Страница 6 из 30
Она пожала плечами и, улыбнувшись, ответила:
— Очевидно. Но благодаря вашему согласию Майлз прекратит свои угрозы. Он не скажет ни слова в мою пользу, но по крайней мере не скажет ничего против. Я смогу сама уладить все с председателем.
Сказано это было с уверенностью, которой на самом деле Челси не испытывала, так как знала своего председателя. А когда Куин мягко спросил:» А почему вы думаете, что Робартес отступит?», она вся напряглась, злясь на себя, поскольку понимала необязательность подобного исхода. Он же спокойно продолжал:
— Если бы я, например, так сильно хотел женщину, никакие женихи меня не остановили бы.
— Не сомневаюсь! — Язвительный ответ вырвался у нее помимо воли, и уже совсем бестактно она добавила:
— Я просто диву даюсь, как это вы приняли так близко к сердцу шантаж Робартеса.
Пушистые черные ресницы опустились и скрыли золотистый блеск его глаз. Он смотрел на нежные очертания ее рта.
— Пока что мне не приходилось прибегать к подобной тактике, чтобы заполучить желанную женщину.
Она прикусила язык, едва не воскликнув в запальчивости: «Охотно верю!» Челси ужаснулась: этот мужчина заставляет ее обнаруживать свои чувства, пусть даже злость, которые она до сих пор успешно таила в глубине души.
Слегка наклонив красивую голову, Куин хотел налить ей еще вина, но она прикрыла ладонью свой бокал. Она утешала себя тем, что эти несвойственные ей всплески эмоций были вполне объяснимы: все из-за Майлза Робартеса и его гнусных предложений, а Куин с его плохо скрываемой чувственностью и ленивым изяществом тут ни при чем. Ей хотелось встряхнуть его, чтобы он понял, что зря прожигает жизнь, хотя непонятно, почему ее так волнует, что он попусту растрачивает свои несомненные способности. Какое ей дело до него! Уже завтра они разве что обмолвятся несколькими словами при встрече. В конце концов» Райдер-Джем» откажет ему в помещении, где он может бездельничать, волочась за женщинами за счет компании. Пентхаус понадобится для иностранных клиентов, о которых говорила Мерил. А уж Мерил знает, невесело подумала Челси, у нее невероятная способность разузнавать все о жильцах дома.
Тем не менее что-то побудило ее сказать:
— Спасибо за вкусную еду и за то, что помогли мне на приеме. Жаль, что вы не можете направить ваш несомненный талант и энергию на что-нибудь более стоящее, нежели развлекать женщин и участвовать в розыгрышах.
Но, произнеся это, Челси почувствовала себя ханжой. Она, искренне считавшая, что надо жить самой и давать жить другим, повела себя как настоящая лицемерка, а на нее это было совсем не похоже. Но ведь, едва она увидела его на приеме и у нее зародилась эта дикая мысль, она вообще вела себя совсем иначе.
Она медленно встала и взяла свою сумочку, собираясь уйти, пока не сказала еще чего-нибудь в том же духе, о чем потом будет жалеть.
Но Куин тоже поднялся. В его голосе зазвучали металлические нотки, и она поняла, что он не пропустил мимо ушей ее бестактные высказывания. Это стало ясно, когда он проговорил:
— Обман — ваша идея. А я согласился, потому что мне на секунду показалось, что вы боитесь, — вы выглядели такой хрупкой и незащищенной.
Решительно, со строгим выражением лица он пошел к двери и церемонно распахнул ее перед Челси. Этот жест яснее всяких слов сказал ей, что он ждет не дождется, когда она наконец уйдет.
— У меня нет ни малейшего желания связывать себя с вами узами брака, поверьте. Одна мысль об этом мне неприятна.
Это оскорбило ее больше, чем она могла предположить. Она шла к лифту, недоумевая, отчего ее сердце так сильно колотится, почему звук захлопнувшейся за ней двери прозвучал для нее словно окончательный приговор и почему вдруг ей стало так одиноко…
Глава 3
Первый раз в жизни Челси проспала, а проснувшись, поняла, что идти на работу не хочет. Это было невероятно, так как, кроме работы в «Три А», ее больше ничего не интересовало.
Просто не хочется видеть Майлза, утешала она себя, торопливо совершая в ванной утренний туалет. На обычно неспешный завтрак из яйца всмятку, тостов и кофе времени уже не оставалось.
Но, глядя на себя в зеркало, пока натягивала светло-серый строгий пиджак поверх кремовой блузки, Челси должна была признать, что ее начальник в «Три А» совсем не виноват в том, что ей хочется забраться обратно в постель и не вылезать оттуда, пока не успокоится.
Это все Куин, неохотно признала она. Куин и ее унизительно-ханжеские замечания. Она вдруг почувствовала, что должна извиниться. Извиниться? Ха-ха! Стиснув зубы, она схватила портфель и вышла из квартиры, хлопнув дверью. Извиняться за то, что сказала правду?
Пройдя полпути до агентства, она убедила себя, что его неуместное замечание насчет того, будто ему неприятна даже мысль о возможности связать себя с ней браком, нисколько не лучше ее ядовитых слов о его образе жизни.
И когда открывала дверь своего кабинета, Челси снова почувствовала себя в форме, полностью настроившись на работу. В любом случае Куин ничего для нее не значит. Он может говорить что угодно, это никак ее не заденет. А почему, собственно, должно задевать? Он оказался полезен, она благодарна ему. Все шло хорошо до конца ужина. Она все» объяснила, так как он имел право знать подоплеку мнимой помолвки, поблагодарила его. И если бы он не начал хвастать своими успехами в совращении приглянувшихся ему дам и тем, что не прибегал при этом к коварству, не случилось бы этой довольно-таки унизительной перепалки между ними.
Она вовсе не собиралась размышлять, почему его сексуальный опыт так ее занимает. Ее голова была занята более серьезными вещами. Например, Майлзом Робартесом и его реакцией на то, что она расстроила его планы.
Майлз сидел за письменным столом в ее кабинете. Она повыше подняла голову, ее голубые глаза холодно и пристально смотрели на него. Сердце билось ровно, так как она знала, как поступить и что ему сказать. Например, что он проиграл и не стоит ему идти к своему другу председателю и лгать, будто она не умеет работать и общаться с клиентами, или выдумывать другие порочащие ее небылицы.
Он вскочил с заискивающей улыбкой, и Челси удивилась, так как обычно Майлз не проявлял даже самой элементарной вежливости, исключением был председатель, перед которым он лебезил до омерзения.
— Доброе утро, Челси. Я тебя ждал. Елей из его голоса так и сочился. Но ей было безразлично, что заставило этого негодяя сменить тон. Она положила портфель на стол и решила, что если он поджидал ее, чтобы услышать, как она будет извиняться за первое в жизни опоздание, то напрасно.
Весьма ядовито, чтобы сразу осадить его, она произнесла:
— Что касается моего отказа, Майлз, то не воспринимай его как личное оскорбление, но вчера ты познакомился с моим женихом. Он много времени проводит в спортзале, чтобы держать себя в форме. — Холодные голубые глаза презрительно скользнули по полной фигуре Майлза. — К тому же он ревнив. Понимаешь, что я имею в виду?
Очевидно, Майлз понял, так как покраснел до корней редеющих волос и поспешно заговорил с вымученной улыбкой:
— Я понятия не имел, что у тебя кто-то есть, не говоря уже о Том, что ты помолвлена. Если бы я знал, то, конечно… — Он в нерешительности умолк, затем заставил себя продолжить, не глядя на нее и пятясь, словно краб, к двери:
— Я просто хотел предупредить, что буду завтракать с председателем на следующей неделе во вторник и замолвлю за тебя словечко, — пообещал он и зачастил:
— Не скромничая, могу сказать, что сэр Леонард прислушивается к моим советам. Как тебе известно, я займу новую должность через два месяца, и думаю, что за это время наверняка смогу изменить его отношение к женщинам на руководящих постах.
Уже в дверях он добавил, и Челси могла догадаться, чего это ему стоило:
— Уверен, что у тебя достаточно широкие взгляды, чтобы забыть о моей оплошности. Простить и забыть, хорошо, дорогая? Я просто уверен, что ты станешь первоклассной главой отдела, а в перспективе — директором.