Страница 39 из 44
Одно предание рассказывает о погибших здесь двух охотниках, которые, увлекшись преследованием раненных ими двух гиппопотамов, погибли в этой страшной пучине вместе с настигаемой ими добычей. Существует также предание об одном, очевидно, очень умном человеке, который оставил своих соотечественников бароце, переселился ниже по реке и воспользовался водопадом для ирригации, отведя часть его воды. Время от времени в этих местах, так же как и в нашей стране, появляются люди такого высокого ума. Не зная письменности, они не оставили по себе никакой памяти. В огороде, оставшемся после этого человека, мы нашли одну из низших разновидностей картофеля (сисиньяне), которая, будучи однажды посажена, никогда уже не вымирает. Хотя эту разновидность картофеля и возделывают здесь, но клубни у нее горькие и восковидные. Картофель этот не цвел при мне, поэтому я не могу сказать, принадлежит ли он к пасленовым или нет.
В Африке никогда не найдешь могилы или камня, воздвигнутого в качестве памятника.
Здесь породы немые, в них очень мало ископаемых. Преобладающей породой является красноватый, пестрый затвердевший песчаник с мадрепоровыми выемками в нем. Песчаник, а также толстый горизонтальный пласт траппа протяжением иногда на сотни миль, с черным кремнистым веществом около дюйма [2,5 см] толщиной на каждом его слое, как будто это вещество всплывало здесь в свое время еще в расплавленном состоянии, образуют большую часть дна этой центральной долины. Эти породы, особенно в южной части страны, часто бывают покрыты мягким известковым туфом толщиной в 12 или 15 футов [3,6–4,5 м].
В Бомбве мы имеем тот же самый трапп с лучистым цеолитом, и он снова появляется значительно ниже, в месте слияния Лиамбье с Чобе.
Когда мы плыли вверх по реке, то из всех встречавшихся по пути деревень к нам выходили баньети, чтобы представить Секелету в качестве дани пищу и шкуры животных. Секелету потребовал от жителей одной большой деревни, расположенной около водопада Гонье, чтобы они помогли макололо перенести челны на руках за водопад. Цеце нападала здесь на нас даже на самой середине реки. Чтобы сократить себе долгий путь по излучинам реки, мы два раза переезжали ее поперек. Среди скал течение реки замечательно прямое, а река здесь мельче, потому что она покрывает очень широкую площадь. Когда мы доехали до 16°16 ю. ш., то высокие берега как будто удалились от реки и цеце больше не появлялась.
Берега реки, рассматриваемые с водной глади заросшего тростником бассейна, по которому она там идет, приняли вид заросших лесом хребтов высотой в 200–300 футов [60–90 м] и разбегающихся в обе стороны далеко на северо-северо-восток и северо-северо-запад, пока расстояние между ними не дошло до двадцати или тридцати миль. Пространство, заключенное между этими хребтами, тянущееся почти на сто миль в длину, с мягко извивающейся среди него р. Лиамбье и представляет собой самое долину племени бароце. Она имеет большое сходство с нильской долиной и каждый год затопляется разливом р. Лиамбье, совершенно так же, как Нижний Египет затопляется ежегодно водой Нила. Хижины бароце построены на холмах. Некоторые из холмов, как говорят, являются искусственными насыпями, сделанными вождем бароце по имени Сантуру. Во время наводнения вся долина принимает вид большого озера с разбросанными по нему островами, на которых стоят деревни, так же как это бывает в Египте с деревнями феллахов. Некоторая часть воды, затопляющей долину, подходит к ней с северо-запада, где тоже бывает большое наводнение, но больше всего воды приходит с севера и северо-востока от самой р. Лиамбье. В этой долине очень мало деревьев; те деревья, которые растут на холмах, почти все были пересажены вождем Санту-ру ради доставляемой ими тени. Почва долины отличается чрезвычайным плодородием, и у людей здесь никогда не бывает недостатка в питании, потому что, пользуясь влажностью почвы, они могут собирать каждый год два урожая зерновых культур. Бароце сильно привязаны к своей плодородной долине. Они говорят: «Голод здесь неизвестен». Кроме зерна, человек может найти здесь себе много всякой другой пищи. Неудивительно, если бароце бегут из Линьянти, чтобы вернуться на свои места.
Эта великая долина не приносит и десятой части той пользы, которую она могла бы приносить. Она покрыта крупной, сочной травой, которая представляет собой самый полноценный корм для больших стад скота; скот достигает на нем удивительной степени упитанности и дает своим владельцам много молока. Когда происходит наводнение и вся долина затопляется водой, то скот принужден оставлять ее и уходить на высокие берега. В новых условиях упитанность его пропадает. Возвращение скота домой бывает для всех праздником. Трудно решить вопрос, может ли в этой долине, содержащей так много влаги, расти пшеница, как в нильской долине? Почва долины, вероятно, слишком жирна для нее, вся сила растущей пшеницы уходила бы, наверное, в солому. Я видел в долине один вид травы со стеблем толщиной в большой палец, он достигал высоты в 12 футов [более 3,5 м]. В настоящее время, несмотря на то что макололо владеют огромными стадами скота, травяной корм никогда полностью не поедается им.
Там нет больших городов; холмы, на которых построены деревни и города, невелики, и люди из-за множества скота сами хотят жить порознь.
Секелету сам только в первый раз посетил эти места. Когда мы приехали в город отца Мпепе, то те, кто принимал участие в заговоре Мпепе, естественно, были в большом страхе; так как отец казненного вместе с другим человеком советовали в свое время преемнице Себитуане Мамочисане казнить Секелету и самой выйти замуж за Мпепе, то их обоих вывели к реке и сбросили в нее. Нокуане снова был одним из исполнителей казни. Когда я запротестовал против того, что человеческая кровь проливается в порядке простой расправы, как принято у них вообще, то советники Секелету оправдывали свои действия свидетельскими показаниями самой Мамочисане.
Мпепе разрешил работорговцам мамбари вести торговлю во всех деревнях, находящихся к востоку отсюда, в которых жили племена батока и башукуломпо. Он дал работорговцам скот, слоновую кость и детей, в обмен на что получил от них большую бомбарду, которую хотел установить в качестве пушки. Когда весь заговор Мпепе расстроился благодаря тому обстоятельству, что я закрыл вождя от удара собственным телом, то мамбари с их стоккадой оказались в очень неприятном положении. Сначала предполагалось сделать на них нападение и изгнать их из этой местности, но я настойчиво указывал на трудности такого курса, опасаясь, что это вызовет начало серьезных военных действий, и доказывал, что стоккада, защищаемая хотя бы сорока мушкетами, может оказаться очень серьезной вещью. «Для этого достаточно силен голод, – сказал один князек, – он очень большой приятель». Они думали взять мамбари измором, но так как в этом случае больше всего пострадали бы их несчастные рабы, скованные по нескольку человек вместе, то я вступился за них, и результатом моего посредничества, о котором мам-бари не знали, было то, что им дали спокойно уйти.
Нальеле, столица бароце, была построена на искусственном холме и первоначально являлась житницей вождя Сан-туру, а тогдашняя собственная его столица стояла приблизительно в 500 ярдах [450 м] к югу от нынешнего русла реки. Все, что осталось теперь в долине от самого большого холма, который в свое время стоил всему народу многих лет работы, – это несколько кубических ярдов земли. То же самое произошло с другим старым участком города, Линанджело, находившимся на левом берегу реки. Поэтому казалось, что в этой части долины река должна была поворачивать на восток. Для того чтобы затопить долину, не требуется очень высокого подъема воды; подъем ее на 10 футов [3 м] выше теперешнего уровня самой низкой воды достиг бы самого высшего предела, которого он вообще когда-либо достигает, как это видно по знакам, оставленным водой на берегу, на котором стояла старая столица Сантуру, а повышение подъема еще на 2–3 фута [0,6–1 м] могло бы привести к затоплению всех деревень. Этого никогда не случается, хотя вода иногда подходит так близко к основанию хижин, что люди не могут выйти далее густых зарослей тростника, окружающих их деревни. Когда река около Гонье бывает зажата между высокими скалистыми берегами, она поднимается по отвесной линии на 60 футов [более 18 м].