Дилетанты

Я совершенно не боялся вызвать к себе внимание всего аппарата коммунистической разведсети на Западном побережье. Меня волновало другое. Кто-то, например, мистер Стоттман, мог по собственной инициативе предпринять расследование и установить, что Грант Нистром сделал кое-что явно лишнее - например, позвонил в Вашингтон, округ Колумбия.

Я и так сделал все необходимые предосторожности, но на всякий пожарный случай, дабы не торчать в телефонной будке на открытом месте, остановился перекусить в придорожном ресторанчике, в котором, судя по рекламе, имелся телефон-автомат. В виде последней уловки я сначала связался с нашим человеком в Ванкувере, чтобы мне никто не мог предъявить обвинение в звонке в США.

- Ясно, - сказал Мак, выслушав мой доклад. - Очень интригующее продолжение. Как вам эта дама, Эрик?

- Я понимаю, кем она хотела бы предстать в моих глазах, сэр, - сказал я. - Нимфоманка с комплексом вины и склонностью к алкоголизму. Такой портрет она создавала аккуратными мазками. Она хочет убедить меня в том, что в глубине души отдает себе отчет в своей истинной роли убийцы Нистрома Гранта. Но это все в подсознании. Внешне же она склонна винить в его гибели всех, кроме себя: и своих коммунистических соратников, как она уверяет, - и тех юнцов, что, собственно, и укокошили Нистрома. Чтобы утопить голос совести, она вознамерилась отомстить всем виновным. По крайней мере, именно эту теорию мне и подсовывают.

- Но вы в нее не верите?

- Это не портрет, сэр, это карикатура. Эта дамочка такая же фальшивка, как и скрипка работы Страдивари за десять долларов в комиссионке. Я не знаю, кто она на самом деле, я только могу сказать, кем она не является, а именно: она вовсе не богатая, склонная к алкоголизму светская дамочка, мучимая угрызениями совести, потому что вовлекла в свои авантюры своего приятеля, что и стоило ему жизни.

- Вас интересуют привлекательные особы женского пола, не являющиеся тем, за кого они себя выдают, - сухо заметил Мак. - Но не забывайте одного: независимо от того, кто она такая на самом деле, она спасла и вашу операцию, и, похоже, вашу жизнь.

- Да, сэр, я это помню. Можно задать вопрос?

- Пожалуйста.

- Она не из нашей фирмы?

Вопрос застал Мака врасплох, потому как в трубке воцарилась довольно длительная пауза. Когда он снова заговорил, в его голосе угадывалась обида.

- Если бы у нас действовали агенты, способные оказать вам помощь, я бы, безусловно, поставил вас в известность.

Это, конечно, не значило ровным счетом ничего. Если эта дама работала на нас и помалкивала об этом, стало быть, у нее были на то свои основания. И если именно по этой причине Мак умолчал об этом ранее, ему незачем было рассказывать это теперь. Иначе говоря, с моей стороны вопрос этот был своеобразным жестом - в случае если мои подозрения потом оправдались бы, я бы дал понять, что меня вовсе не так просто одурачить.

- Итак, сэр, - спросил я со вздохом, - как мне отнестись к инструкциям, полученным мной от дамы?

- К инструкциям?

- Следует ли мне потратить время, чтобы заработать несколько восхитительных ночей с мисс Мередит? - Когда Мак не ответил, я спросил не без раздражения: - Короче, сэр, я убиваю их или нет?

- Ах, вот вы о чем, - отозвался Мак. - По-моему, ответ самоочевиден. Пока эти люди живы, они составляют угрозу вашей деятельности. Они не только препятствуют выполнению вами приказа, но в случае, если окажутся в руках противника, расскажут, что настоящего Гранта Нистрома нет, потому как они его и убили, а вы, стало быть, не кто иной, как самозванец, как верно учуял тот самый Стотгман.

- Но мне казалось, в нашу задачу как раз и входило вызвать подозрение, чтобы они напустили на меня Хольца, несущего миру ужас и разрушение.

- Мы это планировали, - согласился Мак. - Но учтите, что в свете недавних событий план нуждается в корректировке. Нельзя рассчитывать, что Хольц сам выйдет на вас. Следовательно, вы должны выйти на него, продолжая играть роль Нистрома. Это значит, нельзя допустить, чтобы вашу легенду кто-то мог поставить под сомнение, а стало быть, какими бы мотивами ни руководствовалась эта самая Мередит, они обоснованы.

- Ясно, - сказал я. - Обоснованы, так обоснованы. Но как насчет властей? Трупы привлекают лишнее внимание, и мне говорили, что канадская полиция всегда находит виновника. Было бы обидно, если бы так случилось и со мной.

- Об этом уже позаботились, - сказал Мак. - Канадцы заинтересованы в успехе вашей операции. Поэтому вам нечего опасаться, коль скоро вы будете проявлять благоразумие. Еще вопросы есть?

- Нет, сэр, - сказал я. - Эрик заканчивает. Повесив трубку, я скорчил рожу чему-то на стене будки, а может, и какому-то смутному образу в своем сознании. Я попытался внушить себе, что умение забрасывать блесну и разбираться в собаках еще ни о чем не говорит, и пока что Патриция Белман была наводчицей, из-за которой я чуть было не отправился на тот свет. Это было так, но вместе с тем я не испытывал рвения в смысле ликвидации стукачей женского пола. С этими мыслями я наспех перекусил и вышел на улицу. На стоянку въехал маленький красный двухдверный "опель", впереди сидело двое, заднее было забито багажом. Машина притормозила возле моего прицепа, потом водитель, высокий тип, завидел меня, и машина снова выехала на шоссе. Это был тот самый высокий тип с черным псом, которого я видел у ветлечебницы. Это была ставка Пат Белман в нашем тотализаторе. Собаки в "опеле" я не приметил, и слава Богу. Мне не придется, стало быть, лишать жизни бедное животное. Правда, Мак и словом не обмолвился о собаке, но иногда он делался особенно кровожадным, и потому я счел за благо не задавать глупых вопросов.

Глава 12

Я ранее планировал поскорее добраться до места следующего контакта, на озеро Франсуа. Я собирался провести ночь в пути, чтобы приехать заранее и как следует осмотреться. Встреча была назначена на половину седьмого вечера. Но с появлением Нистрома Третьего и его приятеля планы изменились. Нужно было выяснить, что задумали эти ребята, а также и Пат Белман.

Я примерно понимал, что они собирались делать. Последний раз человек появился с черной собакой, весьма похожей на нистромовскую. Теперь ее нигде не было видно, и хотя теоретически она могла находиться в багажнике, скорее всего их где-то поджидал грузовичок с прицепом, похожий на тот, в котором ехал я. Шустрый оперативник мистера Смита вовремя возник на месте убийства и помешал злоумышленникам избавиться от трупа Нистрома, не дав им завладеть его машиной с прицепом, но таких машин и таких прицепов вокруг было хоть отбавляй. Белман и компания вряд ли решились бы на новый спектакль без соответствующих декораций, но Нистром Третий ехал совсем в другой машине, хотя пикап как средство передвижения даст хорошую фору "опелю".

Намек означал одно: они отказывались от представления, и, стало быть, оставался лишь Нистром Второй, то бишь я. Но вряд ли они собирались позволить мне собрать плоды победы без помех.

Пат Белман была не из тех, кто легко сдается, но она проявляла реализм. Ее Нистром не смог получить желаемое в Паско, а следовательно, оставался один выход: позволить кому-то другому забрать объект их вождения, а затем постараться отобрать его. По крайней мере, это был вполне разумный вариант.

Пока мне не угрожала смертельная опасность. Сначала я должен был забрать все мне причитающееся. Но с другой стороны, я не умру от одиночества в моих северных странствиях.

Дав Хэнку немного порезвиться, я снова отправился в путь, поглядывая в зеркала заднего обозрения. Конечно же, вскоре я заметил маленький обшарпанный "опель". Эта машина меня не впечатляла - вялый ответ "Дженерал моторс" на реплику в виде "фольксвагена". Имея под капотом две сотни лошадиных сил, я мог бы без особого труда оторваться далеко от преследователей и спрятаться так, что меня днем с огнем не нашли бы, но этого как раз и не требовалось. Кроме того, может быть, существовал международный договор, по которому мне сошло бы с рук убийство, но превышение скорости все равно оставалось наказуемым.