Страница 40 из 41
– Ой, ой! Там директор банка! Цезарь Пафнутьевич!
Одними губами она сказала. Слышать могли только матрона и да ее дражайший супруг. Лиза схватилась рукой за сердце и рухнула в рядом стоящее кресло. Со стороны это могло походить на обычный обморок. У матроны округлились глаза. Она сначала хотела помочь Лизе, но потом любопытство, все-таки пересилило чувство сострадания. Матрона свесилась за борт и, увидев то же притопленное бревно, в ужасе закричала:
– Цезарь! Утоп!?
– Где? – муж свесился с борта, ничего не видя.
Искра попала в бочку с бензином. Женская половина, лишенная мужского внимания маялась бездельем. На мужчин не действовали ни модные прически, ни оголенная грудь, ни томные взгляды, ничто. Ужинать даже не пошли. Вся их страсть вместе с блеснами, с поплавками, с лягушками и тухлым мясом ушла в воду. Уже несколько раздавались критические замечания, что рыболовный конкурс слишком затянут, что пора на танцы. Только кто дам будет слушать, когда есть еще возможность вытащить из реки свою золотую рыбку. Поэтому, когда прозвучал грозный крик, что Цезарь утоп, банковская женская часть навалилась на борт. Однако, получилось так, что лучшие места в партере, прямо напротив коряги заняли Ваня с драгоценной супругой. Их габариты не позволяли потеснить их в сторону. Выглядывая из-за их могучих плеч подведенными глазами, дамы смогли рассмотреть утопленника.
– Ой!
– Что это?
– Цезарь?
В общем гвалте и гаме вопрос превратился в утверждение.
– Цезарь утонул.
– Где?
– Да вон, не видишь?
– Ой, мамоньки!
– Что делать?
– Да это коряга!
– Сама ты коряга.
– Да не там ты смотришь!
– А где?
– Я ничего не вижу.
– Дайте мне тоже глянуть!
Коряга плавала в тени, и при желании ее можно было принять за что хочешь, хоть за крокодила, было бы только желание. Банковский люд только теперь осознал, что он живет без руководителя и живет целый день. Мужчины суетились у борта, стараясь высмотреть, то, что вызвало переполох. Но кроме злополучной коряги, ничего в воде не плавало. Наконец у кого-то родилась здравая идея, спросить с того, кто отвечает за безопасность в банке.
– Где Муромец!
– Где этот бездельник?
– Что он шныряет целый день по пароходу?
– А где сам Цезарь, кто-нибудь ответит внятно?
Словно сивка-бурка, вещая каурка, из-под земли вырос начальник безопасности банка, Муромец. Он торжественно объявил:
– Спешу обрадовать господа, я только что разговаривал с директором банка по телефону. Он обещает всем сотрудникам, кто останется без выигрыша, выдать разовую премию. А вы его знаете.
– Так значит он не утонул? – простодушно спросила матрона.
– Нет конечно. Говорю же буквально десять секунд назад я с ним разговаривал.
А от матроны потребовали объяснений.
– С чего вы взяли, что за бортом видели Цезаря. Вы что там увидели?
– Бревно!
– А почему подумали, что это Цезарь?
– Так он похож очень.
Минутная разрядка всегда нужна. А эта несколько затянулась. Вдруг кто-то крикнул:
– Клим! У тебя клюет.
Взоры присутствующих вмиг обратились в противоположную сторону, где об борт бился спиннинг Клима. Могучими прыжками Тарзана, Клим пересек палубу. Спиннинг в его руках согнулся дугой. Затрещала катушка. Миллиметровая леска готова была выдержать кита. Кто-то большой и сильный сидел на крючке.
Везет же некоторым! – с завистью сказал Федя Галушкин. Во время общего переполоха, его ведро на четверть заполненное мелкой рыбешкой, неожиданно пополнилось новыми экземплярами. Но даже ловкость фокусника не могла ему помочь. Клим выбросил на палубу сома, который был ничуть не меньше выловленного Егором. Сом свирепо таращил глаза, разевая огромный рот.
– А у тебя меньше сом! – с ехидством сказал Федя Галушкин.
– Ничего, у меня еще щучка есть. – ответил Клим и посмотрел на часы. До подведения итогов оставалась полчаса, но похоже было, что такой удачи больше не будет.
Так и оказалось в итоге. Дамы обходили расстроенных рыбаков на взгляд прикидывая улов каждого. Вне конкуренции шли Егор и Клим, а на третьем месте был Федор Галушкин. На столе уже стояли кем-то принесенные весы и гири. Матрона пристраивала на стол весы. Вечерний клев закончился. Ни на поплавок, ни на блесну ни у кого больше не брало. Ровно в десять часов Демьян Петрович протрубил рыбакам отбой. Теперь народ ждал, чей же улов будет больше, Егора или Клима. Кто-то с сожалением обронил фразу:
– Жаль, что не догадались учредить более мелкие призы, за вторые и третьи места.
– Например!
– Мотоцикл Хонду!
– Да он дороже твоей Тойоты!
– Но по размерам он ведь меньше!
Женская логика, говорят, железная.
– Будем уловы у всех взвешивать? – спросил Демьян Петрович. Федя стоял рядом с ведром.
– Вы не смотрите, что рыбешка мелкая, она еще побольше сомов потянет.
Раздались скептические смешки.
– Свинца наверно в нее натолкал.
Федя растерянно оглянулся.
– Не могли раньше подсказать.
– Можно подумать сам не догадался.
Однако расстроенное лицо Федора Галушкина говорило само за себя. Не догадался. Демьян Петрович пригласил себе в помощницы Лизу.
– Пусть взвешивает Елизавета, у нее рука легкая.
Рыба из ведра перекочевала в весовую чашку. Улов Федора Галушкина потянул на три с половиной килограмма.
– Совсем даже неплохо!
– Затем в чашку весов положили сома музыканта Егора. Сом давно почил в бозе. Хвост и голова у него свисали в разные стороны. Пришлось докладывать две гири по два, и по одному килограмму. Когда стрелка замерла, рыба потянула на пять килограммов и восемьсот двадцать граммов. Болельщицы заволновались.
– У Егора сом больше!
– Ничего, у нашего Клима еще щучка есть грамм на семьсот, восемьсот, не больше!
– Пусть ему лучше не достанется!
– Кому, ему?
– Да, снобу твоему!
– А я думала, ты за наших болеешь.
– Был наш, а теперь стал, знаешь чей!
И вот наступил тот момент, который придает таким событиям интригу. Народ, до этого стоявший на расстоянии полукругом, как во времена оные обступил весы.
– Не колбасу дают, отойдите подальше.
– Сам отойди.
Сом Клима лег на чашку. Был он меньше по весу.
– Пять килограмм, сто грамм, – объявил Демьян Петрович.
– У него еще щучка есть.
– Ну-с, где твой довесок? – сказал Демьян Петрович.
Толпа, обступившая весы, притихла. Теперь все зависело от щучки. Клим долго доставал ее из садка, будто испытывал нервы окружившего его народа. Лицо его насупилось. Можно было подумать, что он приготовился к поражению. Когда он стал класть ее на чашку, щучка вдруг проснулась и ударила хвостом. Чашка соскользнула на палубу. Помогали ее водружать на место несколько доброхотов. Лиза двумя руками придерживала весы. Что ее толкнуло на этот поступок, так она потом себе и не смогла объяснить, но только маленький рычажок она сдвинула с места. Теперь на чашке весов по соседству лежали вновь уснувший сом и щучка. Весы успокоились.
– Пять килограмм, девятьсот грамм, – объявил Демьян Петрович. – Объявляется победитель нашего конкурса. Клим, как вас по батюшке?
– Иванович.
– Клим Иванович, получите ключи от Тойоты.
А на Клима нельзя было без смеха смотреть. Неподдельное удивление, внезапная радость, ком в горле – винегрет эмоций. Клим поискал глазами Лизу и благодарно ей улыбнулся. Он моментально успокоился и первым делом отложил в сторону сома, а щучку выбросил за борт. Лиза с облегчением вздохнула. Не дай Бог вздумали бы перевзвешивать, вот был бы номер. Поздравления посыпались на Клима со всех сторон.
– А обмыть?
– Накрывай поляну, жмот!
Демьян Петрович всех успокоил.
– Дамы и господа! В качестве приятного сюрприза объявляю: нас ждет продолжение банкета. Кто желает принять участие, прошу в обеденный зал.
Отказавшихся не было. Стресс снимали до самого утра. Бард Сергей исполнил несколько песен.