Страница 37 из 44
Так как у макололо много скота и вождь должен кормить всех своих спутников, то он выбирает для этого одного или двух собственных быков в ближайшем принадлежащем ему загоне, которых у него много в разных местах страны, или же старшины посещаемых ими деревень поставляют ему в качестве дани столько голов, сколько ему нужно. Быков закалывают, вонзая в сердце маленькое копье, намеренно делая небольшую ранку, чтобы не терялось много крови. Кровь и внутренности отдаются в виде вознаграждения тем, кто режет быка; поэтому все стремятся оказать свои услуги в этом отношении. После того как туши разрублены на части, их кладут перед Секелету, и он распределяет их главным лицам всей партии. Полученная каждым из последних часть делится между их спутниками, разрезается на длинные куски, которые затем бросаются прямо в огонь костров в таком множестве, что костры почти гаснут.
Полусырое, обжигающее рот мясо быстро раздается по рукам. Каждый набивает свой рот, но никто, кроме вождя, не имеет времени прожевать откушенный кусок. Они думают не о наслаждении едой, а только о том, чтобы набить как можно больше свой желудок за то короткое время, пока другие торопливо делают то же самое, потому что никто не может сделать больше ни одного глотка после того, как другие уже кончили есть. В отношении еды у них изумительно развито чувство артельности, и они с презрением относятся ко всякому, кто ест отдельно. Поэтому, когда я садился есть, то всегда наливал две чашки кофе, чтобы вождь или кто-нибудь из главных людей племени мог разделить со мной мой стол.
Всем макололо скоро начинает нравиться кофе. Некоторые племена приписывают усиление плодовитости ежедневному употреблению этого напитка. Им хорошо известен сахарный тростник, так как его возделывают в стране бароце, но они ничего не знали о приготовлении из него сахара. Они только жуют этот тростник. Секелету, с удовольствием отведав сладкого кофе с бисквитами, которые еще были у меня тогда в запасе, сказал: «Я узнал, что твое сердце любит меня, потому что мое сердце согрето твоей пищей». Когда я уезжал в Кэп, без меня у него были несколько торговцев вместе с грикуа, и «их кофе не было даже наполовину таким вкусным, как твое, потому что они любят слоновую кость, а не меня». Это, конечно, весьма оригинальный способ определять разницу между людьми.
Как у Секелету, так и у меня была небольшая цыганская палатка для сна. Хижины у макололо содержатся в чистоте, но у макалака они кишат паразитами. Чистота у первых обязана существованию обычая покрывать пол в хижине замазкой, сделанной из коровьего помета, смешанного с землей. В некоторых деревнях, когда мы ложились спать в палатке, по нашим лицам бегали мыши, не давая нам спать, или голодные бродячие собаки пожирали наши ботинки, оставляя нам одни подошвы. Когда они совершили это, а также и другие преступления, мы сняли себе хижину.
Лучшие хижины макололо состоят из трех круглых стен с небольшими отверстиями вместо дверей, как в собачьей конуре; для того чтобы проникнуть внутрь хижины, нужно, даже вползая туда на четвереньках, пригнуться очень низко к земле. Крыша хижины, напоминающая по форме шляпу китайца, делается из тростника или прямых жердей, связанных крепкими волокнами из лубка мимозы. Когда крыша бывает готова, ее поднимают и насаживают на стену так, чтобы ее края покоились на двойном ряде кольев, уставленных в форме круга, а между этими рядами кольев сооружается еще третья стена. Крышу покрывают сверху мелкой травой, которая прикрепляется к ней тем же самым материалом, каким связаны жерди. Так как края крыши выступают далеко за стены, находясь на высоте 4 футов [около 1,2 м] от земли, то тень от них – самая лучшая, какую только можно найти в этой жаркой стране. Эти хижины дают прохладу и в самый знойный день, но они тесны, и ночью им недостает вентиляции.
Постелью служит рогожа, сделанная из камыша, скрепленного веревками. На этой жесткой ровной рогоже скоро начинают болеть бедра, так как на полу хижины нельзя сделать ямку для выступающей части бедра, как мы делаем всегда, когда спим на траве или на песке.
Мы направлялись в это время в местность, находившуюся выше Сешеке, называемую Катонга. Река здесь несколько шире, чем в Сешеке, и, наверное, не меньше 300 ярдов [около 275 м]. Направляясь на восток, она идет сначала очень медленно. Когда из Секхоси прибыли челноки для нашей переправы, то один из товарищей покойного Себитуане встал и, глядя на Секелету, закричал: «У хозяина старшие всегда командуют в бою». Это было сразу понято: Секелету со своими молодыми людьми был вынужден предоставить старикам почетное право оставаться на южном берегу и наблюдать, чтобы все садились в челноки по порядку. Перевоз такой большой партии людей занял много времени, потому что даже при быстрой работе веслом на переезд челнока от одного берега до другого требовалось 6–8 минут.
Несколько дней ушло у нас на то, чтобы собрать нужное количество челноков в разных деревнях, расположенных по берегам реки, которая, как мы узнали, называется у бароце Льямбай или Лиамбье. В первую нашу поездку мы не могли установить этого и поэтому назвали реку по имени города Сешеке. Слово «сешеке» означает «белые песчаные берега». В этой местности много песку. А слово «Лиамбье» значит «большая река». В разных местах ее называют различно. Это та самая река, которая известна нам под названием Замбези. Все названия ее имеют одно и то же значение и выражают представление туземцев об этом величественном потоке, являющемся главным водостоком всей страны.
Для того чтобы помочь в снабжении наших людей продовольствием и в то же время для того, чтобы рассмотреть прилегающую местность, я во время нашей стоянки в деревне Башубья (17°29 38 ю. ш., 24°33 в. д.) несколько раз ездил к северу от нее на охоту. Местность здесь покрыта группами прекрасных деревьев, между которыми по всем направлениям идут красивые открытые прогалины; во время разлива реки эти прогалины затопляются; здесь гораздо больше возвышенных, заросших деревьями мест, чем между Чобе и Лиамбье. Почва состоит здесь из темного суглинка, как и во всех местах, которые затопляются во время разлива, а между деревьями она песчаная и не так густо зарастает травой. Границей наводнения на севере является песчаный гребень, заросший деревьями, тянувшийся параллельно реке в восьми милях от нее; в том направлении имеется много участков леса, который растет на песчаной почве, а дальше вы попадаете опять на другие обширные пространства с аллювиальным покровом, на котором растет мало деревьев. Такая почва находится всегда по соседству с реками, которые каждый год выходят из берегов теперь или выходили прежде. Дожди выпадают здесь в достаточном количестве, и люди, пользуясь этим, с успехом выращивают зерновые культуры и земляные орехи.
Новая разновидность южноафриканской антилопы, обнаруженная Д. Ливингстоном к северу от Сешеке (Шешеке)
Рисунок Д. Ливингстона
В этой области водится много маленьких антилоп, называемых «тианьяне», неизвестных на юге. Ростом тианьяне всего около 18 дюймов [46 см]. Движения ее очень грациозны. Крик, издаваемый ею в случае тревоги, имеет нечто общее с кудахтаньем наших кур. Бока и спина у нее коричневато-красного цвета, а живот и конец хвоста – белого. Она очень боязлива, но материнское чувство, которое это маленькое существо испытывает по отношению к своему детенышу, заставляет ее часто вступать в бой даже с человеком, который подходит близко к ней. Когда в таких случаях детеныш бывает еще слишком слаб, чтобы бежать с матерью, она ставит ему свою ногу на костный выступ около седьмого шейного позвонка, т. е. на загривок: инстинкт детеныша дает ему почувствовать, что от него требуют встать на колени и оставаться неподвижным во все время, пока он слышит блеяние своей матери. Если вы видите, что самка, всегда находящаяся в других случаях в стаде, отделилась от него и бродит отдельно, то вы можете быть уверены, что она уложила своего детеныша спать в каком-нибудь укромном местечке. Цвет шерсти у детенышей ближе к цвету почвы и более незаметен на ней, чем окраска взрослых животных, которым нет необходимости скрываться от птиц, выслеживающих добычу.