Ночь упавшей звезды

-- Первое встречается не в пример чаще, чем второе, -- опальный мевретт уселся на краешек стола. -- Ладно. Алиелор Сианн эйп Танненваль, второй мевретт, к вашим услугам. Как вас прикажете величать, Упавшая с Неба? -- он возвел очи горе -- может, рифмы для баллады перебирал?

-- Аррайда, о Свалившийся Мне на Голову, -- в тон ответила я. -- Тоже будете по коленке гладить? Или приставать, что у меня кровь в волосах и стрижка неуместная? Давайте, не стесняйтесь... мев-ретт...

-- По коленке? -- красавчик заморгал. -- Нет, не буду. Э... незачем. А какая у вас стрижка -- мне тем более все равно. Я вообще к стрижкам отношусь холодно, -- он тряхнул длинными волосами.

-- Сразу видно, что шлем не носите, -- презрительно заметила я. -- Ну ничего, все сучья в лесу -- ваши. Впрочем, потом распутают... дланями этих... невинных эльфийских девственниц...

Я вообразила эдакий эскорт девственниц, летящих на крылах любви по следам Сианна, и даже разулыбалась, забыв про боль. Опальный мевретт и сам мне улыбнулся:

-- Ну, как-то, знаете, пока, за тысячу лет, трудностей не возникало. Может, потому что по лесу не так часто мотаюсь. И потом, вы хорошо представляете менестреля в шлеме?

-- И даже в подшлемнике.

Люб хрюкнул.

-- Ты чего? -- спросила рыжего Темулли. -- Скажи, я тоже хочу...

-- Сандру представил. В хауберке. Папином. Сестрица без подшлемника его надела, так потом три часа волосы выпутывали, -- смеяться над сестрой мальчишке было неловко, да и выцарапывать волосы из колец -- удовольствие ниже среднего, но картинка так живо всплывала у Люба в воображении, что он расхохотался снова. Зеленоволосая не выдержала тоже. Мевретты сдержанно заулыбались. Я же мрачно опустила взгляд. Препираться с черноволосым у меня желания не было, да и все остальные отшибло напрочь. Пусть бы уж заковали и увели. Тюрьма для человека -- самое здесь место подходящее. Куда лучше, чем снисходительность этих... Хотя... пара царапин на щеках Сианна бы только украсила. И пел бы потом из жизни, не насилуя фантазию.

Алиелор убрал улыбку:

-- А что, если нам выпить?

-- А... а нам? -- тихим заискивающим голосом спросил Люб, ковыряя башмаком ковер.

-- Мне уже предложили... спасибо, -- я поискала глазами валяющийся флакон. Не лежи он так далеко, непременно бы пнула. Пусть расколотит еще какие-нибудь местные диковины. -- Нет уж, допрашивайте и ведите в тюрьму. Я шпион, я предатель, я давняя, явилась сюда, чтобы выведать ваши планы и сообщить инквизиции... что там еще... А потерю памяти ловко изобразила... так, что ваш первый мевретт проникся, -- я снова опустила взгляд. Стиснула раненую ладонь, чтобы боль придала мне ярости.

-- Сударыня Аррайда, а почему таким тоном, что я не верю? -- поинтересовался рыжий Люб.

-- Чтобы мевретт Мадре проникся, нужно быть семи пядей во лбу, а вы не тянете, -- черноволосый, потянувшись, положил мне руку на плечо:

-- Поэтому идемте-ка. С вашего позволения, мевретт Одрин. А вам, -- он взглянул на Люба. -- Можете получить разбавленный мед на кухне.

-- На кухне не интересно... -- покачал головой Люб.

-- Тогда выпейте его во дворе, -- нетерпеливо отмахнулся остроухий.

Мальчишка разочарованно потер нос. И вправду сущее невезение: вроде и папа уехал, а воспользоваться этим толком не получается...

Я кивнула ему и стряхнула руку красавца:

-- Хорошо, я не семи пядей во лбу. Я вообще дура редкостная. Умная попала бы туда, где ей было бы хорошо. И никто бы не лез с милосердием!

Если Сианн не отвяжется, видит бог, я его ударю.

-- Решите лучше, -- не подымая глаз, сказала я, -- если я не предатель, отпустите. Шпион -- бросьте в тюрьму. Только в душу ко мне не лезьте. Впрочем, говорят, у элвилин нет души. Так что вам не понять...

-- В самом деле? А я слыхал, что души нет у женщин, -- усмехнулся Алиелор. -- Не волнуйтесь, я проверять не стану, есть она у вас или нет.

Он поманил меня к двери.

Я сделала вид, что вросла в пол. Убить и здесь можно, все равно ковер уже испорчен.

-- Странно... Когда людям предлагаешь выпить, они становятся более сговорчивыми, -- элвилин пожал плечами. -- Вы, следовательно, не человек.

-- Я уже сказала и повторю: решите, что со мной сделать. Отпустите или убейте, если жаль тратить еду на пленника. Но в душу влезть не пытайтесь. Ни подкупить, ни соблазнить. Что здесь непонятного? -- я глянула в глаза юноше. Хотя... скорее всего, ему столько лет, сколько мне невозможно представить.

Люб с Темулли перемигнулись и зашептались, с опаской оглядываясь на взрослых:

-- Слышь... Попросим на кухне осенний мед с водой.

-- Только -- воду отдельно, -- зеленоволосая хихикнула.

Люб, до того явно чувствующий себя лишним среди взрослых и завидующий невозмутимой подружке, воодушевился:

-- Давай! Хотя б попробуем уговорить их дать...

-- Что с вами делать, мы решим позже, -- вел свое черноволосый мевретт. -- Убивать вас незачем, отпускать опасно, подкупать -- мне лично -- нечем. Так что шевелитесь, -- голос Сианна зазвенел. -- Я вам не мальчик, чтобы стоять и ждать, когда вы соизволите выполнить мою просьбу.

Клейморой я очертила перед собой сверкающий круг:

-- Я вам не девочка, чтобы вы смели мной распоряжаться! У вас все фальшивое и показное -- и ваше милосердие, и -- все... А вот теперь показали истинное лицо. Я скорее умру, чем пойду с вами! Ну! Зовите стражу, расстреляйте меня из арбалетов... Вперед!

Боль в ладони остро напомнила о себе, но я отогнала ее усилием воли. Потом... Продержусь... Вечности нет для меня -- так повеселюсь напоследок!

"С давними жить -- по-ихнему рубить", -- буркнул Сианн, выдергивая палаш из ножен:

-- Слышь, ты, рыжая. Прекрати беситься...

-- Упс... Тему, пошли отсюда! -- Люб потянул подружку за руку. Ему не хотелось ввязываться во взрослую драку...

-- Ага... На кухню... -- зеленоволосая засверкала глазами.

Юное любово дитя закивало и бочком-бочком шуснуло к двери, обходя меня и молодого мевретта по широкой дуге. На всякий случай. Толкнуло дверь и вместе с Темкой выскользнуло в коридор.

Я отбросила клеймору и выхватила басселард -- чтобы уравнять шансы. Подумаешь, пара лишних вершков Сианновского клинка. Зато теперь мы были рядом, глаза в глаза, так, как Темулли хотела встретиться со своими врагами. Я не стала парировать его выпад, просто сдвинулась в сторону и в повороте поддела элвилинский палаш за витую гарду. Дзвен-н-нь... Надеюсь, никто не пострадал... Взглядом я провожать клинок Алиелора не стала.

Люб восхищённо присвистнул, не удержавшись и заглянув в покои напоследок. Темулли ойкнула, когда оружие остроухого грохнуло об стену:

-- Ну как там они? Не поубивались еще?

-- Не... пока, -- оптимистично заметил конопатый. -- Ну, пошли?

На этот раз дверь захлопнулась окончательно. Сианн выругался и рванул из-за голенища нож.

-- Кончай беситься, -- повторил он, -- А то сейчас разнесем кабинет.

-- А кабинету без разницы. Заткнись и защищайся... мене-стрель... -- я почувствовала, что кровь течет сквозь повязку, рукоять басселарда стала скользкой... Но воин -- это не меч и кинжал, воин -- ты сам.

Левой рукой я поймала длинные кудри красавца и резко дернула на себя, шагнув в сторону, заставив его потерять равновесие. А потом локтем въехала промеж лопаток, довершив падение. Ничего, ковер мягкий.

Сама же запрыгнула на стол. Пьянящая ярость боя играла во мне.

Остроухий проехался по ковру, обжег ладони, но тут же вскочил и развернулся, на ходу подхватив напольную вазу и запустив в меня. Я отклонилась. Ваза пролетела возле плеча и с звучным чмяком раскололась о стену. От осколков спасла кираса.

-- Без истерик! -- фыркнула я. -- Пожалей раритеты!

И отбила на столе подошвами веселый ритм.

-- К лешему раритеты, -- шикнул Сианн, перекидывая нож в левую руку, и подпел в такт ритму: "Принцессу полюбил я красивую однажды,