Страница 13 из 15
Во-вторых, пока еще медленно внедряются научные достижения в производство. Бюрократическая волокита с внедрением ценных предложений надолго оттягивает повышение эффективности труда наших ученых.
В-третьих, несовершенные формы и методы планирования и финансирования научных исследований и опытных разработок.
С. П. Королев возмущался негодной практикой, когда директор, распоряжаясь подчас миллионами, не имеет права произвести копеечные затраты, если они не предусмотрены какой-либо статьей расходов.
Директор, как частоколом, огорожен всевозможными статьями и, как говорится, не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Надо оказывать ему больше доверия. Пусть он самостоятельно и оперативно решает вопросы финансирования научных исследований…
И он перевел разговор на другую тему — об этапах научного процесса.
— Мысль, фантазия, сказка. Далее расчет и, наконец, исполнение. Всем нам обязательно нужно участвовать в создании новых направлений технического прогресса. Что для этого требуется? Прежде всего труд. Труд усердный и постоянный. Вехи предстоящего маршрута в науку берусь вам подсказать: один — запомнить, два — понять, три — рассказать своими словами, четыре — написать по памяти, пять — решать известные задачи по-новому, шесть — решать более трудные задачи, предлагаемые руководителями, семь — сформулировать предварительную рабочую гипотезу, наконец, восемь — стать создателем нового направления. У каждого из вас в запасе много сил и времени. Было бы непростительно не воспользоваться предложенными вам сроками маршрута.
Сергей Павлович напомнил слова Жуковского: «Стыд тому, кто жизнь и время праздно тратит» и советовал не забывать народную мудрость, гласящую: «Лень есть дочь достатков, но мать бедности».
И тут С. П. Королев удивил космонавтов неожиданным вопросом: а умеют ли они учиться?
Никто, оказывается, раньше и не задумывался над этим. Учились в школе, в летном училище — иногда лучше, иногда хуже. И на новом месте тоже старательно учатся, чтобы стать хорошими специалистами-космонавтами. А как они это делают?
— Пусть уж наши руководители охарактеризуют каждого из нас, — произнес Алексей Леонов. — Мы сами не беремся о себе судить.
С. П. Королев увидел, что его вопрос поняли чересчур буквально, и поспешил на помощь:
— Что значит — уметь учиться? Все вы отлично освоите космический корабль — в этом я уверен. Ну, а дальше? Не хотелось, чтобы кто-либо из вас повторил мою ошибку, допущенную в молодости.
И Сергей Павлович поведал о том, как, закончив дипломный проект и облегченно вздохнув, он пришел домой и заявил: «Мама, теперь все эти книги, счетные линейки, чертежи и конспекты — в мусорный ящик. Я инженер». И забросил было, но очень скоро понял, что сейчас только и начинается настоящая учеба.
— Теперь, я знал, что мне нужно, чего я хочу и где можно почерпнуть необходимое. Только все это было уже на новом, я бы сказал, на разумном уровне.
Сергей Павлович пояснил, что творческая жизнь и работа — это цепь сплошной учебы и непрерывных экзаменов. И если человек чему-то научился уже, так это главным образом для того, чтобы легче, быстрее проникнуть еще глубже в содержание того предмета, которым занимается.
— Постоянно учась, человек оказывается способным творить новое. А ведь именно такой труд является радостью. Вспомните Сатина из пьесы Горького: «Когда труд — удовольствие, жизнь хороша, когда труд — обязанность, жизнь рабство». Здесь все сказано. Ничего не добавишь.
Кто-то из космонавтов заговорил о способностях и талантах, которые определяют успехи в учебе и особенно в творчестве…
— Задатки и способности, — ответил Сергей Павлович, — отрицать не приходится. Но это тогда, когда речь заходит о выдающихся талантах. Когда же мы берем эти качества, исходя из «среднего арифметического», как наиболее часто встречаемые в жизни, то здесь я согласен с тургеневским Базаровым, который утверждал, что все люди друг на друга похожи как телом, так и душой. Уповать же на одни способности и таланты могут только те, кто «не боится в бездействий тупом ослабить ум».
На прощание Сергей Павлович дал еще один совет, сославшись на Герцена, который назвал счастливым того, кто продолжает дело, начатое им самим или его предшественниками.
— Ваше дело, друзья мои, уже основательно начато. И вы не столько надейтесь на то, что кто-то вам его передаст, сколько по-хозяйски беритесь за него сами. Вот я и считаю, что в предстоящем полете вам следовало бы уже показать, как вы сами беретесь за дело. Сутки надо летать. Сутки!
…Когда космический корабль пошел на 17-й виток, в наушниках Титов услышал хорошо знакомый голос Сергея Павловича: «Готовы к посадке?» Космонавт четко ответил: «Готов».
«Действуйте так же, как до сих пор. Все будет хорошо».
«Голос его уверенный и спокойный, — вспоминал Титов, — будто разговор ведется о самом обычном деле. В который уже раз за время полета железная уверенность ученого передавалась мне, и я не сомневался, что на Земле все подготовлено к обеспечению посадки корабля в расчетном районе».
Когда же новый выдающийся эксперимент успешно завершился и Герман Титов оказался в плотном кольце друзей, космонавт-2 все время повторял, что слава по праву принадлежит всему советскому народу и, конечно же, создателям космической техники. «Не было бы корабля, я бы не поднялся в космос. Не было бы Титова, в полёт отправились бы Иванов, Петров, Сидоров. У нас многие способных сделать то, что осуществили два первых космонавта».
— Вся научная программа, заданная космонавту, была им выполнена полностью, — начал свое выступление на Госкомиссии С. П. Королев. — Думаю, это и есть лучшее доказательство того, что невесомость не так уж страшна.
В один из мартовских дней 1962 года С. П. Королев пригласил к себе на предприятие космонавтов и руководителей их подготовки. В большом светлом кабинете собрались представители многих институтов, конструкторских бюро и предприятий. Все они участвовали в разработке программы космических исследований…
С. П. Королев рассказал, что предлагается запустить поочередно два корабля-спутника — «Восток-3» и «Восток-4», причем их можно вывести на орбиту с такой точностью, что они окажутся в непосредственной близости друг от друга.
Для реализации этой заманчивой идеи необходимо трех-четырехсуточное пребывание космонавтов в полете, ибо второй корабль должен стартовать только на вторые сутки после первого, когда тот будет проходить над космодромом.
Присутствовавшие по-разному отнеслись к проекту: некоторые считали его преждевременным, ссылаясь на недостаточную подготовку космонавтов к многосуточным полетам, другие (главным образом из числа помощников С. П. Королева) одобряли проект.
Слишком мало накоплено экспериментальных данных, говорили первые, и не очень ясно, как поведут себя в таком полете системы обеспечения жизнедеятельности экипажа.
— А вот это уже зря, — отозвался Сергей Павлович. — Чтобы сомневаться, необходимы серьезные основания. Я, например, после детального знакомства со всеми материалами испытаний абсолютно уверен в надежности этих систем.
— Но мы обязаны считаться и с тем, что к концу суточного полета у Германа Степановича отмечались признаки вегетативных сдвигов, — заявлял другой оппонент.
— Куда и зачем торопиться с увеличением продолжительности полета? — спрашивал один из известных авиаторов, который поддерживал предложение повторить суточный полет.
— Накопим данные и шаг за шагом, методически, последовательно, будем осторожно двигаться дальше, — вторил ему опытный инженер.
Сергей Павлович поднялся из-за стола и неторопливо зашагал вдоль стены, больше обычного сутулясь и наклоняя голову. Он расслабился буквально на мгновение, и сразу по его осанке и походке стало заметно, что он уже не молод и не слишком здоров. Но через несколько секунд С. П. Королев овладел собой и вновь преобразился, в глазах вспыхнули задорные искры.
— Постараюсь воспользоваться вашим предупреждением и присоединяюсь к нему, но лишь в том смысле, что в нашем деле необходима чрезвычайная осторожность. Конечно, нужна строгая последовательность и обоснованность каждого нового шага. Но разве мы с вами мало уделяем всему этому сил и времени, годами подготавливая каждый полет на Земле? Другое дело — максимальное использование возможностей уникального эксперимента в космосе.