Страница 17 из 18
- Вы удивлены? - спросил Хорхе.
- Пожалуй, нет, - ответил я.
- И все-таки вы должны быть удивлены.
Я украдкой посмотрел на Нину. Мне не хотелось, чтобы она подумала, что я обижен или расстроен из-за своего очевидного проигрыша. Ее выбор был совершен без принуждения, по доброй воле и должен быть принят всеми заинтересованными сторонами с пониманием и безусловным уважением. Да и я сам, если честно, не считал себя проигравшим - обделенным, это вне всякого сомнения, но проигравшим - нет.
Нине, впрочем, вся эта чепуха в голову не пришла. Ее взгляд был чист и невинен. Она не считала себя виноватой передо мной. Мне даже показалось на секунду, что само по себе присутствие Хорхе на моей вилле каким-то непостижимым образом доказывает ее теплые чувства ко мне. Нина мне доверилась, чего еще нужно? Дурацкая мысль, но я больше не сомневался - эту парочку соединяют совсем не романтические чувства. И, совершенно неожиданно, я почувствовал, что дела обстоят крайне плохо, катастрофа неминуема. Вот почему Николас сидит, уставившись в стенку. Он тоже почувствовал надвигающуюся беду.
- Вы хотите знать, почему я оказался на вашей вилле? - резко спросил Хорхе. - Меня привела сюда революционная борьба, дорога чести и славы!
К своему удивлению я обнаружил, что у него забинтовано предплечье левой руки.
- Пуля прошла навылет, - пояснила Нина. - Хорхе сегодня ночью штурмовал здание Верховного суда. Был ранен. Ему нужно встретиться с тобой.
- Зачем это? Ничего не понимаю. Зачем он штурмовал здание Верховного суда?
- А разве не понятно? - проникновенно сказал Хорхе. - Я хотел освободить людей, приговоренных ненавистным антинародным режимом к уничтожению с помощью проклятых американских таблеток! Мне казалось, что вы уже все поняли, но если это не так - придется растолковать вам прописные истины! Американское правительство, решило устроить на Сан-Лоренцо апробацию нового средства борьбы с собственным населением. Будьте уверены, когда ваши специалисты по промыванию мозгов покончат со свободолюбивым народом Сан-Лоренцо, они примутся за вас, американцев. Сначала пострадают негры и китайцы, затем латиносы и русские… Но судьба не минует и англосаксов. Всех, всех, всех под одну гребенку!…
Весь этот набор бессмысленных заклинаний был произнесен в меру напористо, не терпящем возражений хорошо поставленным голосом, с умело расставленными драматическими акцентами, и сдобрен изрядной долей цинизма. О подобной манере вести беседу Хорхе наверняка прочитал в дешевой брошюрке под названием: “Как с помощью публичных выступлений завоевать расположение толпы”. На меня подобные фокусы не действуют.
- Сомневаюсь, что нарисованная вами мрачная картина возможна, - хмыкнул я. - Да вы и сами прекрасно сознаете, насколько неправдоподобно звучат ваши обвинения.
- Вы мне не поверили? - удивился Хорхе. - По крайней мере не говорите потом, что я вас не предупреждал!
- Не хочу ввязываться в бессмысленную дискуссию.
- Я слышал много плохого про буржуазных интеллигентов, но считал, что вы не желаете оказаться однажды в их числе. Идет напряженная борьба добра со злом, светлого с темным. Каждый человек обязан определиться. Решите, наконец, на чьей вы стороне. Займите место в шеренге своих единомышленников!
Я поморщился. Терпеть не могу, когда мне начинают указывать, что я должен, а чего - нет.
- Нет, нет, увольте. У меня нет желания активно участвовать в борьбе добра со злом. Я для этого не слишком подготовлен физически, да и моралью у меня не все в порядке. Вряд ли я подхожу для такого ответственного дела. Знаете ли вы, например, что я недавно развелся со своей третьей женой. Она была мной не довольна!
- Но как же так?
- У меня есть весьма печальный и гадкий опыт по части борьбы добра со злом. Мой жизненный опыт говорит, что не мое это дело.
Нина с интересом посмотрела на меня:
- Расскажешь?
- Тебе - да. Только обещай, что никому не проболтаешься. Пусть останется между нами.
- Обещаю, что в ближайшие сто пятьдесят лет от меня никто ничего не услышит.
- Договорились.
- А я в вас верю! - сделал мне неожиданный комплимент Хорхе, после чего подробно рассказал о своей безрассудной акции. Он действительно организовал штурм здания Верховного суда. Многие друзья его при этом погибли, но он ни на минуту не усомнился в том, что поступил правильно.
- И все-таки, - спросил я. - Зачем вы это устроили?
- Я должен был привлечь внимание мирового общественного мнения к проклятым таблеткам… Вот такая помощь мне нужна.
Я пообещал, что обязательно расскажу обо всей этой гадкой истории нужным людям, тем, кого подобные происшествия могут заинтересовать. Конечно, мне знакомы такие люди.
- Надеюсь, что на этом мое участие в борьбы света и тьмы будет исчерпано? - пошутил я.
- Вам решать, - заявил Хорхе.
Он остался доволен нашим разговором и, не произнеся больше ни слова, вышел из комнаты.
*
Некоторое время мы молчали. Потом Нина подошла ко мне, нежно обвила руками мою шею, притянула к себе и ткнулась носиком в мой свитер.
- Я оказался на высоте? - поинтересовался я.
- А разве кто-то сомневался?
- Раньше, давным-давно, я представляла тебя совсем другим, - призналась Нина.
- Вот как?
- Ага. Ты намного лучше, чем думают…
Она явно не договорила. После слова “думают” должно было последовать разъяснение: кто думает, по какому поводу, на каком основании, почему они обо мне думают и в чем заблуждаются. Но Нина, как я уже заметил, не любила быть понятной до конца. Меня, впрочем, эта недосказанность вполне устраивала. Я не желал выведывать Нинины тайны. Боялся узнать лишнее.
- Мне показалось, что для тебя неприятны разговоры о борьбе добра со злом? - неожиданно спросила Нина.
- Не то, чтобы неприятны… Просто не люблю рассуждать на эту тему, - признался я…
- Значит ли это, что борцы со злом не досчитаются тебя в своих рядах?
- У меня весьма неприятный личный опыт - я здорово обжегся однажды, пытаясь защитить то, что посчитал добром…
- Ты обещал рассказать.
- Потом, может быть… Не сейчас… А знаешь, я лучше напишу об этом и дам тебе прочитать.
- Ого! Это царский подарок!
- Что ж, так и сделаю.
- Напишешь о мужчинах в поисках Луны?
- Прекрасное название для книги. Мужчины в поисках луны. Прекрасное. Так и назову ее.
- У меня нет слов, - сказала Нина, и голос ее дрогнул. - Я даже подумать не могла…
Мы замолчали. Я, к своей непомерной радости, почувствовал, что за последний час мы стали значительно ближе друг другу.
С улицы раздался натужный рев мотора. Я выглянул в окно. На автомобильной стоянке перед моей виллой явно проводилась небольшая военная операция. Мне удалось разглядеть бронетранспортер, укомплектованный небольшой пушечкой и крупнокалиберным пулеметом, а также два грузовика с национальными гвардейцами, которые с удивительной для островитян ловкостью занимали круговую оборону.
- Кажется, военные действия из столицы переместились на мою виллу! - неудачно пошутил я.
Сразу после моих слов раздались отрывистые приказы командиров, а затем и первые автоматные очереди.
- Ого, - вырвалось у меня. - Что, черт побери, происходит. Надеюсь, они палят в воздух.
- Полковник Чадос приехал выполнять свои служебные обязанности, - тихо сказала Нина. - Не бойся, Хорхе не будет оказывать сопротивления. Арест входит в его планы.
- Арест на моей вилле! - разозлился я. - Другого места твой Хорхе найти не мог!
- Хорхе хотел, чтобы ты - известный американский писатель, один из кандидатов на получение Нобелевской премии, стал свидетелем его задержания. Неужели трудно понять, что сегодня международная общественность на Сан-Лоренцо - это ты?
- Спасибо за доверие.