Страница 25 из 49
ГЛАВА 11. ВЕЛИКОЕ УЩЕЛЬЕ
– Джонс, проснись! Как тебя сюда занесло?
Голос силком выволакивал Инди из глубин сна. Инди не хотел его слышать, не хотел откликаться, но голос не отступал. Проснись… проснись…
– Ладно, ладно, – пробормотал Инди, не открывая глаз. Узнав голос Смитти, он вспомнил… Что он такое вспомнил?…
Сон мало-помалу покидал сознание. Инди промок и окоченел. Во рту пересохло, а веки прямо склеились. Заморгав, Инди протер глаза – на горизонте растекается серое предрассветное марево. Инди подумал, что уснул на улице, и только тут заметил, что лежит на чем-то твердом и блестящем, футах в пяти над землей.
Крыша автомобиля.
– Как меня сюда занесло?
– Именно про это я и спрашиваю, – отозвался Смитти. – Просыпаюсь, гляжу в окно, и никак не разберу, чего это там такое на машине. Думал, зверюга какая. Прям глазам не поверил, как вышел и узрел тебя.
Инди сел и огляделся. Неподалеку стоят две оседланные лошади и одна вьючная, привязанные к стопке каменных плит перед хоганом. Инди уставился на плиты; что-то они напоминают…
– Не понимаю. Даже не догадываюсь, как тут очутился.
– Должно статься, это чего-то было в чае понамешано.
При упоминании о чае Инди содрогнулся, в груди всколыхнулась тошнота. Воспоминания о вчерашнем хлынули с задворков сознания, будто приливная волна, вздымающаяся все выше и выше. Сначала всплыли неясные обрывки, мало-помалу сложившиеся в ясную картину.
– Агуила – орел, – пробормотал Инди.
– Чего-чего? – смерил его странным взглядом Смитти.
Инди еще раз осмотрел плиты песчаника, и на сей раз вспомнил, что там сидел орел.
– Агуила – орел.
– Оно значит, по-мексикански?
Тут Инди осенила очевидная мысль: по-испански «Bguila» означает «орел». Но суть отнюдь не в том. – Он на самом деле орел и меня превратил в орла, – спрыгнув с крыши «Форда», пояснил Инди.
– Ох ты, Боже мой! – захохотал Смитти. – Должно статься, он и правда дал тебе в том чае изрядную дозу чего-то этакого.
Инди хотел было заспорить, но осознал, что ляпнул нечто несообразное. Орел-покровитель – существо, хранящее тебя в бедах – еще куда ни шло; но стать орлом самому и летать над пустыней – это уж ни в какие ворота не лезет.
– Ты что, видел, как он превращается в орла? – поинтересовался Смитти.
– В общем, нет. Просто знал, что это он.
– Пошли, спросим его про это дело насчет орла.
Направляясь к хогану, Инди поежился.
– Может, не стоит его беспокоить?
– С чего бы это? Ты ж хочешь повидать Агуилу в его собственной шкуре, разве нет? – снова засмеялся Смитти и потянул Инди за руку.
Ответа у Инди не нашлось, но по дороге к хогану он не мог отделаться от усиливающихся дурных предчувствий. Сквозь приоткрытую дверь из дома доносился аромат горячих оладий. Смитти сунул голову внутрь.
– Агуила! Ты не против, если мы с другом присоединимся к тебе? – ступив на крыльцо, он развел руками. – Должно статься, опять вышедши.
Они вдвоем обошли дом, и пес, встреченный Инди вчера вечером, увязался следом. Позади дома Инди с удивлением обнаружил среди этого полупустынного пейзажа пастбище и ровный ряд елок. Насколько все здесь выглядит иначе при свете дня! Затем Инди попался на глаза ручей – значит, у Агуилы есть щедрый источник воды, потому-то он и поселился именно здесь.
Смитти еще раз окликнул индейца и снова не получил ответа.
– Странно. Минут пять тому он был здесь. Пошли в дом, перекусим.
– А он не говорил, что уходит? – поинтересовался Инди.
– Упоминал, что хочет побродить по холмам, каких-то травок собрать, но я и думать не думал, что он уйдет так ни с того ни с сего, – пожал плечами Смитти. – Хотя от этого старика никогда не знаешь, чего ждешь.
– Насчет этого я согласен.
Про себя Инди решил, что в доме Агуилы ни крошки в рот не возьмет. Вчера старый знахарь накачал его наркотиками, но больше Инди ничего подобного не позволит.
– Сядь, поешь, – сказал Смитти, впиваясь зубами в кукурузный оладий с пряным мясным соусом.
– Да я, в общем, не голоден. Пожую вяленой говядины из наших припасов.
– Как угодно, но ты многое теряешь, – отозвался Смитти с набитым ртом. – Наверно, орлам подобные харчи не по нутру.
– Ну ладно, мне все это приснилось, – прервал Инди смех старика. – Знаете, какими реальными иной раз кажутся сны?
– Так оно я и подумал, только говорить не хотел. По-моему, мы все не прочь летать по-орлиному.
– Но меня беспокоит, что я не представляю, как очутился на крыше «Форда».
Смитти уминал уже второй оладий.
– Помнится, ты заявил, дескать, не хочу оставаться в хогане, хоть ты тресни. Бьюсь об заклад, заснувши ты на койке, а потом встал посередке ночи.
– Я никогда не был лунатиком. А даже если бы и был – думаю, я бы лег спать на сиденье, а не на крыше.
– Наверно, ты все ж таки летавши во сне, – хмыкнул Смитти.
– Верно.
– Кстати, как твоя голова? Ты про это ни гу-гу.
Инди вдруг сообразил, что боли не осталось и в помине.
– Прошла. Пожалуй, чай сделал свое дело. – И еще кое-что.
– Ну, может статься, наткнемся на Агуилу на обратной дороге, – с этими словами Смитти встал из-за стола.
Шеннон только-только успел налить себе чашку кофе, как дверь кухни распахнулась, и на пороге показалась Рози. Ее длинную черную косу украшали зеленые ленты.
– Доброе утро. Хорошо ли почивали?
– Как камень, Рози. Полных десять часов. Может, потому что Инди уехал.
– Почему вы так говорите? – пристально взглянула она на Шеннона своими темными индейскими глазами.
– А, сам не знаю. Порой, когда он поблизости, мне кажется, что крыша вот-вот обрушится на нас.
– С ним часто случаются несчастья?
– Злоключения к нему так и липнут. Только не говорите это ему, а то он заявит, что я притягиваю скверных типов.
– Быть может, вы оба тому причиной, когда вместе.
– Нет, навряд ли. Мы ухитряемся влезть в неприятности и поодиночке. Хотите кофе?
Рози отрицательно покачала головой, потом заметила лежащую на столе Библию.
– Вы ее читаете?
– Все время. Ну, не совсем, просто вчера вечером я подыскивал там кое-какие стихи про единорогов.
Закатав рукава своей яркой узорной кофты, Рози принялась мыть раковину.
– В Библии?
– Разумеется. Хотите послушать, что я нашел?
– Ладно. – Взяв метлу, она принялась пометать пол.
Шеннон отхлебнул кофе, нашел закладку и открыл книгу.
– Сейчас поглядим. Четвертая книга Моисеева, глава двадцать четвертая, стих восьмой… «Быстрота единорога у него, пожирает народы, враждебные ему, раздробляет кости их и стрелами разит».
– И что это значит? Вроде бы что-то нехорошее.
– Ну, это случилось давным-давно. – Джек открыл другую страницу и откашлялся. – А вот еще. «Спаси меня от пасти льва и от рогов единорогов, услышав, избавь меня». Это Псалтирь, псалом двадцать первый, стих двадцать второй.
– А зачем вы учите эти слова про единорогов?
– Это долгая история. А вот еще. Псалом девяносто один, стих одиннадцатый. «А мой рог Ты возносишь, как рог единорога, и я умащен свежим елеем».
– Не нравится мне это, – обернулась к нему Рози. – Пожалуйста, перестаньте.
– Извините, – Шеннон захлопнул Библию. – Не хотите верить в единорогов – не верьте, я же не настаиваю.
– Эта палица натворила много зла, – вытиравшая стол Рози была явно встревожена. – Лучше бы Мейра напрочь про нее позабыла.
– А вы знаете, что случилось с палицей?
Рози молча кивнула. Шеннон едва верил происходящему.
– И где же она?
– Спрятана. Человек, выкупивший ее из ломбарда – целитель, знахарь. Кое-кто кличет его колдуном, только я видала, как он исцеляет. Он спас жизнь Смитти. Он сказал, что эта палица убивает Смитти, и что я должна убрать ее подальше.