Страница 7 из 9
Тета (к Идахати). Главный зовет. Зачем, не знаю, но чтоб сейчас же шел…
Усидзо. Что это ему понадобилось?
Идахати. Вот уж не вовремя… ну ладно, пойду покажусь и сейчас же обратно. Надоели.
Кускэ выносит из кухни гэта и зонт. Идахати надевает гэта.
Смотрите! Следите хорошенько, чтоб не убежали!
О-Сае. Послушай, Идахати… (Бросается к нему.)
Идахати (отталкивает ее ногой; раскрывает зонт). Тета! Ты со мной. (Уходит налево.)
О-Сае с горестным видом смотрит им вслед. Легкий шум дождя. Крик лягушек.
Занавес
Действие третье
Картина первая
Задняя сторона жилища Идахати. Налево – полуобвалившийся колодец; около него – группа ивовых деревьев, возле которых протянуты бамбуковые жерди для просушки белья. На них развешано разное тряпье. Вечер того же дня. Накрапывает небольшой дождь. Вдали – звук барабана.
Справа выходит женщина из парий – О-Тацу; она повязана платком.
О-Тацу. Ах, ах… Кажется, сегодня польет по-настоящему. Уже вечер, а я забыла убрать белье. (Начинает снимать белье.)
Слева входит О-Тора с корытом в руках.
О-Тора. Чтоб ей, этой погоде! (Замечает О-Тацу.) Э…Э… Стой, стой!
О-Тацу. Чего тебе еще?
О-Тора. Стой, голубушка! (Подходит к ней.) Ты чью это
рубашку держишь, а?
О-Тацу. Моего мальчонки.
О-Тора. Нет, вы только послушайте! Я вывесила сушить… А она – «моего мальчонки»! Будет врать-то! Давай сюда.
О-Тацу. Что это ты городишь?
О-Тора. Вот это рубашка моего сына. Давай сюда, без разговора.
О-Тацу. Таких рубашек на свете сколько хочешь. Я, голубушка, чужого сроду не брала. Оставь свои шуточки. (Хочет уйти.)
О-Тора (бросаясь за ней). Ах так? Давай сюда, говорят тебе!
О-Тацу. Никак, ты меня за воровку принимаешь?
О-Тора. Раз стащила, значит – стащила. Что тут говорить? Выходит – воровка.
О-Тацу. А кто хотел стянуть гэта у Кандзи? Кого поймали и отдули метлой?
О-Тора. А ты уже забыла, как украла у Дэнхати ведро, а?
О-Тацу. Что?… Ах ты воровка проклятая!
О-Тора. Сама воровка!
О-Тацу. Я тебе сейчас…
О-Тора. Подожди же, каналья.
Дерутся. Справа выглядывает Кускэ и бросается их разнимать.
Кускэ. Стойте! Нельзя подымать шум. Слава богу, напоил и уложил, а вы тут…
О-Тацу. Идахати спит?
Кускэ. Старшины нет дома. Усидзо и Кандзи… Проснутся – опять скандал будет. Потише вы.
О-Тора. Да как же… мои собственные рубашки вот эта воровка…
О-Тацу. Ты опять за свое?
О-Тора. Всегда скажу…
Опять хотят затеять свалку, но Кускэ их останавливает.
Кускэ. Да бросьте вы… говорят вам. Ступайте туда, где никого нет, и хоть загрызите, хоть убейте друг друга – дело ваше. Пошли, пошли! Уходите отсюда, прошу.
О-Тацу. Подожди, Кускэ… ведь эта скотина…
Кускэ. Ладно, ладно. Ступай, ступай. Ну! (Выталкивает их.) Бабье проклятое. Едва-едва уложил… Проснутся, не дай бог! (Оглядывается по сторонам.)
Справа крадучись появляется О-Сае, за нею – О-Кумэ и О-Току.
О-Сае (к Кускэ). Что, можно?
Кускэ. Можно, можно. Темно, и дождь идет. Самый раз!
О-Сае. Усидзо и Кандзи – совершенно пьяны… и спят… Надо надеяться, ничего не услышат.
О-Кумэ. Подумать только. Сначала сказал, будто тетушка больна, потом сюда притащил. Ведь это же прямо ужас какой-то. Если бы не вы – не знаю, что было бы… Как нам отблагодарить вас, и не представляю.
О-Току. Еще бы! Тетка да племянница – всего только и есть на земле… Случись что-нибудь с нею, что я отвечу ее матери на том свете? Если все сойдет благополучно, все по милости милосердной Каннон! А ваше благодеяние никогда не забудем.
О-Кумэ. Сегодня уж не до того, простите, но потом обязательно поблагодарим вас как следует.
О-Сае. Я живу далеко, в Синагаве, и приходить благодарить меня незачем. А вот пока мы разговариваем, как бы нас не заметили…
Кускэ. Верно. Пока будете лясы точить, еще вернется старшина. То-то будет дело.
О-Сае. Идите, идите! Кускэ! Пойди с ними…
Кускэ. Я провожу до самого выхода.
О-Току (кланяясь). Уж и не знаю…
О-Кумэ и О-Току (вместе). Как благодарить вас.
О-Сае. Идите! Смотрите будьте осторожны.
О-Кумэ и О-Току направляются к выходу, Кускэ показывает им дорогу.
Ну, слава богу. Пока его нет дома, им удалось бежать… Что-то теперь будет? (Погружается в раздумье.)
Звук барабана. Справа появляется Кандзи, сильно пьяный. В руках у него копье.
Кандзи. Эй вы, черти! Беда, беда! Бабы пропали! (Оглядывает все закоулки.)
О-Сае. Кандзи! Я здесь.
Кандзи. А, О-Сае!
О-Сае. Ты едва на ногах стоишь. Ступай-ка лучше в дом. Покойней будет.
Кандзи. Беда случилась. Пьян? Где там пьян!.. (Мечется по сцене.) О-Сае, где девки?
О-Сае. Не знаю.
Кандзи. Не знаешь? Вот так штука. (Раздумывает.)
Входит Идахати с зонтиком в руках.
Идахати. Черт бы побрал этот дождь! (Присматривается к О-Сае и Кандзи.) Эй, кто тут торчит в темноте?
Кандзи. Старшина! Обе женщины убежали.
Идахати. Как? Ах, негодяй! Где О-Сае?
Кандзи. Она здесь.
Идахати (присматривается). Это О-Сае там стоит?
О-Сае. Да…
Идахати. Я все понял. (Хватает ее за руку.) Это ты выпустила их? Признавайся, ну?
О-Сае. Да… это я их выпустила.
Кандзи. Ты… ты… Вот так штука.
Идахати (в ярости). Я так и думал. Услышала, что я хочу ее взять в жены, и взревновала.
О-Сае. Я тебе уже сказала… Можно ли так человеку перемениться? Как мы уговорились? Пусть будем в разных концах, ты – в Асакусе, я – в Синагаве, но сердца наши будут неразлучны… И вдруг ты берешь себе в жены другую женщину. Пусть хоть на три дня. Где же твой долг по отношению ко мне?
Идахати. У меня нет никакого долга.
О-Сае. Как!
Идахати. Пять лет тому назад я сошелся с тобой и хотел даже жизнью своей пожертвовать. Молодой был, не думал о будущем. А теперь вижу – просто дурак!
О-Сае. Забыл… забыл все… как вместе хотели умереть.(Плачет.) Ты забыл эту рану. (Берется за шею.)
Идахати (проводит рукой по своей шее; саркастически смеется). Что было, то было. А теперь – иначе. Если уж ты мне так предана, то зачем позволила им убежать?
О-Сае. Они были как птички в объятьях змеи. Мне стало жаль эту О-Кумэ, и я ей помогла.
Идахати. Я столько времени приглядывался к этой девчонке, наконец добыл ее, а ты выпускаешь. Нет, этого я тебе не прощу. (Бьет ее.)
О-Сае (падает). Идахати… что ты!
Идахати. Сейчас узнаешь. (Бьет ее зонтом.)
О-Сае. Бей, топчи меня ногами. Сколько хочешь. Бей, бей!
Идахати. Нет, этого мало. Я тебя убью. Эй, Кандзи, давай палку, что у тебя в руках.
Кандзи. Это… копье…
Идахати. Все равно. Давай сюда! (Вырывает у него копье.)
Кандзи (удерживает его). Нельзя, нельзя! Старшина! (К О-Сае.) Беги, беги скорей.
Идахати. Попробуй только.
О-Сае. Неужели ты хочешь меня убить?
Кандзи. Старшина, старшина! Нельзя так.
Идахати. Пусти.
Кандзи загораживает собою О-Сае; Идахати борется с ним; О-Сае бежит к колодцу; Идахати устремляется за ней, ткнув Кандзи копьем. Кандзи падает. О-Сае спотыкается и хватается за дерево. Идахати протыкает ее копьем. О-Сае остается стоять пригвожденной к дереву.
Идахати. Ага! Видела? Совсем как на казни. Значит, суждено мне было убить тебя своей рукой – ту самую, с которой я пять лет назад хотел вместе умереть. За сегодняшний день двоих прикончил вот этим копьем.
Со стороны Ёсивары доносится шум.
Слышно, как поют в Ёсиваре… Будто бы рядом… И я любил эту мерзавку… когда хаживал в Ёсивару. (Горько усмехается.)