Дилетанты

Я сменил блесну, выбрал более яркую и некоторое время картинно забрасывал спиннинг. Это не произвело на обитателей озерных глубин никакого впечатления, и слава Богу, потому как не хватало мне еще тратить время на выуживание какой-нибудь несчастной рыбешки. В четверть седьмого я смотал снасть, завел мотор и двинул через все озеро к своему новому жилищу, которое угадывалось на дальнем берегу.

Озеро было больше. Если верить карте, то на запад и восток оно тянулось до бесконечности - во всяком случае миль на пятьдесят, но и с юга на север в относительно узкой своей части оно вполне поражало воображение таких, как я, выросших на засушливом американском юго-западе. К счастью, день выдался погожий, а мотор работал ровно. Мне только не хватало ненастья или проблем с двигателем.

Хэнк снова нервно задергался рядом, и я сказал:

- Мужайся, дружище. Скоро мы с тобой вновь ступим на твердую землю.

Тут я увидел, как приближается мой контакт. Слева шла другая моторка, и наши курсы должны были пересечься примерно через четверть мили. Эта моторка очень походила на мою собственную, разве что была чуть побольше. Когда расстояние между нами сократилось ярдов до тридцати, мой контакт вырубил мотор, я сделал то же самое, и обе лодки продолжили бег по инерции, пока наконец не остановились, почти касаясь друг дружки бортами.

Мой контакт оказался крупным краснолицым экземпляром рыбака-горожанина. На нем были темные очки и соломенная шляпа, украшенная множеством блесен. Рядом с ним была коробка с рыболовными принадлежностями. Он подозрительно оглядывал меня и мою собаку. Я мрачно подумал, что, учитывая мое нынешнее невезение, вполне может случиться так, что этот тип учился в школе с настоящим Грантом Нистромом или знал подлинного Принца Ганнибала еще щенком.

Но если у него и возникли какие-то подозрения, он умело их утаил, приступив к исполнению своей роли.

- Ну, как, клюет? - спросил он.

- Какое там! - отозвался я, декламируя выученные еще в Сан-Франциско строки. - А у вас?

- То же самое, - сказал он, качая головой, а затем продолжил процедуру обозначения друг друга: - Это Лабрадор? Какой красавец. Как его зовут?

- Да, это Лабрадор, - подтвердил я. - А зовут его Хэнк.

- Нет, я имею в виду его настоящее имя. У него ведь хорошая родословная?

Именно эти слова должен был произнести Стоттман в ветеринарной лечебнице в Паско, только вот ему не представилось такой возможности. Примерно то же самое сказала чуть раньше Пат Белман. Кто знает, вдруг она нарочно слегка изменила текст, чтобы немного озадачить меня. Но так или иначе приятно было услышать именно то, что полагалось, - это вносило в мою жизнь отрадное разнообразие.

- Его официальное имя Эвонский Принц Ганнибал из Холгейта.

На нем обязательная часть диалога заканчивалась, и я спокойно продолжил:

- Кстати, у вас не найдется чего-нибудь выпить? Воды или чего-то еще. А то забыл захватить свою флягу, и теперь в горле пересохло.

- У меня есть пиво, - сказал он. - Берите...

- Нет, нет, не волнуйтесь, у меня полно его в холодильнике.

Что ж, попробую половить вон в той бухточке. Желаю удачи.

- Взаимно! - отозвался я. - Спасибо за пиво. Краснолицый снова завел мотор. Я открыл пиво и поднял бутылку в знак приветствия. Краснолицый махнул рукой. Я сделал затяжной глоток, глядя, как он удаляется из моей жизни, как я надеялся, навсегда. Что с ним случится дальше, уже не имело ко мне никакого отношения. Наверное, ребята мистера Смита приставят к нему хвост в надежде, что он выведет их на членов местной шпионской ячейки, а может, им займутся канадцы. Так или иначе, с ним, как и со Стоттманом и его смуглолицым партнером, разберутся позже, когда мы вычислим все контакты Нистрома.

Я не мог взять в толк, какие такие секреты могли храниться в этом заброшенном уголке Канады, но опять-таки это было не мое дело. Я снова отпил пива. Оно явно выдохлось. Что ж, это понятно. Нельзя безнаказанно откупоривать и снова закупоривать бутылку - весь газ выходит. Я поставил бутылку на дно лодки, взял крышку и, удалив пробковую подкладку, извлек примерно такую же облатку, как и в банке с витаминами. Затем я переложил ее в "запонку" на ошейнике Хэнка, вернул прокладку в крышку, которую выбросил за борт, и она быстро пошла на дно, лишив возможности кого-то из оппозиционеров установить, что с ней успели поработать. Пиво я мужественно допил, а пустую бутылку положил на дно лодки, на радость тем, кто мог наблюдать за мной в бинокль с берега.

Когда я причаливал, уже почти стемнело. Владелец отеля и его жена садились в большую моторку. Они сообщили мне, что направляются в гости и мне придется держать оборону одному. Я сказал, что ничего не имею против, и, когда их лодка скрылась за мысом, свистнул Хэнку, и мы побрели к себе. Когда мы подошли к двери, пес зарычал. Я велел ему замолчать. Конечно, он проявил любезность, предупредив меня о том, что в доме кто-то есть, но я и так оставил несколько "маяков", они должны были просигналить мне, если неприкосновенность моего жилища нарушена.

Глава 13

Я решил рискнуть и позволить незваным гостям застать меня врасплох. Иначе говоря, я и глазом не моргнув, вошел в дом, словно один из этих храбрых красавцев киногероев, которые бесстрашно заходят в темную комнату и получают по башке от тех, кто их там поджидает.

Комната, в которую мы зашли с Хэнком, собственно, являлась кухней. На радость мне, человек, оказавшийся у меня за спиной, и не подумал оглушить меня. То ли он боялся ответных действий собаки, то ли не любил бить людей по голове без крайней необходимости. Так или иначе, он просто велел мне поставить мои рыболовные принадлежности и поднять руки вверх, что я и сделал. Затем он щелкнул выключателем, и сумерки рассеялись. На пороге стоял Нистром Третий, и в руках у него был револьвер, как две капли воды похожий на тот, что имелся в моем распоряжении. Держал он его с большой осторожностью.

- Быстро закрой дверь, - рявкнул он человеку, стоявшему у меня за спиной. - Не вздумай выпустить собаку.

Я услышал, как за мной закрылась дверь, но не повернул головы. В общении с дилетантами много преимуществ, но есть и недостатки. Например, им ничего не стоит прострелить вам башку - просто по случайности. Когда они наставляют на вас пушки, лучше поменьше шевелиться, потому как они никогда не знают, как сильно или как слабо надо надавить на спусковой крючок, чтобы прогремел выстрел.

Итак, я застыл на месте, а человек, стоявший сзади, стал обшаривать меня, пока не нащупал револьвер в потайной кобуре. Хэнк сидел рядом, смотрел на меня и тихо скулил. Он понимал: что-то не так. Точно так же, как технические аспекты шпионажа не имели ко мне никакого отношения, он ничего не смыслил в обысках и задержаниях. С фазанами он знал как себя вести, утки были его профессией, но вот странные человеческие существа ставили его в тупик. Инстинкт шептал ему, что надо что-то предпринять, но он понятия не имел, что именно.

В кухню вошел Нистром Третий. Как требовала того роль, от которой он вынужден был ныне отказаться, это был высокий, довольно костлявый мужчина со светлыми - явно специально обработанными перекисью водорода - волосами. Надо сказать, что между нами было мало общего, хотя и предполагалось, что каждый из нас с успехом сыграет роль первого. По крайней мере, я очень надеялся, что у меня нет такого нервного выражения лица и бегающих глаз.

- Осторожно! - рявкнул он напарнику, который делал что-то у меня за спиной. - Не спускай глаз с этого парня. Не забывай, что это он выследил и убил Майка Соккола - убил хладнокровно одним выстрелом с полутора сотен ярдов.

Мой выстрел с восьмидесяти шагов с каждым днем все удлинялся и удлинялся. Но мне очень не нравилось, как держались эти ребята, особенно тот, которого я не видел. Я исходил из предпосылки, по которой со мной не могло случиться ничего серьезного, поскольку я забрал лишь две из пяти облаток, каковые, похоже, интересовали Пат Белман. Считая, что они захотят, чтобы я забрал все, мне причитающиеся, я и позволил им арестовать себя таким вот образом, чтобы попытаться узнать, что у них на уме. Кроме того, у меня тоже свои виды, а местечко было достаточно укромным для выполнения замыслов. Но в комнате царило то нервное напряжение, которое заставило меня усомниться в верности моих расчетов.