Каратели

— Но откуда ему знать?..

Я покачал головой.

— Вторая заповедь секретного агента, миссис О, гласит, что пока у вас остаются какие-либо сомнения относительно происходящего, следует исходить из предположения, что всем все известно... Итак, мне не удастся уговорить тебя остаться?

— Нет.

Я пожал плечами, включил сцепление и повел фургон прочь от выглянувшего из-за горизонта солнца, в сторону Тихого океана, или, точнее, одной из его заток, именуемой Лагуна де ла Муэртэ или Лагуна Смерти. Чьей именно смерти, дорожная карта не уточняла.

У меня имеется некоторый опыт управления обычными машинами в местах, по которым они способны пройти, но вскоре мы миновали этот рубеж. По мере того, как колеи становились все глубже, а песок все мягче, я невольно забеспокоился. Оставалось надеяться, что Рамон знал, что делает, направляя меня сюда. Я достаточно слабо представлял, на что способен хороший вездеход, вроде моего, в подобных условиях. Но тут грунт стал немного тверже, и мы выехали на первый перекресток, о котором упоминал Рамон. Я остановился, вышел из машины и принялся изучать двойную козлиную тропу, уходящую на юг. Потом покачал головой и вернулся в кабину.

— Никто не проезжал здесь по меньшей мере день или два, — сказал я и вновь направил фургон на запад. Океана впереди все еще не было видно, наверное его закрывали прибрежные дюны. Чуть погодя я небрежно произнес:

— Интересно, что случилось с нашим бойскаутом?

— С кем?

— С парнишкой Юлера, Грегори Коутисом. Помнишь, я сказал ему, что чистой мухе опасно лазить по грязным обоям?

— Помню. Почему ты считаешь, что с ним должно что-то случиться?

— Слишком он много знает. Не стал бы я поручаться за жизнь мистера Коутиса. Разве что он будет очень и очень осторожен. Я предупредил его, прежде чем мы расстались, но как я тебе уже говорил, любители никогда не воспринимают сказанное всерьез, а в службе безопасности таких немало... Держись!

Мы нырнули во внезапно появившийся овраг и вскарабкались вверх по противоположному склону. Теперь колея пробегала между низкими песчаными холмами, местами покрытыми редкой худосочной порослью, которая в наиболее узких местах шуршала о бока машины. Мы перевалили за гребень и остановились у небольшой лагуны — не Лагуна де ла Муэртэ, которая простирается почти на пятнадцать миль в одном направлении и на две или три в другом. Это же была всего лишь узкая заросшая тростником грязная лужица, протянувшаяся на пару сотен ярдов с запада на восток. Дальше поднимались высокие дюны, и остановившись в этом месте, я почувствовал неприятный зуд в затылке. Я резко свернул направо, нажал на газ, подогнал бело-голубое чудовище под прикрытие ближайшей дюны и остановился.

— К чему такая импульсивность? — возмутилась Кларисса, поправляя прическу. — Что случилось? Дорога огибает пруд с другой стороны, справа. Я видела следы машины... — Она замолчала.

— Вот именно, — кивнул я. — Следы.

Я потер рукой затылок, и, конечно же, там ничего не оказалось. Зуд был всего лишь старым испытанным сигналом, свидетельствующим, что ты представляешь собой отличную мишень. Я вылез из кабины, не высовываясь из-за укрытия, прошел назад и оглядел открытую грязную площадку у противоположного конца темной лужицы. Одного взгляда было достаточно. Я бросился к противоположной дверце вездехода, распахнул ее и извлек из «бардачка» второй револьвер, «кольт», который позаимствовал у Грегори Коутиса и забыл вернуть.

— Выходи, — бросил я Клариссе. — Укроемся в зарослях. Будь со мной и если я скажу лечь, ты ложишься, не глядя — кактус это или грязь. Пошли...

Глава 14

Мы вскарабкались вверх по склону дюны и неподалеку от вершины наткнулись на небольшое, поросшее кустарником, углубление, в котором вполне мог укрыться один человек. Восходящее солнце прогоняло из пустыни утреннюю прохладу, и обратившееся ко мне лицо Клариссы блестело под модной широкополой шляпкой, вдоль ленты которой виднелись пятна, оставшиеся от пота. Блузка выбилась у нее из-за пояса, брюки порвались на колене. Сейчас она совершенно не напоминала той невероятно аккуратной и невероятно робкой девушки, которую я впервые увидел за рулем «линкольна».

— Надеюсь, на этом мы и остановимся, — тяжело выдохнула она, не делая никаких попыток привести в порядок свою порядком порастрепавшуюся одежду. — Не знаю, смогу ли одолеть еще один такой подъем... Мэттью!

— В чем дело?

— Сейчас не время!

— Тогда застегни свою блузку, — отозвался я. Она застегнула пуговицы, заправила блузку за пояс и слегка улыбнулась.

— Когда-нибудь я с удовольствием послушаю, что можно найти привлекательного в растрепанной девушке, которая к тому же падает с ног от усталости. Сейчас же меня больше интересует, что ты намерен отыскать.

— Мы пытаемся найти уютное и удобное местечко, в котором подождем, пока кто-нибудь придет по наши души.

— Прости, что спросила.

— Когда начнется фейерверк, ты еще не раз порадуешься, что мы потратили время на поиски, — заверил я. — Эта укромная нора поступает в полное твое распоряжение. Я займу предыдущую, которую мы только что осматривали.

С этими словами я принялся снимать с себя рубашку. Это был один из тех свободных хлопчатобумажных нарядов, которые я приобрел в Энсинаде, как более подходящие для местного климата, нежели тяжелая шерстяная одежда, пригодная для Санта-Фе и более северных районов. Эдакая расписная рубашка, голубая с красной вышивкой, из числа тех, что шьются специально для туристов, которые находят в них настоящий местный колорит. Правда, ни один туземец и под угрозой смерти не облачился бы в подобное одеяние, но я счел, что в сочетании с изрядно потрепанными джинсами у меня получится типичный наряд туриста. Теперь я аккуратно пристроил рубашку на кустах в нескольких ярдах от убежища Клариссы, так, чтобы издалека было заметно лишь смутное пятно. Во всяком случае, я на это рассчитывал.

— Итак, это я, — пояснил я. — Сам я залягу и буду поджидать их здесь. Я достаточно коварен, а потому объехал вокруг, чтобы запутать следы — вон там, в песке. Конечно, и они не дураки, а стало быть, ожидают засады. И, чтобы они наверняка не прошли мимо, ты будешь время от времени встряхивать куст, скажем, каждые две-три минуты. Не чаще и не слишком сильно. Смотри, не перестарайся и не дай себя увидеть. Если начнется стрельба, заройся поглубже и не шевелись. И пожалуйста, никакой самодеятельности, каким бы уместным тебе это не показалось. Просто лежи в укрытии. Я за тобой вернусь, обещаю. Справишься с заданием?

— Да, но почему ты так уверен, что кто-то...

— Ты же сама видела следы.

— Значит, перед нами проехала машина. Разве ты не этого ожидал?

— Нет. Рамон должен был прикрывать нас сзади и убедиться, что за нами не следят. После чего догнать нас.

— Турист или рыбак?

— Который ночью слоняется по дюнам?

— С чего ты взял, что он приехал ночью?

— Он проехал слишком близко к болоту и чуть было не застрял. При дневном свете он не допустил бы такой ошибки. Тем не менее, следы он оставил специально. В противном случае, он остановил бы машину в другом месте и пришел пешком. Отсюда, по всей вероятности, следует, что он держал нас на прицеле, когда мы подъезжали к этой лагуне. Не стрелял, потому что человек, сидящий в машине, не слишком удобная мишень. Этот парень надеялся, что я, как и пристало следопыту, выгляну наружу. Вот тут-то он меня и достанет. Но я поспешно развернулся и отъехал в неожиданное место. Поэтому стрелять он мог только в тебя, а ты его, видимо, не слишком интересовала.

— Превосходно, — проговорила она. — Премного благодарна. Что ж, мне всегда хотелось увидеть, как действует настоящий супершпион. Правда, пока я не слишком понимаю происходящее. В конце концов, до сих пор мы не видели и не слышали никаких признаков жизни.

— О признаках жизни можете не беспокоится, миссис О, — заверил я. — Нас больше интересуют признаки смерти. Помни, не отрываться от земли. Даже если все вокруг начнет проваливаться в преисподнюю. Не отрывайся от земли. Теперь полезай на место, посмотрим, насколько ты будешь укрыта...