Страница 74 из 76
— Да, может быть. Возможно, ваше превосходительство, в данном случае вы сможете повлиять на властей...
Однако все настойчивые просьбы Данросса отвергались, и все попытки ходатайства на высшем уровне, предпринимаемые в течение многих месяцев в Индии и даже в Лондоне, не имели успеха. Расследования индийской и гонконгской полиции не выявили никаких улик против членов экипажа, но «Восточное облако» оставался на приколе в гавани Калькутты.
— Так что насчет «Восточного облака»? — спросил Данросс.
— Мы думаем, что сможем убедить индийские власти отпустить пароход.
— Взамен на что? — насторожился Данросс. Брайан Квок засмеялся:
— Ни на что. Мы не знаем, кто занимался контрабандой, но нам известно, кто был информатором.
— Кто?
— Семь с лишним месяцев назад вы изменили политику набора экипажей. До этого на свои суда компания «Струанз» набирала исключительно кантонцев, но потом по какой-то причине вы решили нанять шанхайцев. Верно?
— Да. — Данросс вспомнил, что это предложил Цу-янь, сам шанхаец, убеждавший, что «Струанз» должна протянуть руку помощи беженцам с севера. «В конце концов, тайбань, они тоже хорошие моряки, — настаивал Цу-янь, — и плату требуют небольшую».
— Таким образом, на «Восточное облако» набрали экипаж из шанхайцев, — думаю, это был первый такой экипаж, — а кантонская команда, которая осталась без работы, потеряла лицо и потому пожаловалась Красному Жезлу своей триады...
— Брось ты, ради бога, какие триады в наших экипажах?
— Я уже много раз говорил, Иэн: китайцы — великие любители объединяться. Хорошо, давай назовем лидера триады в ранге Красного Жезла представителем их профсоюза — хотя, насколько я знаю, профсоюзов у вас тоже нет. Так вот, этот тип сказал в совершенно определенных выражениях, что, мол, о-хо, мы действительно потеряли лицо из-за этой неотесанной деревенщины с севера, но я разберусь с этими ублюдками. И он подкупил индийского информатора здесь, который за вознаграждение, согласованное, конечно, заранее, передал эту информацию в индийское консульство. Точнее, информатор получил часть денег.
— Что?
— Да-да, — расплылся в улыбке Брайан Квок. — Вознаграждение поделили в соотношении двадцать к восьмидесяти между этим индийцем и кантонским экипажем, который должен был идти на «Восточном облаке». Репутация кантонцев была восстановлена, а презренное шанхайское отребье с севера попало в вонючую индийскую тюрягу и потеряло лицо.
— О боже!
— Да-да.
— У тебя есть доказательства?
— О да! Но видишь ли, какое дело, наш индийский друг обещал помогать нам в будущих расследованиях взамен на... э-э... некоторые услуги, так что мы предпочли бы не называть его. Ваш «профсоюзный лидер»? А-а, одно из его имен — Большеротый Тук, и он три с лишним года работал на «Восточном облаке» котельным машинистом. Работал — потому что, увы, больше мы его не увидим. На прошлой неделе мы повязали Большеротого Тука при всех регалиях триады 14К — при очень высоких регалиях Красного Жезла — с помощью шанхайского информатора. Этот малый приходится братом одному из тех моряков, что изнемогают в вонючей индийской тюряге.
— Большеротого депортировали?
— О да, в мгновение ока. Триады мы действительно не жалуем. Теперь это преступные шайки, которые занимаются всевозможными мерзостями. Тука отправили на Тайвань, где, как я понимаю, его ожидает неласковый прием, поскольку сообщество северных шанхайских триад «Зеленый Пан» и сообщество южных кантонских триад 14К по-прежнему борются за контроль над Гонконгом. Большеротый Тук был 426, это точно...
— Что это значит?
— О, я думал, ты знаешь. Все состоящие в триаде известны под номерами и под символическими титулами, причем эти номера всегда кратны мистическому числу 3. За лидером триады закреплен номер 489. Цифры, составляющие это число, при сложении дают двадцать один, а два плюс один дает три. Двадцать один к тому же кратно числу 3, которое символизирует творение, а умноженное на 7 — «смерть» — означает перерождение. Второй по рангу в триаде — Белый Веер — обозначается номером 438. За ним следует Красный Жезл — номер 426. Самый низший — 49.
— Но я тебя умоляю, это не кратно трем!
— Верно. Но четырежды девять будет тридцать шесть, число тайной клятвы на крови. — Брайан Квок пожал плечами. — Ты же знаешь, как мы, китайцы, помешаны на числах и связанной с ними магией. Он был Красный Жезл, 426, Иэн. Мы поймали его. Так что триады существуют или, по крайней мере, существовали на одном из ваших судов. Верно?
— Похоже, что так. — Данросс проклинал себя за то, что, отдав предпочтение шанхайцам перед кантонцами, не учел: неизбежна потеря лица, а значит, быть беде. И теперь он понял, что оказался в ловушке. На семи его судах шанхайские экипажи, а на пятидесяти с лишним — кантонские. — Господи, я не могу уволить шанхайцев, которые уже набраны. А если я этого не сделаю, все повторится в больших масштабах и лицо потеряют уже обе стороны. Как же решить эту проблему?
— Отведи определенные маршруты исключительно шанхайцам, но только после консультации с их 426, Красным Жезлом... виноват, с их «профсоюзными вожаками». И конечно, с их кантонскими коллегами — но предварительно сговорись с известным предсказателем, который объявит, что подобный исход был бы фантастическим джоссом для обеих сторон. Как насчет Старого Слепца Дуна?
— Старого Слепца Дуна? — засмеялся Данросс. — Замечательно! Брайан, ты гений! Услуга за услугу. Только для твоих ушей?
— Хорошо.
— Гарантируешь?
— Да.
— Завтра утром первым делом покупай акции «Струанз».
— А сколько?
— Сколько хватит средств.
— А как долго их держать?
— А на сколько у тебя духу хватит? Брайан невыразительно присвистнул.
— Спасибо. — Он на миг задумался, а потом заставил себя снова обратиться к текущим делам. — Вернемся к «Восточному облаку». Теперь, Иэн, мы подошли к одному из интересных моментов. Тридцать шесть тысяч таэлей золота официально стоят один миллион пятьсот четырнадцать тысяч пятьсот двадцать американских долларов. Но если их переплавить в контрабандные слитки по пять таэлей и тайно переправить на берег в Калькутте, эта партия для частных покупателей будет стоить в два, а то и в три раза дороже — скажем, четыре с половиной миллиона американских долларов, так?
— Не знаю. Точно.
— О, зато я знаю. Упущенная прибыль составляет больше трех миллионов — убыток по вложениям около полутора.
— И что?
— А то, что все мы знаем: шанхайцы такие же скрытные, как кантонцы, чаочжоу, фуцзяньцы или любые другие мелкие группировки китайцев. Так что контрабандой, конечно, хотел подзаработать шанхайский экипаж. Это их рук дело, Иэн, хотя нам ничего не доказать, пока. Поэтому ты можешь поставить свой последний доллар на то, что из Макао в Гонконг и на борт «Восточного облака» золото переправляли тоже шанхайцы, что изначально в Макао золото покупалось тоже на шанхайские деньги и поэтому часть денег определенно составляли средства «Зеленого Пана».
— Ничего из этого не следует.
— У тебя уже есть какие-то вести о Цу-яне? Данросс воззрился на него:
— Нет. А у тебя?
— Ещё нет, но мы ведем расследование. — Брайан тоже посмотрел на него. — Первое, что я хочу сказать: «Зеленому Пану» нанесен серьезный удар, а преступники страшно не любят терять тяжелым трудом заработанные деньги, поэтому «Струанз» могут ждать крупные неприятности, если ты не пресечешь эту беду в зародыше, как я предложил.
— Не все члены «Зеленого Пана» — преступники.
— Это как посмотреть, Иэн. Второй момент, только для твоих ушей: мы уверены, что Цу-янь участвует в преступной деятельности, связанной с контрабандой золота. Третье и последнее, что я хочу сказать: если определенная компания не хочет, чтобы её суда задерживали за контрабанду золота, она легко может уменьшить свой риск, сократив ввоз золота в Макао.
— Ещё раз? — Данросс был приятно удивлен тем, что умудрился сказать это спокойным голосом, и в то же время задавался вопросом, что особой разведслужбе известно точно и что она лишь предполагает.