Вслепую

– Он изнасиловал шесть девушек и отбыл всего десять лет?

– Поймали его только на трех, и, кроме этой, – он кивнул на папку, – установить личность никто толком не смог. На нем всегда была маска. Знаешь же, что бываете девушками в зале суда. Они волнуются, и адвокат защиты заставляет их усомниться, что их вообще насиловали, не говоря уже о конкретном преступнике.

Джеффри промолчал, но Кейт прочел его мысли.

– Эй, – попытался утешить его Кейт. – Я вел такие дела. Я бы посадил этого ублюдка на электрический стул. Понимаешь?

– Да, – произнес Джеффри, думая, что хвастовство никогда никуда не приводит. – Он готов к третьей поимке?

Джорджия, как и многие другие штаты, недавно ввела закон «Третьей поимки», согласно которому за третье уголовное преступление, даже самое безобидное, осужденного отправляли в тюрьму до конца жизни.

– Похоже на то, – ответил Кейт.

– Кто осуществляет надзор?

– Я с ней уже встретился. На Райте браслет. Надзирательница утверждает, что последние два года Райт чист. Еще говорит, что он во всем раскаялся, когда его второй раз посадили.

Джеффри кивнул. Джек Райт должен был носить браслет слежения как необходимый атрибут испытательного срока.

Если он покидал установленную область обитания или не возвращался домой вовремя, в службе наблюдения срабатывал сигнал. В Атланте большинство надзирателей находились в полицейских участках по всему городу, что позволяло им сразу же поймать нарушителя. Безупречная система. В огромной густонаселенной Атланте редкому условно освобожденному удавалось ускользнуть.

– Я также зашел в банк, – продолжил Кейт и пожал плечами, как бы прося прощения за то, что переступил черту.

Это дело Джеффри, но Кейту, видимо, невыносимо наскучило днями напролет проверять сумочки на наличие револьверов.

– Прекрасно, – сказал Джеффри. – И что выяснил?

– Проверил его карточки с отметкой о явке. Он ставит отметку каждое утро в семь, затем когда уходит на обед – в полдень, по возвращении с обеда – в полпервого, потом уходя с работы – в пять.

– Отметку мог поставить кто угодно.

Кейт пожал плечами:

– Если бы он не явился на работу, поступили бы жалобы. Видимо, банковские чиновники любят, чтобы их мусор убирали с первыми петухами.

– Что это? – спросил Джеффри, показывая на белый конверт в руке Кейта.

– Документы на машину, – сказал Кейт, передавая ему конверт. – Он ездит на голубой «шеви-нова».

Джеффри открыл конверт большим пальцем. Внутри была фотокопия документов на машину Джека Аллена Райта. Под именем стоял адрес.

– Очередной? – спросил Джеффри.

– Да, – ответил Кейт. – Только я тебе ничего не давал.

Джеффри все понял. Начальница полиции Атланты держала подопечных на коротком поводке. Джеффри слышал о ее репутации и восхищался ее работой, но если она узнает, что некий провинциальный полицейский из округа Грант наступает ей на пятки, то приставит к его шее десятисантиметровый стилет.

– Как разберешься с Райтом, – сказал Кейт, – позвони в полицию Атланты.

Он передал Джеффри визитную карточку с фениксом посредине – символом Атланты, на оборотной стороне от руки были написаны имя и номер телефона.

– Это его надзиратель. Хорошая женщина, но тебе придется представить ей четкое объяснение.

– Ты знаком с ней?

– Немного, – ответил Кейт. – Умеет за себя постоять. Если скажешь ей, что хочешь забрать у нее подопечного, а ей покажется, что что-то здесь не так, можешь с ним попрощаться.

– Постараюсь вести себя как джентльмен, – сказал Джеффри.

21

В телефонной трубке прогремел голос Ника Шелтона:

– Привет, милая.

– Привет, Ник, – ответила Сара, закрывая карту больного.

Она пришла на работу в восемь утра и принимала пациентов до четырех, чувствуя себя так, словно весь день пыталась выбраться из зыбучего песка. Слегка побаливала голова, в желудке не ладилось из-за выпитого накануне спиртного, не говоря уже о душевной тревоге из-за разыгравшейся эмоциональной драмы. К вечеру она ощутила обезвоживание. В обед Молли сказала, что Сара выглядит сегодня скорее как больная, чем как врач.

– Я показал семена Марку, – сообщил Ник. – Он подтвердил, что это белладонна, но, собственно, не семена, а ягоды.

– Хорошая новость, – выдавила Сара. – Он уверен?

– На сто процентов. Говорит, забавно, что они ели ягоды. Ты же помнишь, они менее ядовиты. Может, ваш насильник дает жертве ягоды, чтобы держать ее под кайфом, а последняя доза следует перед тем, как ее отпустить?

– Логично, – согласилась Сара, не желая об этом думать.

Сегодня ей больше не хотелось быть врачом. Не хотелось быть коронером. Она мечтала о постели, чае и телевизоре. К счастью, Нелли сделала Саре на завтра выходной день. За уик-энд она восстановит силы и к понедельнику придет в норму.

– Есть результаты по образцу спермы?

– Возникли некоторые сложности. Приходится учитывать то, где ты ее нашла. Думаю, что-нибудь получится.

– Замечательно.

– Ты сообщишь Джеффри о ягодах, или мне самому позвонить?

Саре стало не по себе при упоминании имени Джеффри.

– Сара, – подал голос Ник.

– Да, – ответила она. – Я поговорю с ним сразу после работы.

Сара повесила трубку и села на стул, потирая шею. Быстро пролистала следующую карту, сделала запись об изменении дозы лекарства и о последнем посещении для сдачи анализов. Когда она разделалась со всеми картами, было уже полшестого.

Сара запихнула пару папок в портфель, зная, что в выходные появится свободное время и совесть заставит ее поработать. Она могла диктовать дома на маленький магнитофон. В Мэйконе есть машинописное бюро, где ей распечатают надиктованное.

Проходя мимо аптеки, Сара перешла на другую сторону улицы, чтобы не натолкнуться на Джеба, скобяную лавку и магазин одежды миновала с опущенной головой, чтобы никто не пристал к ней с разговором. Она сама удивилась, когда начала притормаживать у полицейского участка. Разум работал словно подсознательно, и с каждым шагом Сара все больше и больше злилась на Джеффри за то, что он не звонит. Она чуть ли не всю душу ему открыла, а у него даже не нашлось отваги ей позвонить.

Зайдя в участок, она с трудом улыбнулась Марле.

– Джеффри у себя?

Марла нахмурилась:

– Он уехал около полудня. Спросите у Фрэнка.

– А Фрэнк на месте? – Сара указала портфелем на дверь в глубине.

– Вероятно, – ответила Марла и вернулась к своему занятию.

Прошмыгнув мимо нее, Сара бросила взгляд на стол и увидела, что Марла разгадывает кроссворд.

В комнате никого не оказалось, десять столов старших детективов пустовал. Сара решила, что они проверяют список насильников или обедают. Задрав подбородок, она прошагала в кабинет Джеффри. Конечно же, его там не было.

Сара задержалась, опустив портфель на его рабочий стол. Она так много раз была здесь, что не сосчитать. И всегда чувствовала себя в безопасности. Даже после развода ей казалось, что на этой территории Джеффри можно доверять. Как полицейский, он все делал правильно. Делал все возможное, чтобы люди, которым он служил, были хорошо защищены.

Когда Сара первый раз вернулась в Грант двенадцать лет назад, никакие уверения отца и всей семьи не могли убедить ее, что ей нечего бояться. Он знала: стоит ей одной ногой ступить в ломбард, как распространятся слухи, что она приобрела оружие. Более того, для получения разрешения надо будет пойти в полицейский участок. Бен Уокер, начальник полиции до Джеффри, играл в покер с Эдди Линтоном каждую пятницу. Если бы Сара совершила покупку, то поставила бы всех на уши.

В то время в больницу Огаста привезли главаря уличной шайки с чуть ли не отстреленной рукой. Сара сделала операцию и спасла ему руку. Парнишке было всего четырнадцать; пришла его мать и начала бить сына по голове сумкой. Сара вышла из палаты, но через несколько минут мать отыскала ее, отдала ей револьвер и попросила спрятать. Если бы Сара была христианкой, то назвала бы это событие чудом.