Страница 59 из 65
«Персональный компьютер оказался первым индивидуальным инструментом, который позволил миллионам людей, занятым в информационной сфере, перейти от рутины монотонного перемалывания информации к игре с этими потоками информации…» — писал в журнале «Знание — сила», 1985, № 3, исследователь темы ПЭВМ Г. Громов. И дальше: «Игра с компьютером» сама по себе невольно растормаживает и активно стимулирует творческое воображение, создает предпосылки к отысканию новых, нетрадиционных путей решения конкретной производственной задачи».
Увы, мы не найдем в НФ литературе рассказов и повестей, исследующих этот процесс. Фантастика прозевала «игровую революцию» в информационной сфере. Конечно, в ближайшем будущем подобные НФ произведения наверняка появятся, но это будет уже «остроумие на лестнице», ибо действительность в данной области обогнала фантастику. В нашей стране принимаются важные «меры по обеспечению компьютерной грамотности учащихся средних учебных заведений и широкого внедрения электронно-вычислительной техники в учебный процесс».[7] В марте 1985 года было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о введении с нового учебного года во всех средних учебных заведениях страны курса «Основы информатики и вычислительной техники» и проведении широкого эксперимента по использованию ЭВМ в преподавании школьных предметов.
Это означает, что нынешние дошколята через десять лет будут заканчивать школу уже во всеоружии «компьютерной грамотности», и психологические последствия этого нам — взрослым — еще только предстоит оценить.
II. НЕ ПОХОЖИЕ НА НАС…
Дети отклоняются от родителей не только из-за воспитательных промахов и из-за тысяч неуследимых посторонних влияний, но и просто потому, что они другие. Дети должны быть другими. Будь дело иначе, мы бы, наверное, до сих пор сидели в пещерах.
На протяжении десятилетий тема столкновения роботов и их творцов была одной из наиболее популярных в НФ литературе. Секрет популярности заключался, конечно, в самой природе «героев»-роботов, прекрасной находке писателей-фантастов, которые «развязали руки» своим творцам, позволив изобретать бесчисленные вариации парадоксальных положений, — но и не только в ней. Здесь важно вот что. В конфликте искусственных существ и Франкенштейнов, в противостоянии «роботы — россумы» (если вспомнить о героях той пьесы К. Чапека — «R.U.R», — со страниц которой роботы и вышли в белый свет) можно было найти отголоски реальных противоречий между людьми, в первую очередь конфликта между отцами и детьми.
Вот и вторая ступенька нашего «восхождения». Впрочем, если добиваться структурной точности, то конфликт поколений — это скорее — позволим себе такое выражение — «подступенька». Тема детства как условия смены поколений вбирает в себя множество подобных «подступенек»: здесь и проблема передачи молодым опыта, накопленного старшими, и представление о воспитании как о тяжелом, во многом утомительном (выражение В. А. Сухомлинского) — и для воспитателей, и для воспитанников — труде, и сложные вопросы взаимоуважения взрослых и юных; и мировоззренческая проблематика; понятия о месте в мире, о гражданской позиции… На этой же ступеньке снова возникает тема ответственности, особенно в том варианте, который был четко обозначен Антуаном де Сент-Экзюпери в «Маленьком принце»: мы ответственны за тех, кого приручаем…
Ответственность… Этим нравственным зарядом пронизана не только вся «взрослая» литература о детстве, но и сама идея воспитания. Что может быть более противоестественным — и губительным для юных душ, — чем процесс обучения, отданный на откуп людям, лишенным ответственности?!
Сто сорок лет назад — в работе «Тезисы о Фейербахе» — Карл Маркс писал об этом следующее: «Материалистическое учение о том, что люди суть продукты обстоятельств и воспитания, что, следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных обстоятельств и измененного воспитания, — это учение забывает, что обстоятельства изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан».[8]
«Воспитатель сам должен быть воспитан» — насколько точно сказано и насколько актуально звучит эта мысль, отразившая самую суть культуры воспитания!
Здесь трудно удержаться, чтобы не привести высказывание не ту же тему, принадлежащее человеку из совершенно другой эпохи,
«Мы полагаем, что правильное обучение заключается не в благозвучии и изысканности слов языка, но в разумном применении мыслей и в истинных суждениях о хорошем и дурном, о достойном и позорном. Поэтому всякий, кто думает одно, а учеников наставляет в другом, кажется мне, гак же чужд обучению, как и понятию о честном человеке… Ибо, несомненно, такие учителя обучают тому, что сами считают наиболее скверным, обманывая и прельщая учеников похвалами, которыми, я полагаю, хотят прикрыть свои пороки».
Эти слова сказаны в IV веке. И поразительно не то, что приведенные размышления о воспитании перекликаются с современными концепциями. Поразителен тот факт, что в педагогике, оказывается, за последние полторы тысячи лет не очень-то изменился ракурс видения этой темы — темы ответственности воспитателей.
Конечно, на каждом новом витке диалектической спирали сложность решения данной задачи возрастает, но задача тем не менее одна и та же…
Впрочем, вернемся к конфликту поколений. Противоречия, выражаемые формулой «отцы и дети», существуют в каждую эпоху, и в различные эпохи они принимают разные обличья. Более того, эти противоречия неизбежно несут на себе печать той или иной общественно-экономической формации. При буржуазном — антагонистическом — строе и проблема поколений заключает в себе непримиримый антагонизм.[9]
Айзек Азимов, «основатель» робототехники в научной фантастике, поспешил ограничить поведение своих роботов действием грен законов — своеобразной программы любви к «родителям». Вряд пи могучие — и очень неглупые — машины показались бы читателю столь милыми и привлекательными, если бы не успокоительная уверенность в надежности заложенного в позитронные мозги поведенческого алгоритма — гарантии послушания искусственных «детей».
А между тем противоречия современной эпохи, разнообразные проявления общего кризиса капитализма значительно обострили конфликт поколений в странах Запада, где молодежные бунты, студенческие волнения, уходы в «битники», «хиппи», «панки» стали массовым явлением. Несогласие с жизненной позицией отцов, попытке найти свое место в жизни — все это в лучшем случае вызывало недоумение и раздражение со стороны старших. Ах, как хотелось бы иным родителям «запрограммировать» своих чад — если не жесткими азимовскими законами, то хотя бы «по образу своему и подобию», чтобы избежать конфликтов. И пусть полное взаимопонимание с детьми (когда ребенок — твое «второе я») недосягаемо, но как же хочется добиться хотя бы иллюзорного послушания, видимости сыновней или дочерней любви. А если и этого не дано, тогда безапелляционное подавление бунта, мотивированное желанием добра: нам же, родителям, виднее, как лучше!
Что было бы, если… Что было бы, если бы дети во всем вынуждены были повторять родителей? Эту идею писатели попробовали смоделировать средствами фантастики. Картина получилась страшноватая. Мрачно и беспросветно будущее мальчика Билла Кэррина из рассказа Роберта Шекли «Стоимость жизни», которому с детства все предрешено: он унаследует профессию отца, всю молодость будет расплачиваться с долгами родителей, а потом оставит такие же огромные долги своим детям. И так далее, «Ты живешь в самом счастливом веке, который только знало человечество. Тебя окружают все чудеса искусства и науки… Тебе остается лишь нажать кнопку…» — внушает отец сыну. Никому нет дела, что мальчик не желает всю жизнь нажимать на кнопки, что он мечтает о звездах, — судьба его запрограммирована.
7
Правда, 1985, 29 марта.
8
Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 2.
9
Американский социолог Бретшнайдер провел сравнительный анализ взаимоотношений между старшим и младшим поколениями в США и Советском Союзе. Американский ученый пришел к выводу, что отношения между поколениями в СССР базируются на принципах, коренным образом отличающихся от норм, принятых в США. Советская молодежь, отметил Бретшнайдер, выказывает уважение к тому, что сделано старшим поколением, и стремится стать его достойным преемником.