Страница 14 из 76
«Роллс-ройс» вдруг остановился. Между плотными рядами машин, двухэтажных автобусов, такси, маленьких и больших грузовиков, повозок, велосипедов, ручных тележек, а кое-где и рикш лавировало множество пешеходов. В этот утренний час пик тысячи людей сновали туда-сюда, появляясь из переулков и боковых улочек или исчезая в них. Они, как горох, сыпались с тротуаров на проезжую часть. Целые потоки людей-муравьев.
Кейси провела солидное исследование, прежде чем отправиться в Гонконг, но все же оказалась не готова к его невероятной перенаселенности.
— Ничего подобного в жизни не видела, Линк, — сказала она утром, когда он приехал в гостиницу, как раз перед её отъездом на встречу. — Когда мы ехали сюда из аэропорта, шёл уже одинннадцатый час, но народу на улицах было море, тысячи — в том числе и детей, — и всё — рестораны, рынки, магазины — ещё работало.
— Люди — это выгода. Иначе зачем мы здесь?
— За тем, чтобы захватить Благородный Дом Азии при тайной помощи и в сговоре с Иудой Искариотом — Джоном Чэнем.
Линк засмеялся вместе с ней.
— Позволь уточнить. Мы здесь для того, чтобы заключить сделку с компанией «Струанз» и осмотреться.
— Значит, планы меняются?
— Тактические, да. Стратегия остается той же.
— А чем вызвана такая перемена, Линк?
— Вчера вечером позвонил Чарли. Мы приобрели ещё двести тысяч акций «Ротвелл-Горнт».
— Значит, заявка на «Струанз» лишь для отвода глаз, а настоящая цель — «Ротвелл-Горнт»?
— Целей у нас по-прежнему три: «Струанз», «Ротвелл-Горнт» и «Эйшн пропертиз». Осмотримся и выждем. Если все будет складываться благоприятно, атакуем. Если нет, можем сделать пять, может быть, восемь миллионов в этом году на прямой сделке со «Струанз». То есть снимем сливки.
— Ты приехал сюда не за пятью-восемью миллионами. Какова истинная цель?
— Получить удовольствие.
«Роллс-ройс» продвинулся на несколько ярдов и опять встал. Они приближались к Сентрал, и движение становилось ещё более плотным. «Ах, Линк, за твоим удовольствием стоит такое пиратство».
— Это первый раз Гонконг, мисси? — ворвалось в её раздумья.
— Да, первый. Я прилетела вчера вечером.
— А-а, очень хорошо. Погода очень плохая ничего. Очень пахнет, очень влажный. Всегда влажный летом. Первый день очень красивый, хейя?
Первый день начался с резкого сигнала многодиапазонного приёмника-передатчика «ситизен», который выдернул её из сна. И с Джеронимо.
Это кодовое слово означало «опасность — будь осторожен». Она приняла душ и быстро оделась, ещё не представляя, откуда может исходить угроза. Не успела она надеть контактные линзы, как зазвонил телефон.
— Это суперинтендент Армстронг. Прошу прощения за беспокойство в столь ранний час, мисс Чолок, но нельзя ли нам встретиться на минутку?
— Конечно, суперинтендент. — Она подумала. — Дайте мне пять минут, и встретимся в ресторане.
Они встретились, и он стал задавать вопросы, сказав лишь, что на борту самолёта обнаружена контрабанда.
— Вы давно работаете у мистера Бартлетта?
— Полных шесть лет.
— Были ли раньше проблемы с полицией? Любые?
— Вы имеете в виду — у меня или у него?
— У него. Или у вас.
— Никаких не было. А что обнаружено на борту, суперинтендент?
— Такое впечатление, что вас это не слишком беспокоит.
— А с чего мне беспокоиться? Я ничего противозаконного не совершала, Линк тоже. Что касается экипажа, это тщательно подобранные профессионалы, и я сомневаюсь, что они имеют какое-то отношение к контрабанде. Это ведь наркотики, верно? Что за наркотики?
— Откуда вы взяли, что это наркотики?
— Разве не это сюда провозят контрабандой?
— Это очень крупная партия оружия.
— Что?
Было ещё множество вопросов, на большинство которых она ответила. Потом Армстронг ушел. Она допила кофе и отказалась от теплых французских булочек домашнего приготовления, которые — в четвертый раз! — предложил ей накрахмаленный и улыбающийся мальчик-официант. Они напомнили те, что она ела три года назад на юге Франции.
«Ах, Ницца, Кап д'Ай и прованское вино. И милый Линк», — думала она, возвращаясь в люкс, чтобы дождаться его звонка.
— Кейси? Слушай, э...
— Ах, Линк, как я рада, что ты позвонил, — тут же умышленно перебила она. — Несколько минут тому назад здесь был суперинтендент Армстронг — и я забыла напомнить тебе вчера вечером, чтобы ты позвонил Мартину насчет акций. — Мартин тоже было кодовое слово, обозначавшее «думаю, наш разговор подслушивают».
— Я тоже о нем думал. Теперь это не важно. Расскажи, что было. Она рассказала. Он вкратце обрисовал, что произошло.
— Остальное дополню, когда приеду. Сейчас я еду в отель. Как тебе этот люкс?
— Просто фантастика! Твой называется «Благоухающая весна», мой к нему примыкает, и думаю, что обычно он составляет его часть. Похоже, здесь на каждый люкс по десять боев. Я позвонила в обслуживание, попросила принести кофе и не успела положить трубку, как его уже несут на серебряном подносе. Ванная комната такая просторная, что хоть проводи вечеринку с коктейлями на двадцать человек, есть «комбо» из трех предметов.
— Прекрасно. Дождись меня.
Она уселась на один из глубоких кожаных диванов в роскошной гостиной и стала ждать, наслаждаясь роскошью. Красивые шкафы из китайского лака с выдвижными ящиками, в алькове — зеркальный бар, где чего только нет, скромные букеты цветов и бутылка шотландского виски с монограммой Линкольна Бартлетта и надписью «С почтением от главного менеджера». Её люкс — спальный — расположен по одну сторону от соединяющей два номера двери, его — главный люкс — по другую. Обе комнаты просто огромные, такие она видела впервые, и в обеих широченные кровати.
«Откуда взялись в самолёте винтовки и чьих рук это дело?»
Задумавшись, она перевела взгляд на широкое — во всю стену — окно, и перед ней предстал остров Гонконг и возносящийся над ним Пик, самый высокий холм на острове. На самом берегу брал свое начало названный в честь королевы Виктории город[34], который потом забирался уступами вверх по отрогам резко вздымающегося холма. Домов становилось все меньше по мере того, как склоны взмывали вверх, однако многоквартирные здания встречались и почти у самой вершины. Одно из них возвышалось как раз над терминалом ведущего на Пик фуникулера. «Вид оттуда, должно быть, потрясающий», — рассеянно думала она.
Вода приятно сверкала голубизной. Движение в бухте было такое же оживленное, как и на лежащих внизу улицах Коулуна. Пассажирские и грузовые суда стояли на якоре или были пришвартованы у причалов Коулуна, заходили в бухту или выходили из неё, весело сигналя гудками. У дока со стороны Гонконга стоял эсминец королевского военного флота, а рядом на якоре — темно-серый фрегат ВМС США. По бухте рассыпались сотни джонок всевозможного размера и возраста — в основном рыбацкие суда, одни с двигателем, другие под парусом, которые неуклюже сновали туда-сюда. Словно многочисленные стрекозы, из этого потока судов выныривали переполненные двухэтажные паромы, и повсюду безбоязненно шныряли поперек установленных морских путей крошечные сампаны — весельные или с мотором.
«Где живут все эти люди? — пораженная, спрашивала она себя. — И как зарабатывают на жизнь?»
Номерной без стука открыл дверь общим ключом, и в люкс широким шагом вошёл Линк Бартлетт.
— Прекрасно выглядишь, Кейси, — сказал он, закрыв за собой дверь.
— Ты тоже. Скверное это дело с винтовками, да?
— Здесь кто-нибудь есть? Горничные в комнатах?
— Мы одни, но, похоже, номерные заходят и выходят, когда им вздумается.
— Этот вытащил ключ, когда я ещё не подошел к двери. — Линк рассказал, что произошло в аэропорту. Потом понизил голос: — А что Джон Чэнь?
— Ничего. Вел нервную, ничего не значащую беседу. Говорить со мной о деле не захотел. Думаю, он так и не оправился от того, что я оказалась женщиной. Оставил меня в отеле и сказал, что за мной пришлют машину к девяти пятнадцати.
34
Виктория-Сити — так был назван в честь королевы Виктории первый городской квартал, после того как Гонконг стал английской колонией в 1842 г. (сейчас этот район именуется Сентрал).