Жиголо

Старик ждал, что ответит ему гость, но тот предпочел промолчать. Тогда старик спросил:

– Ты сам, Федя, сходишь на кухню или мне старому идти закуску готовить? – Старческая желчь и тут не преминула выделиться. – А то скажешь, гостя встречает, будто тещу в объятья заключает.

Федор сходил на знакомую кухню. Холодильник был забит под завязку разной снедью. Из любопытства гость вытащил кастрюлю с первым и помешал варево половником. В мучнистой воде плавало несколько кусков мяса. Непонятно было, то ли это была похлебка собаки, то ли старика, то ли они вместе ее ели. Последнее было вероятнее всего. «И ведь не скряга, а повариху не наймет», – подумал Федор, вымыл половник и повесил его на место.

Нашел сыр, ветчину, рыбную нарезку, маслины, икру и складировал все это на сервировочный столик. Затем сделал салат из помидоров, прихватил пару рушников и повез в беседку. Старик усмехнулся:

– Ты прямо как с голодомора. Хотя, сам я, когда молод был, отсутствием аппетита не страдал.

Они долго еще говорили ни о чем, за жизнь. Наконец, когда графин вина опустел, старик сказал:

– А ты жидкий на расправу оказался. Испугался ко мне в тот же день зайти за своей долей.

– Чем это я жидкий на расправу? – обиделся Федор. Купец будто и не слышал собеседника. Он задумчиво сказал:

– За долей, за долей пришел? Или нет?

Федор улыбнулся и не ответил на вопрос. Он подковырнул старика:

– Мне кажется, Купец, ты замаливаешь грехи молодости. Ия тебе какая-нибудь дальняя родственница, которую ты как кукушка постарался подсунуть в чужое гнездо, к миллионерше Аглаиде Зауральской.

Купец ничего не ответил и лишь глухо сказал:

– Рассуждаешь не по делу. Пойдем, я тебе кое-что покажу!

Федор думал, что старик поведет его в дом к потайному сейфу. Ничего подобного. Старик пригласил его пройти к резному загону, где хрюкала небольшая свинья из тех, что элитными называют. Их еще на поводке продвинутые нувориши водят на прогулку. Вот такая небольшая свинка и бегала по загончику.

– Машка! Машка! Ах ты, красавица моя!

Федор оторопел. В ушах у Машки были белого прозрачного камня массивные подвески, а на груди огромным детским слюнявчиком или лучше сказать бородой-лопатой висело алмазное колье.

Старик наслаждался произведенным впечатлением. Потом сказал:

– Приезжала их бывшая владелица вместе с Ией, спросила, что я сделал с ее бриллиантами? Машка свинья их и продемонстрировала. Ия обхохоталась, а Аглая кровно обиделась. По-моему неплохо смотрится, – с издевкой сказал Купец, – ты как думаешь?

– Неплохо! – согласился Федор и добавил, – у меня к тебе Купец будет большая просьба. Позволь я завтра к тебе в гости зайду с одной дамой. Пусть Машка еще денек покрасуется в этих подвесках.

Старик изучающее посмотрел на молодого человека.

– Ты хочешь сказать, что не забираешь свою долю?

Федор равнодушно смотрел на свинью. От былого его удивления не осталось и следа.

– Я могу до завтра этот вопрос оставить открытым? – спросил он Купца.

– Можешь!

– Тогда завтра я тебе Купец и отвечу заберу их или нет. Мне подумать до завтра надо. Ты бы, Купец, другое мне объяснил, за что Аглаида тебе бриллианты отдала?

Купец насмешливо смотрел на Федора:

– За молчание отдала. Глупость в молодости сделала. Ребенка сдала в детдом. Там его то ли продали за доллары, то ли правда плохо кормили, но когда мамаша уже миллионершей заявилась к директрисе, ей показали справку из морга. Пришлось напомнить мамаше о родительском долге. Папку документов показал и живьем дочь. Точная копия ее.

– А родинка как же? – с сомнением спросил Федор, – у Ии родинка была на теле. Старик без долгих раздумий ответил:

– Чудак ты, Федя. Сейчас из мужика бабу делают и наоборот, а ты про родинку спрашиваешь. Родинка на своем месте и оказалась. Родинка! Родинка что, мелочь! Южную ночь из родинок при желании можно сделать. Места бы на теле хватило. Сейчас вообще панты оленьи мужикам в голову вживляют. Вот где прогресс. Хоть и верится с с трудом, но говорят клиенты нашлись. Ты за долей пришел? – вновь спросил Купец.

Федор с раздражением ответил:

– Сказал же, завтра за ней приду. Не один, а с женщиной. Пока.

У старика в доме громко зазвонил телефон. Настойчиво звонили. Недовольный Купец покинул беседку Он попросил Федора задержаться.

Вернулся не скоро. И тут же непреклонным голосом сказал:

– Федя, ты должен мне определенно заявить, берешь ли свою долю или отказываешься от нее.

– Я же сказал, Купец, – с явным раздражением ответил Федор, – завтра с дамой приду.

– Мне ответ сейчас нужен.

– Зачем?

– А затем что игра, мне кажется, несколько затянулась.

– Какая игра? – ничего не понял Федор, но непроизвольно остановился.

Купец предложил ему сесть.

– Не гоношись, Федя! Дамы этого не любят. Как ты представляешь завтрашнее посещение? Придешь в гости с дамой и предложишь ей в подарок то колье, что висят на свинье? И что она тебе после этого ответит? Хочешь показать ей от чего ради нее отказываешься? У тебя с головой как? Привык за счет баб жить и тут хочешь нахаляву в рай въехать?

– Что-то я тебя не пойму, Купец! – угрюмо сказал Федор. Зацепил его старик за больное место, наступил на больной мозоль.

– А тут и понимать нечего. Требуют от тебя наши дамы определенного ответа.

– Какие дамы?

Купец с презрением смотрел на Федора.

– Те, которых ты отлично знаешь! Оленька и Виктория. Оленька сегодня хочет знать, как ты поступишь. А Виктория завтра никуда с тобой не пойдет. -

Старик наслаждался произведенным впечатлением. Он еще раз пригласил Федора задержаться, а когда Федор сел, сказал:

– У тебя, Федя, я смотрю, и вопросов нет ко мне, а я бы кучу их задал. Ну, хотя бы первый: откуда я знаю твоих клиенток – Оленьку и Викторию.

Федор вновь перешел на вежливую форму обращения:

– Ну и откуда вы их знаете?

– А они, мой дорогой, одна – хозяйка сыскного агентства, а вторая – риелторской кампании. Когда у меня туго стало с деньгами и сбег директор банка где мои денежки лежали, я обратился в сыскное агентство, а заодно и риэлторскую кампанию, чтобы они мне подобрали жилье поменьше и нашли беглеца. Обе дамы тогда и прискакали. Одна – Оленька быстро с тобой снюхалась и все обзывала тебя скот. Рассказывала за столом, какой ты супермен.

– Так и называла, скот? – хмурясь, спросил Федор.

– Животное начало в тебе как в человеке превалирует над всем остальным, – утверждала она. А вторая – Виктория, с ней не соглашалась, упирала на то, что человек духовное существо и его поведение зависит от той среды, в которой он вращается, но даже и тогда гомо сапиенс может стать выше обстоятельств, выпрыгнуть из штанов. Оленька, мол, видит только самца в мужике, а она Виктория прежде всего его душу. Короче, поспорили они жестоко и, Оленька, предложила пари Виктории. Дала тебе пару дней отдыха от собственной персоны, а ты кобелино сразу и вышел на охоту не подозревая, что тебя обложили как зверя. В кафе на набережной Виктория расставила сеть.

– Вау…у! – волком взвыл Федор. На него жалко было смотреть. А Купец наслаждаясь произведенным впечатлением продолжал рассказывать:

– Никто и предположить не мог, что вы на неделю пропадете. Ольга кровно обиделась на Викторию и пока вы пили любовный нектар предложила мне сыграть с тобой злую шутку, решила доказать подруге, что ты дешевый жигало. Она придумала эту Аглаиду Зауральскую.

– А как же газеты? Ты же Купец мне вырезки обведенные ручкой показывал! – с возмущением воскликнул Федор. Старик довольно улыбался.

– Что их долго на компьютере набрать? Ия трудилась не покладая рук.

– А Аглаиду где вы взяли?

– На рынке чебуреками торговала.

– Вау…у!

– В общем бабы, которые тебя не поделили вразнос пошли. Одна в любовь ударилась, а вторая тщилась доказать что она ничуть не хуже первой. Ольга сама нашла и художника Владилена Треску и место ему сняла на выставке. И даже квартиру свою предоставила.