Каратели

Я извлек свой револьвер — «специальный» 38-го калибра, направил в небо и нажал на спуск. Парень резко развернулся и дважды выстрелил в мою сторону, сбивая крошку с ближних валунов. Я встал и рассмеялся ему в лицо.

Я рассчитывал, что мое появлений спровоцирует его сделать последний поспешный выстрел — во всяком случае, надеялся, что больше патронов у него нет, но он лишь припал к земле, сжимая оружие обеими руками так, как их теперь учат. Я слишком стар, привык пользоваться одной рукой и никак не могу привыкнуть к этим новомодным приемам. Ожидаемый выстрел так и не прозвучал.

— Бросай его или стреляй, — прокричал я. — Это твой последний шанс отличиться.

Лицо его блестело внизу, хотя день выдался не слишком жаркий. Я вновь задумался над причиной его страха. Было бы приятно предположить, что я заслужил себе такую наводящую ужас репутацию в Вашингтоне и его окрестностях, что опытные агенты безопасности зеленеют при одной мысли о встрече с самим Грозным Хелмом. Однако, честность вынуждала признать, что большинство коллег, состоящих на службе у правительства, и слыхом обо мне не слыхивали, а те, кому доводилось слышать, считают заурядным шпиком одной их тех туманных организаций, что понапрасну расходует деньги налогоплательщиков. Правда, этот парень располагал несколько большей информацией относительно нашей деятельности, но все равно воспринимал ее излишне серьезно. Так разнервничаться могла заставить его только нечистая совесть: нечто, связанное со мной или с нашей организацией. Мне не хотелось думать о наиболее вероятном варианте.

Нас разделяло семьдесят пять, плюс-минус пять, ярдов. Идеальные условия для ведения огня из короткоствольного револьвера. Тем не менее, я сомневался, что попаду в него, не имея твердой опоры. И ставил на то, что это не удастся и ему, даже обеими руками. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов случайное попадание, но не будешь же всю жизнь дрожать от страха перед гипотетическим парнем, у которого припасена для тебя серебряная пуля.

— Давай, Одинокий Рейнджер, — окликнул я. — Стреляй, не стесняйся.

Я увидел, как он облизнул губы и открыл рот, чтобы ответить, но передумал.

Я сделал шаг в его сторону, потом еще один. Выбирая наиболее удобный путь по скалистому склону и слегка нервничая в ожидании выстрела...

— Сюда...

Женский голос раздался справа — справа от меня, слева от него. В воздух взлетел большой желтый предмет. Сотрудник БВБ оглянулся и инстинктивно нажал на спуск. Широкополая шляпа спланировала и упала на песок. Я поднял ствол вверх и выстрелил. Окруженный с двух сторон противник вновь направил оружие в мою сторону, но раздался лишь негромкий щелчок. Этого я и ждал. Парень внизу бросил револьвер и поднял руки. Я наклонился, поднял и отряхнул желтую шляпку. Из-за нагромождения камней появилась Кларисса О’Херн и несколько неуверенно направилась в мою сторону.

— Я же сказал оставаться на месте, — буркнул я. Кларисса бросила на меня дерзкий взгляд.

— Я предупреждала, что я вам не девочка и не куколка, — заявила она. После чего забрала у меня свою шляпу и осмотрела ее.

— Он в нее не попал.

— Совершенно верно.

— Вы что, героя из себя изображаете? — неожиданно вскинулась она. — Стали и упрашиваете его наделать в вас дыр.

Она глубоко и судорожно вздохнула.

— Но почему он так напуган, мистер Хелм? Конечно, вы опасный человек, но меня вы не напугали. А уж меня напугать проще простого.

Наши взгляды обратились на безупречно одетого молодого человека в роговых очках, удерживающего руки поднятыми над головой, хотя никто ему не приказывал этого делать. Я взял девушку за руку и повел к нему. Когда мы приблизились, он бросил на нас вызывающий взгляд, но тут же отвернулся.

— Думаю, это плохой знак, миссис О’Херн, — сказал я.

Кларисса нахмурилась.

— Что вы имеете в виду?

— Думаю, что Роджер мертв, — пояснил я. — Напрашивается предположение, что его все-таки арестовали. И теперь перед вами его убийца — или один из убийц.

— Это не правда! — выдохнул сотрудник БВБ. — Нельзя считать убийцами... Он был арестован и пытался... Невероятно! Он просто взбесился, выхватил пистолет у охранника и начал... У нас не оставалось выбора. Он заставил себя убить!

Я подхватил девушку, которая резко развернулась и уткнулась лицом мне в плечо.

Глава 6

Увы, обстоятельства не позволяли в полной мере оценить прижавшееся ко мне тело, мгновенно ставшее более женственным и менее массивным, нежели на расстоянии. Я почувствовал, как она выпрямляется, с усилием беря себя в руки.

— Все в порядке? — спросил я ее.

— Да, — прошептала она. — Да, со мной все в порядке. Но...

— Что?

— Джек не делал этого. Он понятия не имел об этих проклятых деньгах! Убить его!.. — Голос ее сломался.

— Знаю, — сказал я и бросил взгляд на сотрудника БВБ, который явно устал держать руки в вертикальном положении.

— Как вас зовут? — спросил я.

— Коутис, — ответил он. — Грегори Коутис. Послушайте, Хелм...

— Что он вам сказал, Грегори Коутис?

— Что?

— Джек Селтер, — пояснил я. Кое-что начало вырисовываться, но еще недоставало множества деталей. — Кличка Роджер. Симпатичный парень, склонный к театральным эффектам и располагающий деньгами для удовлетворения своих склонностей. Кажется, он успел попробовать себя на Бродвее, прежде чем нашел более захватывающее применение своим талантам в нашей организации. Но старые привычки живут долго. Роджер не мог уйти без прощальной речи, если ему предоставили такую возможность. Так что же он сказал?

Коутис облизал свои губы.

— Селтер сказал... сказал, что мы все покойники. Развлекайтесь, прошептал он, глядя на нас, точнее, на мистера Юлера, снизу вверх, развлекайтесь, пока можете. Все вы ходячие трупы. Хелм позаботится... — Коутис еще раз удостоверился, что его губы по-прежнему на месте. — Вот и все. Потом он умер.

Помолчав, я произнес:

— У старины Роджера всегда было своеобразное чувство юмора. Судя по всему, вы не восприняли сказанного им всерьез, не то не отправились бы за мной за город в одиночку.

— Я не мог связаться с мистером Юлером в гостинице, не потеряв вас, к тому же со временем вырабатывается иммунитет к угрозам в духе дешевой мелодрамы. — Коутис попытался немного приободриться. — Многие обещают напоследок расквитаться с нами, но до сих пор никто не спешил сдержать свое слово. И только когда я забрался в эту проклятую дыру и угодил в вашу ловушку... Что вы себе думаете, Хелм? Вы пытаетесь сбежать от правосудия. Вы же понимаете, что с рук это вам не сойдет...

Я устало вздохнул.

— Мистер Коутис, последний человек, от которого я слышал подобные речи, познакомился с длинным острым ножом. И знакомство это для него было весьма неприятным. Так что не искушайте судьбу. Курок нажимается слишком легко. — Я сделал паузу и продолжал: — Итак, вы поняли, что оказались в весьма невыгодном положении. И тут вам припомнились все угрозы в духе дешевой мелодрамы. Поэтому вы и запаниковали?

Вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, он сказал:

— Послушайте, у меня устали руки. Можно мне...

— Сделайте одолжение. Конечно, как только вы их опустите, я проделаю в вас дырку величиной с кулак, но если считаете, что дело того стоит, не стесняйтесь.

Руки его, уже начавшие было расслабляться, вновь напряглись. В голосе послышалось раздражение.

— Послушайте, Хелм, не валяйте дурака. У нас с вами один хозяин...

Я с удивлением уставился на него.

— Что-то я тебя не понимаю, амиго. Если я пытаюсь сбежать от правосудия, стало быть я сам себе хозяин. К тому же, я и за тысячу баксов в минуту не стал бы выполнять приказы того самоуверенного фанатика, на которого вы работаете.

— Мистер Юлер не... — он не закончил мысль. — Я не имел в виду мистера Юлера. Я говорил о Соединенных Штатах Америки.

Я чуть более уважительно посмотрел на него и сказал:

— Меня считают изменником, продавшимся за сорок кусков. Стоит ли взывать к патриотизму такого человека? — Я покачал головой. — С другой стороны, если, как вы утверждаете, у нас один хозяин, мы служим одной стране, напрашивается вопрос: что вы здесь делаете? Зачем ставите под угрозу срыва задание правительства и убиваете ценных правительственных агентов? В этом ли состоит ваш патриотический долг? Что вы на это скажете, мистер Коутис?