Страница 38 из 40
Мадам Ерь резко отпустила Шурика, и он едва устоял на ногах. Мадам Ерь нагнулась и стала шарить руками по траве.
— Позвольте, я вам помогу, — покраснев, предложила Натали, и не дожидаясь разрешения, тоже начала шарить в траве, виновато опустив ресницы. — Но, может быть, мне показалось…
— Да, да, конечно. Это нам показалось. Вот же заколка на месте, в вашей причёске, — опять подхватил мсьё Еры.
Натали с благодарностью посмотрела на своего спасителя. Ей было стыдно, что пришлось прибегнуть к маленькой лжи. Но ничего другого в тот момент она придумать не могла.
А вы же обещали нас угостить какими-то сладостями, — напомнил Миша со своего безопасного расстояния.
— Мишель, как вы можете… Не следует напоминать об этом… — Натали была явно не в своей тарелке. А веер всё никак не желал покидать сумочку.
— Ах, мои кралечки, мои куколки, — с новой силой засюсюкала мадам Ерь и двумя руками полезла в свой огромный ридикюль. Она копалась в нём и время от времени выбрасывала на песочную аллею конфетные фантики, кожуру от апельсина и банана, бутылочку из-под лимонада и, наконец, извлекла из сумки огромную плитку шоколада с орехами.
Мадам Ерь подержала шоколад на виду у всех, подумала немного, наморщив лоб, и быстро кинула гостинец обратно в свой бездонный ридикюль.
— У меня, оказывается, нет ничего сладкого с собой. Ну, ничего, лапулечки, я принесу вам гостиничек как-нибудь в другой раз. Иди ко мне, моя деточка, — обратилась она к Натали, — я тебя расцелую.
Натали вздрогнула, но воспитанность не позволила ей обратиться в бегство. Бедная красавица двинулась (правда, очень медленно) по направлению к мадам Ерь. Та уже щурилась и облизывала губы.
Но тут вдруг раздался крик Миши:
— Как не стыдно, тётенька, обманывать детей. Мы же всё видели!!!
Мадам Ерь возмущённо тряхнула головой и на этот раз, действительно, выронила заколку.
И тут мсьё Ер просто взвился от возмущения. Он размахивал тростью, стараясь достать ею Мишу, топал ногами и дребезжащим голосом кричал:
— Пороть, только пороть следует таких невоспитанных детей. Каждый день, утром и вечером… Пока не заболит рука… кхе, кха… — и дальше он закашлялся, покраснел, но не прекратил взмахивать тростью.
Мадам Ерь одобрительно улыбалась и кивала головой. Но мсьё Еры мягко, но решительно схватил за руку разгневанного старика.
— Успокойтесь, мсьё Ер, а то вам станет плохо. Вы слишком разволновались.
А когда трость, наконец, утвердилась на земле в обычном положении, и мсьё Ер, наконец, замолчал, но всё ещё бурно дышал, мсьё Еры решительно и спокойно добавил:
— Детей нельзя бить. Никогда!!! Вы в своей Твердынии воспитываете очень жестоких твердынцев.
— Зато у нас в Мягкостелии никогда не бьют детей, этих маленьких крошек, — проворковала мадам Ерь, снова потянувшись к Натали, и вдруг неожиданно добавила: — Им просто дерут уши.
И сладостно заулыбалась.
— Нет, нет, господа. К детям надо относиться с тем же уважением, что и ко взрослым. Они такие же люди, только не всё ещё знают… Я приглашаю вас в Ерынию. У нас очень хорошие дети, мы все их очень любим… — но он не успел договорить, потому что в этот момент Натали, наконец-то, высвободила свой знаменитый веер и взмахнула им в сторону аллеи. И в тот же миг все трое пришельцев оказались уже далеко, в самом конце аллеи. Мсьё Еры шёл посредине со своей палкой для игры в гольф и очень напоминал букву Ы, по-старому «еры». Он что-то оживлённо рассказывал своим спутникам, которые тоже на таком большом удалении были похожи на Ь, но довольно толстенький, и на Ъ, но очень худой.
— Ишь, чего захотели — бить детей, — возмущался Миша. — А мсьё Еры мне понравился, — и тут он опять вспомнил господина с тростью. — Пороть каждый день… Да нас никогда даже не шлёпали дома. Правда, Даша?
— Да, конечно. Как же можно так наказывать детей?! — поддержала брата девочка.
Шурик ничего не сказал, но губы его дёрнулись, и он резко опустил голову. Натали нежно и как-то незаметно обняла его.
Шурик сначала хотел скинуть её руку, но потом раздумал — ему было очень хорошо.
— Конечно, детей нужно ласкать, как эта тётя Ерь. Правда, Даша? — съехидничал Шурик. — Не хотела бы ты погостить в Мягкостелии?
— Нет, не хотела бы, — серьёзно ответила девочка. — Она, эта мадам Мягкий знак, какая-то не настоящая. Наша мама — очень ласковая. Но она совсем, ну совсем другая!..
Настроение у всех было испорчено. И тогда Натали предложила:
— А не прогуляться ли нам в Эюлию?
О наказании и ласках
(эмоциональный практикум для взрослых)
Прежде чем обсуждать наши сложные проблемы, подчеркнём ещё раз одно вето, один незыблемый запрет: детей бить нельзя. Это нужно принять для себя раз и навсегда. И ещё: стараться обходиться вообще без наказаний.
Хотя последствия телесных наказаний общеизвестны, повторим их: порождение в ребёнке агрессивности, которая по отношению к наказывающему взрослому скорее всего скрывается, но реализуется по отношению к младшим, слабым, порождает черты детского тирана, силового лидера. Подобное лидерство обрастает рабским окружением детей, готовых служить лидеру ради того, чтобы не пострадать от него же.
С другой стороны, часто наказываемый ребёнок, не способный к лидерству в другой среде и тем самым не компенсирующий свои состояния морального унижения и физической боли, может вырасти забитым, пугливым, неконтактным, и в результате окажется аутсайдером в детском окружении.
Особенно этот запрет — «не бить» — относится к отцам. Некоторые отцы вообще уверены, что им природой отведена роль строго карать своих детей за проступки. Нет, нельзя. И кончим об этом.
Другая противоположность — заласкивать детей. Взрослые, особенно матери, бывают настолько ослеплены своей любовью к ребёнку, что готовы проявлять её всегда и везде, не считаясь с чувствами самого ребёнка. Тогда получается, что ваш ребёнок из субъекта, личности превращается в объект вашей любви. А необходимо настраиваться в унисон переживаниям ребёнка. Например, в три года (известный кризис трёх лет, обозначенный в психологии как кризис «я сам») ребёнок начинает отвергать не только излишнюю опеку, но и ласку, особенно в присутствии других.
Конечно, не следует «душить» ребёнка ласками, если он от них отбивается. Но это совсем не значит, что надо сменить стиль отношений на эмоционально «сухой», «взрослый». Может быть, надо изменить способы эмоционального общения (например, не целовать без конца, а вовремя обнять, прижать к себе, погладить по голове, ласково заглянуть в глаза и т. п.) — не сюсюкать, подделываясь под «детскую» речь, сопровождая её избыточными уменьшительно-ласкательными прозвищами и суффиксами, а всю свою любовь к ребёнку передавать интонацией, уменьшая количество ласковых слов, но не отказавшись от них совсем. И, главное, — очень чутко понимать место и время для прямого проявления любви.
Подчеркнём ещё раз — не лишайте ребёнка вашего любовно-ласкового отношения. Ребёнок очень нуждается в этом, но порой сопротивляется нашей взрослой бестактности, ограничению его физической свободы, когда он эмоционально не расположен к прямому эмоциональному контакту.
Довольно распространённая ошибка взрослых — это полный отказ в ласке (ребёнка не обнимают, не целуют, не берут «на ручки», на колени и т. п.) при рождении младшего братика или сестрички. Ребёнка резко и без его желания «возвышают» в позицию «взрослого», «старшего». Всё время это подчёркивают, и даже, когда старший мальчик (а ведь он ещё малыш) совершенно очевидно обижается, что его так же не ласкают, не нежат, как братика, ему указывают на разницу в возрасте, и прямо на глазах «обделённого» ребёнка возятся с младшим. Такое поведение взрослых, изменение эмоционального характера взаимодействия с ребёнком тоже ведёт к серьёзным негативным последствиям: ревность порождает неприятие младших братьев и сестёр, замкнутость, чувство одиночества, заброшенности, незащищённости в своём доме.