Страница 17 из 34
НАЧАЛО НАЧАЛ
Мироздание строилось по принципу всех остальных зданий: с самого первого кирпича оно уже требовало ремонта.
МАФУСАИЛ
Первым человеком был Адам. Мафусаил не был первым человеком. Первым пророком был Моисей. Мафусаил не был первым пророком. Поэтому Мафусаил прожил девятьсот шестьдесят девять лет. И в некрологе о нем было написано: «Безвременно скончался…»
РЕБРО АДАМА
— А где еще одно твое ребро?
Это были первые слова, с которыми на свет появилась Ева.
— Дорогая, я тебе сейчас все объясню. У создателя не нашлось материала, и он создал тебя из моего ребра.
Она стояла перед ним — божественное создание — и смотрела на него божественным взглядом.
— Я так и знала, что ты тратишь свои ребра на женщин!
Так началась на Земле семейная жизнь.
ПИРАМИДА ХЕОПСА
— О Осирис, я не хочу умирать!
— А кто хочет? — пожал плечами Осирис.
— Но я… я же все-таки фараон!.. Послушай, — зашептал Хеопс, — я принесу тебе в жертву сто тысяч рабов. Только разреши мне мою, одну мою жизнь увековечить!
— Сто тысяч? И ты уверен, что все они погибнут на строительстве?
— Можешь не сомневаться. Такую пирамиду, как задумал я…
— Ну, если так… Увековечивай, не возражаю.
Никто не помнит Хеопса живым. Все его помнят только мертвым. Он был мертвым и сто, и тысячу, и три тысячи лет назад и всегда, всегда будет мертвым.
Пирамида Хеопса увековечила его смерть.
ПАМЯТЬ ЗЕМЛИ
Аменхотеп Четвертый, я, Эхнатон, мало что говорю памяти потомков. Не ищите моей гробницы — ее нет среди царских гробниц. Не ищите моей могилы — ее нет среди смертных могил, среди множества смертных могил моя — самая смертная. На ней тысячелетняя пыль вселенной, на ней пески всех пустынь, на ней пирамиды веков, более тяжелые, чем гранитные пирамиды. Я лежу в самом сердце земли, и сам я как сердце земли, только я не бьюсь, я устал, мне давно надоело биться.
Я, Аменхотеп Четвертый, Эхнатон, человек с двумя именами, из которых миру не запомнилось ни одно. Память мира не может вместить всех, она отводит места только избранным. Я, царь царей Эхнатон, при жизни был избранным…
Только при жизни…
Но, может быть, вы вспомните меня, быть может, припомните, если я скажу, что был мужем знаменитой царицы Египта?
Ее вы знаете. Ее профиль украшает ваши дома, ваши одежды. Не скажу, чтобы она была очень красивой женщиной — просто она сохранилась лучше других. Женщины хорошо сохраняются, когда их высекают на камне.
А меня, Эхнатона, время не пощадило. Я уничтожил всех богов, я заменил их Атоном, Солнцем, которое светит одинаково всем. И в честь него я взял себе имя Эхнатона — Угодного Солнцу. Я был угоден Солнцу, но не был угоден Земле…
Но я, Эхнатон, жил на Земле, далеко-далеко от Солнца. И она поглотила меня, смешала со своим прахом, так что теперь уже меня не найти. Мало кто помнит на земле Эхнатона.
Но, может, вы вспомните меня, быть может, припомните, если я скажу, что я родственник Тутанхамона? Знаменитого Тутанхамона?
Вы знаете его гробницу, ее теперь знают все. Величественная, она возвышается над землей, как само бессмертие, а в середине ее, весь в золоте и драгоценностях, мертвый мальчик Тутанхамон. Он рано умер и ничего не успел совершить, но его знают все. Вот какая у него гробница.
А у меня нет гробницы, обо мне почти не осталось памяти на Земле. И единственный мой памятник — это Солнце. Солнце, которое одинаково светит всем, вокруг которого вращается наша Земля со всеми ее гробницами и могилами. Вы знаете Солнце? Оно выше всех пирамид, и золота в нем больше, чем в гробнице Тутанхамона.
АРХЕОЛОГИЯ
Вавилоняне раскапывали культуру шумеров, при этом закапывая свою.
МИРМИДОНЯНЕ
Мор уничтожил народ Эгины, и когда Зевс спохватился, на острове остались одни муравьи. Они были маленькие, совсем незаметные и потому уцелели во время бедствия.
Но для такого бога, как Зевс, муравьи тоже кое-что значат. Он подал знак, и муравьи превратились в людей — в настоящих людей, высоких, стройных и сильных. И назвал Зевс людей мирмидонянами, потому что они произошли от муравьев.
Это были честные люди, исполнительные и трудолюбивые. Но по старой муравьиной привычке они ходили согнувшись, низко опустив голову, так, как будто над ними висел сапог.
Зевсу было стыдно за них, и он гремел:
— Люди, будьте людьми! Люди, будьте людьми!
Но от этого окрика они пригибались к земле еще ниже.
А Зевс все гремел и гремел в небесах. Старый, наивный бог, он не понимал простой истины: можно превратить муравьев в людей, но сделать людей людьми — это богам не под силу.
КАК ЧЕЛОВЕК РЕШИЛ ПРОИЗОЙТИ ОТ ОБЕЗЬЯНЫ
(Вторая гипотеза)
Все звери относились друг к другу с уважением, а иногда даже с трепетом, и только к Обезьяне никто не относился всерьез, потому что она дурачилась и кривлялась как маленькая. И тогда Обезьяна сказала:
— Произойди от меня, Человек!
Человек не сразу решился:
— Мне бы, понимаешь-, лучше от льва. Или, допустим, от носорога.
— А что такое лев? Вот он что такое! — сказала Обезьяна и тут же изобразила льва.
Это было довольно похоже, хотя и не так страшно, как настоящий лев.
— А что такое носорог? — сказала Обезьяна и приставила к носу растопыренную пятерню.
И вдруг она заговорила серьезно.
— Конечно, — сказала она, — от льва каждый про изойдет. И от носорога тоже найдутся охотники. А как быть другим? Зайцам, например? Или нашему брату? — Обезьяна вздохнула. — Я вот изображаю тут разных…
А почему? Потому что мне собой быть неохота.
— Да, — сказал Человек, — бывают такие ситуации.
— Бывают, — кивнула Обезьяна. — Только ты не подумай, что я жалуюсь, у меня этой привычки нет.
Просто… хочется кем-то стать, чтобы к тебе относились по-человечески. Ты произойди от меня, Человек, а?
Говоря так, она опять скорчила какую-то рожу, в которой Человек мог бы узнать себя, если б посмотрел повнимательней. Но он смотрел невнимательно, потому что думал совсем о другом.
«Действительно, — думал он, — как это устроено в мире. Кто смел, тот два съел. Сила солому ломит. У сильного всегда бессильный виноват. Каждый хочет произойти от слона или даже от мамонта, а от таких, как Обезьяна, никто не хочет происходить. Несправедливо это!»
— Ладно, — сказал он, — произойду. — И пожал Обезьяне руку.
Так Человек произошел от Обезьяны. Из чувства справедливости. Из чувства внутреннего протеста, Из чувства простой человечности.