое слово по радио. Все трое смотрели теперь только вниз, на ограду, защищавшую Morkrummet.

Маленькие, походившие издали на муравьев люди уже проскальзывали сквозь отверстие, проделанное в проволоке саперным резаком. Побежали, огибая восьмиугольник, разделяясь на две редких вереницы, беря Morkrummetв клещи. Я насчитал семерых, это составляло по одному на каждую стену, за вычетом передней.

По гранате на каждое вентиляционное отверстие.

- Ну и сигнализация здесь! - буркнул я.

- Ее вывели из строя, - пояснила Карина. - Вернее, думают, будто вывели из строя.

- Как насчет вон тех толстенных кабелей, протянутых по кронштейнам? Судя по изоляции, возможно сильное излучение, а?

- Если долго или часто находиться поблизости, не поздоровится. Но за несколько минут никакого вреда не будет...

Карина глубоко вздохнула.

- Пора... Помни: с мужчинами поступай по собственному усмотрению. Астрид оставь мне. Девушка тронула мое плечо.

- Не сомневайся, Мэтт! Не волнуйся! Клянусь, я действую на правильной стороне. Здесь не произойдет никакой диверсии, просто не получится, только делай то, что говорю. Все рассчитано и устроено заранее. Слово даю: тебя, американского правительственного агента, исход событий удовлетворит полностью.

И впрямь, я задавался резонным вопросом: а что здесь позабыл честный, вооруженный револьвером янки, не имеющий понятия, в кого палить, и нужно ли стрелять вообще? Впрочем, на кого работает Астрид, я понимал ясно, и не видел оснований считать, что двое спутников ее служат иным людям. Это автоматически заставляло объединиться с Кариной.

- Хорошо, - сказал я. - Спускайте свору, сударыня.

- Свору спускать?.. Я все-таки выучу когда-нибудь английский!

Карина резко подняла голову:

- Астри-ид!

Воспоследовало ошарашенное безмолвие, затем двое мужчин одновременно повернулись на сто восемьдесят градусов.

- Оглянись! - орала Карина. - Это и было ошибкой Фредерика: он вовремя не оглянулся! Училась бы на оплошностях жертвы! А-астри-ид!

Светловолосый Рагнар уже выдернул пистолет. Ничто не способно рассеивать ваши сомнения так быстро, как блещущий хромом пистолетный ствол. Я всадил под ложечку шведу тридцативосьмикалиберную пулю и тотчас переключил внимание на второго мужчину. Тот либо колебался, либо ленился нажать на курок, и я преднамеренно послал пулю мимо неприятельского уха.

Человек ринулся наутек. Затрещал сминаемый ботинками валежник: парень вломился в рощицу и бежал, куда глаза глядели. Я перевел взор на Рагнара, но тот лежал неподвижно, и блестящий пистолет валялся в нескольких футах от безжизненной руки.

Непостижимым образом Астрид не соизволила даже головой повести. Она стояла, точно каменная статуя, в той же позе, в какой услыхала первый вопль Карины.

- А-астри-ид!!!

Очень медленно разведчица положила радиотелефон возле своих ног, выпрямилась, посмотрела вверх. Поправила висевшую на плече дорожную сумку. Не различая нас при сером, неверном утреннем свете, сделала осторожный шаг.

И заговорила. Но не с Кариной.

- Мэттью?

- Он самый.

Я поднялся, краем глаза продолжая следить за распростертым Рагнаром. Швед не шевелился. Хотя, казалось, еще дышал.

- Да, - невозмутимо произнесла Астрид. - Я знала: ты придешь полюбоваться на развязку и принять в ней посильное участие. Но что здесь вытворяет чучело по кличке Сегерби?

Карина тоже поднялась.

- Оно явилось убить тебя, Астрид! Нужно ли пояснять, за что?

Раздался искренний, полный презрения смех.

- Ты просто набитая дура, а Фредерик был дураком проницательным.

Карина двинулась вниз по откосу, на ходу вытаскивая двуствольный дерринджер. Немного раньше она потребовала вернуть пистолет, и отдала мне служебный револьвер с глушителем. Заявила, что предпочитает маленькое чудовище, ибо это оружие - свое, собственное.

- Да ты из него даже в носорога не попадешь на расстоянии десяти футов! - изумился тогда я.

- И не надо, - загадочно сказала Карина. Следя за удаляющейся девушкой, я припомнил, насколько у дерринджера тугой и неудобный спуск. Усилие надобно приложить не менее двадцати фунтов. Карина едва ли вообще сумеет нажать гашетку.

Астрид смерила девушку пронзительным взглядом и невозмутимо заметила:

- Промахнешься ведь.

После короткой паузы Карина вскинула пистолет, стискивая рукоятку обоими кулаками, в утренней тишине треснул выстрел патрона "магнум". Астрид, оставшаяся целехонькой, расхохоталась и с нарочитой медлительностью раскрыла наплечную сумку.

Извлекла из нее вещицу, напоминавшую размером и очертаниями банку пива. Я подавил неукротимое желание перемахнуть через гребень ската и покатиться вниз. Это была знаменитая handgranat.Полагаю, что удержало меня отнюдь не чувство долга, но простейшее любопытство. "Все рассчитано и устроено заранее", - сказала Карина.

Отчего-то со вторым выстрелом девушка медлила, и медлила недопустимо. Снова засмеявшись, Астрид выдернула предохранительную чеку, замахнулась для броска, одновременно взводя рычажок запала...

В любой гранате имеется механизм, задерживающий взрыв на три, четыре, пять секунд. Иногда на шесть, и больше. И мгновенный, безо всякого промедления грянувший грохот ошеломил меня.

Астрид исчезла в клубящемся огненном шаре.

Карина придавила кнопку переговорного устройства. Из радиотелефона раздался дребезжащий вопрос по-шведски.

- Ja, vi maste skynda, - сказала девушка. - Gor det nu![12]

Снизу послышались частые, резкие удары, точнее, оглушительные хлопки. Они раздавались вблизи Фотолаборатории. Четыре пламенеющих клубка было видно с того места, где я стоял; остальные наверняка вспыхнули по другую сторону Morkrummet.Карина следила за творящимся вполне хладнокровно.

Положила рацию на жухлую траву, приблизилась к обугленной массе, утратившей всякое человеческое подобие. Мысленно представив, что должно твориться внутри пораженного такою гранатой танка или бронетранспортера, несущего целое отделение пехотинцев, я подумал: не такое уж и глупое дело, борьба за мир...

Лицо Карины сделалось очень бледным и внезапно постаревшим. Она открыла рот, намереваясь обратиться ко мне, однако на вершине холма возникла вереница темных силуэтов. Девушка быстро положила узкую ладонь на мое предплечье.

- Нет. Не стреляй. Это свои.

Большинство новоприбывших носило шведские десантные комбинезоны, а вооружено было пистолетами-пулеметами SVAB... Кажется, фабрика Сегерби и впрямь пользовалась на родимой почве немалой популярностью.

- Пожалуйста, Хелм, - услышал я, - спрячьте револьвер. Мои люди уже нервничают.

Голос принадлежал кузену Олафу.

Стьернхьельм объявился не на гребне, а на опушке рощицы, сквозь которую пытался ускользнуть бежавший террорист. Мундира на Олафе не было и комбинезона тоже. Больше всего милый мой родич напоминал заблудшего туриста.

С полминуты мы рассматривали друг друга, потом Олаф заговорил опять, выбирая слова с весьма заметной тщательностью.

12

- Да, мы должны торопиться. Сделай это сейчас (шведск.).