Страница 19 из 76
Данросс усмехнулся:
— А как она умеет вести переговоры, мы скоро выясним. Я отправил её на встречу без доклада.
— Спорю на пятьдесят гонконгских долларов, что по меньшей мере один из них знал заранее, что она — женщина.
— Филлип Чэнь, конечно, — но эта старая лиса не скажет остальным. Ставлю сотню, что ни Линбар, ни Жак, ни Эндрю Гэваллан не знали.
— Идет, — согласилась довольная Клаудиа. — Можете заплатить сразу, тайбань. Я сегодня утром потихоньку проверила.
— Возьмите из денег на мелкие расходы, — нахмурился он.
— Извините. — Она протянула ладонь. — Спор есть спор, тайбань. Он нехотя вручил ей красную стодолларовую купюру.
— Благодарю вас. А теперь спорю на сотню, что Кейси Чолок обставит мастера Линбара, мастера Жака и Эндрю Гэваллана по всем статьям.
— Откуда вы знаете? — подозрительно спросил он. — А?
— На сотню?
— Хорошо.
— Отлично! — бодро произнесла она и тут же сменила тему: — А как быть с ужинами для мистера Бартлетта? С партией в гольф и поездкой на Тайвань? Вы ведь, конечно, не сможете взять на эти мероприятия женщину. Отменить их?
— Нет. Я поговорю с Бартлеттом: он поймет. Хотя я пригласил её на скачки в субботу, вместе с ним.
— О, это значит, на два человека больше, чем помещается в ложе. Я отменю приглашение чете Пан, они не обидятся. Вы хотите, чтобы американцы сидели вместе за вашим столом?
Данросс нахмурился.
— Она должна быть за моим столом на месте почетного гостя, а его посадите как почетного гостя рядом с Пенелопой.
— Очень хорошо. Я позвоню миссис Данросс и сообщу ей. О, и Барбара — жена мастера Джона — хочет поговорить с вами. — Клаудиа со вздохом расправила складку на аккуратном темно-синем чунсаме. — Мастер Джон не вернулся домой вчера ночью, хотя ничего особенного в этом нет. Но сейчас уже десять минут одиннадцатого, и я тоже не могу найти его. Похоже, он не был на «утренней молитве».
— Да, я знаю. Он вчера вечером занимался Бартлеттом, и я разрешил ему не появляться на ней. — «Утренней молитвой» в компании шутливо называли обязательную встречу тайбаня со всеми управляющими директорами подконтрольных «Струанз» компаний, которая проводилась каждое утро в восемь часов. — Джону сегодня нет нужды приходить, до ланча ему тут нечего делать. — Данросс указал из окна на бухту: — Он, наверное, на своей яхте. Сегодня прекрасный день, чтобы выйти под парусом.
— Она так разошлась, тайбань, просто ужас, даже для неё.
— Она всегда в таком состоянии, бедняга! Джон на яхте или на квартире у Мин-ли. К ней дозвониться не пробовали?
Она хмыкнула:
— Как говаривал ваш отец, в закрытый рот малые зверушки не залетают. Тем не менее думаю, теперь я могу вам сказать. Мин-ли была Второй Подружкой почти два месяца. Его новая фаворитка называет себя Ароматный Цветок и занимает одну из его «частных квартир» рядом с Абердин-Мэйн-роуд.
— Ага, очень удобно: стоянка яхты рядом!
— О да, конечно. Она точно цветок, Падший Цветок из дансинга «Удачливый дракон» в Ваньчае. Но и она не знает, где мастер Джон. Он не был ни у одной, хотя, по словам мисс Падший Цветок, они договаривались на полночь.
— Как вам удалось все это выяснить? — Он был просто восхищен.
— Власть, тайбань, и сеть связей, которая создавалась пять поколений. Как бы мы иначе выжили, хейя? — хихикнула она. — Ну, если хотите немного действительно скандальных подробностей, Джон Чэнь не знает, что в первую ночь, когда он переспал с ней, она не была девственницей, как утверждали и она сама, и её маклер.
— Да что вы?
— Да-да. Он заплатил маклеру... — Зазвонил один из телефонов, и она сняла трубку. — Одну минуту, пожалуйста, — сказала она, нажав на клавишу HOLD, и, довольная, продолжала с того места, где прервалась: — ...наличными пятьсот американских долларов, но и её слезы, и все, э-э, доказательства, все это было ненастоящее. Бедняга, но ведь поделом ему, а, тайбань? Зачем такому мужчине в его-то годы понадобилась девственность для укрепления мужского начала ян — ведь ему всего сорок два, хейя? — Она нажала на клавишу ON. — Офис тайбаня, доброе утро, — вежливо проговорила она.
Он наблюдал за ней, изумленный, пораженный, ошеломленный, как и всегда, тем, сколько у неё источников информации — точной и не очень, — и тем, как ей нравится обладать секретами. И передавать их. Но только членам клана и отдельным лицам внутри компании.
— Минутку, пожалуйста. — Она нажала на клавишу HOLD. — С вами хотел бы встретиться суперинтендент Армстронг. Он внизу с суперинтендентом Квоком. Приносит извинения, что без предварительной договоренности, но не могли бы вы принять их ненадолго?
— А, винтовки. Наша полиция с каждым днем работает все эффективнее, — мрачно усмехнулся он. — Я думал, они появятся лишь после ланча.
В семь утра ему подробно доложил обо всем Филлип Чэнь. Тому позвонил сержант полиции, родственник Чэней, который участвовал в рейде.
— Лучше бы ты задействовал наши собственные возможности, Филлип, чтобы выяснить, кто это сделал и зачем, — озабоченно сказал он.
— Уже задействовал. Слишком уж большое совпадение, чтобы винтовки оказались именно на самолёте Бартлетта.
— Будет крайне неудобно, если выяснится, что мы тем или иным образом связаны с этим.
— Да.
Он заметил, что Клаудиа терпеливо ждет.
— Попросите Армстронга погодить десять минут. А потом проводите их наверх.
Выполнив его распоряжение, она сказала:
— Если так быстро подключили суперинтендента Квока, дело, должно быть, серьезнее, чем мы полагали, хейя, тайбань?
— Особое подразделение или особая разведслужба должны подключаться сразу. Могу поспорить, что они уже связались с ФБР и ЦРУ. Появление Брайана Квока вполне логично. Он старый приятель Армстронга и один из лучших людей у них.
— Да, — с гордостью согласилась Клаудиа. — И-и-и, каким прекрасным мужем он станет кому-то.
— А если ещё она будет из рода Чэнь, сколько дополнительной власти, хейя? — Все знали, что Брайану Квоку прочат должность первого помощника комиссара полиции, он стал бы первым китайцем на этом посту.
— Конечно, такую власть нужно хранить в семье. — Зазвонил телефон. — Да, я передам, благодарю вас. — Она раздраженно бросила трубку. — Адъютант губернатора, звонит, чтобы напомнить вам о коктейле в шесть вечера, — будто я забуду! — хмыкнула она.
Данросс снял одну из трубок и набрал номер.
— Вэйййй (Алло)? — донесся хриплый голос ама, служанки-китаянки.
— Чэнь тайтай, — сказал он на прекрасном кантонском. — Миссис Чэнь, пожалуйста, это мистер Данросс. — Он подождал. — А, Барбара, доброе утро.
— О, привет, Иэн. Джон ещё не появлялся? Прошу прощения, что побеспокоила.
— Ничего страшного. Ещё нет. Но как только появится, я попрошу его позвонить тебе. Он мог с утра пораньше отправиться на ипподром посмотреть на разминку Голден Леди. Ты не звонила в Скаковой клуб?
— Звонила, но они не припомнят, чтобы он там завтракал, а разминка проходила с пяти до шести утра. Будь он проклят! Ни о ком не думает. Айийя, эти мужчины!
— Может, вышел в море на яхте? Здесь ему нечего делать до ланча, а день сегодня отличный, чтобы выйти под парусом. Ты же знаешь, какой он, — на стоянке проверяла?
— Я не могу, Иэн, туда надо ехать, там нет телефона. У меня время назначено в парикмахерской, и я просто не могу это отменить — весь Гонконг будет у тебя сегодня на приеме, — я просто не могу все бросить и мчаться в Абердин.
— Пошли одного из своих водителей, — сухо предложил Данросс.
— Тана сегодня нет, а Учат возит меня, Иэн. Я просто не могу послать его в Абердин: на это уйдет битый час, а у меня ещё партия в мацзян с двух до четырех.
— Я скажу Джону, чтобы он позвонил тебе. Это будет примерно во время ланча.
— Я вернусь самое раннее в пять. Пусть только появится, получит по самое некуда. О, ну спасибо, извини, что побеспокоила. Пока.
— Пока. — Данросс положил трубку и вздохнул. — Чувствую себя нянькой какой-то, черт возьми.