Страница 38 из 40
«Зашли черт знает как далеко на север, идя вдоль этих островов или земли, что ли. Если это все острова, то они довольно велики. Часто они походят на сплошную землю с фьордами и мысами; но погода слишком пасмурна, чтобы можно было хорошо рассмотреть. Не идем ли мы сейчас вдоль острова Таймыра, обозначенного на русских картах или, вернее, на карте Лаптева? И действительно ли он отделен от материка широким проливом, как указывал Лаптев? Не есть ли Таймыр, отмеченный Норденшельдом, далеко выступающий в море мыс, открытый Лаптевым? В таком случае все отлично совпадает. Наши наблюдения полностью согласуются с картой Лаптева. Норденшельд, может быть, нашел новый пролив и принял его за Таймырский? Быть может, Норденшельд видел острова Альмквиста, не предполагая, что остров Таймыр лежит мористее? Все это весьма правдоподобно. Но серьезная загвоздка в том, что русские карты не указывают никаких островов вокруг острова Таймыр. А ведь немыслимо во время санных поездок вокруг Таймыра не заметить этих рассеянных повсюду островков.[119]
После обеда засорилась водомерная трубка машинного котла. Пришлось застопорить машину и пришвартоваться к кромке льдов, чтобы заняться прочисткой. Мы использовали остановку для пополнения запаса питьевой воды. На льду нашли небольшую лужу талой воды, на первый взгляд настолько мелкую, что не стоило как будто и черпать из нее, – все равно воды не хватит. Но она, очевидно, имела «внутреннее» сообщение с другими пресноводными озерками на льдах, так как, к немалому нашему удивлению, сколько мы из нее ни черпали, она не иссякала.
Вечером направились в глубь бухты, которая вдавалась в лед и доходила до самого северного из островов, бывших у нас в виду. Бухта эта оказалась тупиком. Дальше прохода не было. Торосистый дрейфующий лед сливался с береговым припаем. – азличили острова еще дальше на северо-восток. А судя по отблеску на небе, можно было предположить, что в том же направлении находится и чистая вода; на севере лед был довольно сплоченным, тогда как на западе тоже тянулась, насколько можно было видеть из бочки, полоса чистой воды. Я был в нерешительности; что же делать? Разводье заходило еще немного за северную оконечность ближайшего острова, но дальше на восток лежал сплоченный лед. Пожалуй, могло удастся проложить путь через него, но столько же шансов было и застрять в нем. Благоразумнее казалось вернуться и попытаться еще раз пройти между островами и материком, хотя, впрочем, я далеко не был уверен, что Свердруп действительно утром видел материк».
Обед в кают-компании
Слева направо: Скотт-Хансен, Йохансен, Нансен, Петтерсен, Нурдал, Амунсен, Бентсен, Юлл, Хенриксен, Мугста, Якобсен, Блессинг, Свердруп
«Вторник, 29 августа. По-прежнему плохая погода. На обратном пути обнаружили еще новые острова. А с «возвышенным материком» Свердрупа дело вышло плохо, – он оказался островом, и даже довольно «низменным». Удивительно, что только не померещится человеку в тумане. Невольно вспомнился случай с нашим лоцманом в проливе Дробак в Норвегии. Неожиданно прямо перед носом «Фрама» выросла большая земля, лоцман скомандовал: «Полный ход назад!» Затем все же стали осторожно приближаться: и что ж – «земля» оказалась половинкой плывшего по воде черпака.
Пройдя мимо бесчисленных островов и островков, попали в открытую воду, простирающуюся вдоль острова Таймыра, и при тихой безветренной погоде пошли под парами по проливу на северо-восток. Часов в шесть вечера я из бочки увидел впереди сплоченный лед, преградивший нам дальнейшее продвижение. Лед тянулся от острова Таймыра до самых дальних островов впереди. На льду виднелись в большом числе морские зайцы (Phoca barbata) и, кроме того, моржи. Взяли курс прямо к кромке льда, собираясь пристать к ней. Но «Фрам» попал в зону «мертвой воды»[120] и, несмотря на форсированную работу машины, почти не двигался с места. Я предпочел пойти вперед в шлюпке на веслах, чтобы пострелять тюленей. Тем временем «Фрам» очень медленно добрался-таки до кромки льда, при полном по-прежнему давлении пара в машине».
Пробиваться дальше в этот момент нечего было и думать. От Таймырского моря,[121] по всей вероятности свободного ото льдов, нас, по-видимому, отделяла какая-нибудь пара морских миль. Но пробиться сквозь этот лед было немыслимо – слишком он был сплочен, нигде ни намека на проход. И здесь, где Норденшельд во время своей знаменитой экспедиции на «Веге» прошел 18 августа 1878 г., не встретив и следа льдов,[122] – нашим надеждам, пожалуй, предстояло крушение – по крайней мере, на этот год. На таяние льда нечего было рассчитывать теперь, когда уже надвигалась зима. Единственное, что могло нас спасти, это изрядный юго-западный шторм. Была и еще одна слабая надежда, что, может быть, Таймырский пролив Норденшельда подальше к югу окажется открытым и «Фраму» удастся как-нибудь протиснуться через него, хотя у Норденшельда и сказано определенно, что «пролив слишком мелок для крупного судна».
После небольшой охотничьей экскурсии – в каяке и на лодке, – результатом которой было несколько убитых тюленей, «Фрам» пошел в бухту, лежащую несколько южнее и сулившую надежную якорную стоянку на случай непогоды; нам предстояла основательная и крайне необходимая чистка котла. Но, чтобы пройти то небольшое расстояние, которое мы на веслах прошли бы в полчаса или того меньше, «Фраму» понадобилась целая вахта. Мы почти не двигались с места все из-за той же «мертвой воды» и будто тащили всю воду за собой.
Своеобразное явление – эта мертвая вода. Для изучения его представился здесь лучший случай, чем мы хотели бы. Встречается оно, по-видимому, лишь там, где слой пресной или сильно распресненной воды лежит поверх соленой морской воды. Пресная вода увлекается судном, и оно скользит по тяжелой соленой воде, как по твердой подстилке. Разница в солености этих слоев очень велика; так, например, вода, взятая с поверхности, вполне годна для питья, а вода, поступавшая через кингстон, настолько солона, что не годилась даже для котла. Мертвая вода образует более или менее крупные волны, идущие непрерывно поперек кильватера, одна позади другой; иногда длина их такова, что они доходят до середины корпуса судна. Что мы ни делали, чтобы выбраться из мертвой воды, – круто поворачивали судно, лавировали, описывали полный круг ипр., – все напрасно. Лишь только машина переставала работать, судно тотчас же останавливалось, точно схваченное чем-то за корму. Несмотря на свой вес, на обычную силу инерции и на то, что мы не убавляли полного хода, даже находясь в каких-нибудь 2–3 м от кромки льда, мы почти не ощущали толчка, когда «Фрам», наконец, ударялся об лед.
Как раз когда подходили к кромке, по льду бегал взад и вперед песец, выделывая самые удивительные прыжки. Свердруп с бака всадил в него пулю, положив конец его существованию.
Около полудня вахтенный сообщил, что на берегу появились два медведя; однако они исчезли прежде, чем мы собрались поохотиться на них.
Поразительно много виднелось на льду тюленей; промысел здесь, очевидно, может быть очень богатым. Обилие тюленей, на которое я в первый же день обратил внимание, очень напоминало мне залежки тюленей-хохлачей у западного берега Гренландии. Это наблюдение может показаться очевидным противоречием с наблюдениями экспедиции «Веги». Норденшельд, сравнивая эти воды с морями к северу и к востоку от Шпицбергена, говорит: «Другое поразительное различие – это бедность теплокровными животными, которой отличается эта страна, несмотря на то что до сих пор здесь никто не охотился. В течение дня мы не видели ни одной птицы, чего раньше никогда не случалось со мной во время летних плаваний в арктических водах; и почти ни одного тюленя». Последнее обстоятельство, впрочем, довольно просто объясняется малым количеством плавучих льдов в том году. По моим личным наблюдениям, эти места, по-видимому, изобилуют тюленями. Да и сам Норденшельд говорит, что на льду в Таймырском проливе он видел много тюленей, как Phoca barbata, так и Ph. hispida.
119
Когда, пройдя далее, я научился распознавать лежащие во льдах арктические острова, стало ясно, что это возражение можно сделать еще с большим основанием. Никакая санная экспедиция не могла бы объехать этого берега, не заметив островов Альмквиста, которые лежат так близко, что должны быть видимыми даже в очень туманную погоду. Было непростительно не заметить эти острова, которые гораздо больше маленьких, лежащих против береговой линии большого острова, или, как я далее покажу, против группы больших островов, мимо которых мы здесь проходили. В знак нашей признательности человеку, который разведал для нас путь вдоль берегов Сибири, я назвал эту островную группу островами Норденшельда.
120
Объяснение этого явления смотри далее.
121
Таймырское море – значительное по площади водное пространство к востоку и юго-востоку от острова Таймыр, между ним и материковым берегом (Таймырский залив). На востоке переходит в Таймырскую губу, в вершине которой находится устье реки Нижней Таймыры.
122
Норденшельд в описании своего путешествия (Т. I. С. 321) о состоянии льда в этих водах говорит следующее: «Лед встречался нам лишь в небольших количествах и представлял собою сильно изломанный речной или фьордовый лед. Я почти уверен, что в течение дня нам не встретилось больше одного поля такой величины, чтобы на нем можно было выпотрошить тюленя».