Гордиев узел

Но если из комнаты Ито показалось, что смех удаляется вправо, то, выйдя в коридор, он понял, что источник его где-то слева, за углом. Удаляясь, смех походил скорее на издевательское хихиканье, но, затем, в конце коридора, перерос в раскатистый идиотский и стал постепенно затихать, растворившись в лабиринте больничного корпуса.

А ночью Ито разбудило землетрясение. Комната задрожала, заскрипела, закачалась в разные стороны, словно оказавшись на гребне волны. Толчки становились все сильнее и сильнее, комната перекосилась, приняв форму ромба, все в ней закрутилось, потолок выгнулся дугой. Вибрация странным образом сменилась вертикальными толчками. Казалось, какой-то великан забрался в подпол и колотит оттуда железным молотом. От сильнейших толчков кровать запрыгала, как норовистая кобыла, заплясал стол со всем, что лежало на нем — книгами, пепельницей и другими предметами.

Толчки внезапно прекратились, и сразу же над его головой, откуда-то с верхних этажей стало доноситься страшное рычание. Казалось, что ревут, воют и скулят напуганные землетрясением звери — львы или, может быть, гориллы величиной со слона... Потом что-то загремело, зазвенело, как будто там, наверху, тянули по полу тяжелые цепи. Где-то на самых верхних этажах, может быть, на чердаке, послышались тяжелые, гулкие шаги, они разносились по всему громадному зданию больницы.

— А у вас тут веселенькое местечко!.. — с мягкой иронией проговорил Ито, когда утром следующего дня он снова встретился в кафе с доктором Юином. — Ни дать ни взять дом с привидениями.

— Вам-то, наверно, привычно, — не поднимая головы, произнес доктор Юин. Он сосредоточенно макал круассан в чашку с остывающим кофе.

— Что я могу сказать... мне довелось побывать во многих психиатрических клиниках... Чувствуется, что здесь лежат непростые люди.

В стеклянной витрине автомата рядом со стойкой он приметил упаковку оладий с ветчиной, достал их и вместе с чашкой кофе отнес к столику, за которым сидел врач. К пакету с хорошо подогретыми бутербродами были приложены одноразовые нож, вилка и ложка.

— В результате я совсем не выспался... А тут еще это землетрясение... Ночью... У вас так часто бывает?

— Землетрясение? — на лице доктора Юина отразилось недоумение, будто он пытался о чем-то вспомнить. — Что-то было?

— А вы и не почувствовали? — слегка удивившись, Ито пристально посмотрел на собеседника. — У вас, очевидно, очень крепкий сон! А я с перепугу проснулся и так и не смог заснуть до самого рассвета.

Ито отхлебнул из чашки черного кофе, потом подсахарил его и наконец добавил доверху молока. Потягивая кофе, он краем глаза оглядел кафетерий. Как и накануне, зал был пуст, никого, кроме них с доктором Юином... Полвосьмого утра — неужели все уже позавтракали и отправились по своим рабочим местам?

— В коридорах вроде бы людно, а здесь всегда пусто... — пробурчал Ито, отправляя в рот оладьи, полив их перед тем кленовым сиропом — его он тоже обнаружил в упаковке. — Сколько же людей работает в вашей больнице?..

— Сколько?.. Человек двадцать-тридцать...

— И всего-то — при таких колоссальных размерах? — удивился Ито, отложив нож в сторону. — Сколько же тогда здесь больных?..

— А это не имеет никакого отношения к вашей работе... Не так ли? — послышалось откуда-то сзади, наискосок. Оглянувшись, Ито увидел незаметно подошедшего к ним Кубичека. Мощная фигура главврача с трубкой в зубах нависла над их столиком. — Думаю, рано или поздно вы сами убедитесь... больных у нас не так уж много... Честно говоря, я и сам точно не знаю, сколько их у нас...

— Вам — главному врачу... это точно неизвестно? — изумленно переспросил Ито.

— Видите ли, эта больница полностью принадлежит Фонду и Ассоциации парапсихологии... — главный врач отвернулся, продолжая попыхивать трубкой. — Управлением, ведением дел — всем занимаются люди, присланные Фондом... Указания по работе мы получаем от Ассоциации парапсихологии, а на меня лично возложены исключительно исполнительные функции.

— Но я-то, по крайней мере, прибыл сюда по вашему распоряжению?.. — спросил Ито, запихивая в рот подогретый оладий с ветчиной. — Ведь на документах значилась ваша подпись.

— Совершенно верно... — утвердительно кивнул главный врач, подбивая трубку краешком пепельницы. — Ассоциация наводила повсюду справки и дала свои рекомендации, но я выбрал именно вас... А сейчас, извините, нельзя ли поторопиться с завтраком? В восемь приступаем к работе...

В коридоре по-прежнему было безлюдно. Иногда где-то вдали скользнет тень по стене, мелькнет подол белого халата — медсестры или кого-нибудь еще из персонала, но стоит приблизиться к тому месту, оглядеться по сторонам — никого.

...Трое шли по коридору. Они открывали и закрывали за собой двери, миновали углы и закоулки. Звуки их шагов глухо отдавались в глубине огромного холодного здания. Наконец они оказались перед массивными дверьми лифта, окрашенными в светло-синий цвет — как у привидений на японских гравюрах. Главврач уверенно нажал на кнопку подъема.

— Настоящий лабиринт... — рассмеялся Ито. — Удастся ли мне вообще выбраться отсюда...

Когда трое вошли в кабину, главный врач, не нажимая кнопки нужного этажа, принялся манипулировать пультом управления. Лифт пошел кверху, миновал последний — седьмой этаж и продолжил движение даже после того, как погасла лампочка R, означающая roof — «крыша».

Вскоре лифт остановился, двери открылись, и перед пассажирами предстал темный, промозглый проход, в котором горело лишь несколько лампочек. У Ито возникло ощущение, что они не поднялись наверх, а опустились в подземелье.

Но вот в конце коридора заработал мотор, растворились массивные стальные двери, и перед вошедшими предстало светлое, заставленное электронной аппаратурой помещение. Только теперь Ито заметил в нем нескольких мужчин — все-таки в этой больнице кто-то работает...

— Не хотите ли проверить преобразователь? — осведомился доктор Юин, обернувшись к шедшему позади Ито. — Технические данные мы гарантируем, но вам ведь все равно придется отрегулировать его под свои параметры.

— Регулировка много времени не займет. Обычно мне хватает двадцати-тридцати минут, — ответил Ито, рассматривая установленный в передней половине комнаты аппарат. — Меня больше интересует, где находится больной? Он здесь?

Движением подбородка главврач Кубичек указал направление: «Там!» Рядом с преобразователем были укреплены консоли с какими-то сложными измерительными приборами, а над ними висели настенные 25-дюймовые телеэкраны. Стоявший перед консолью мужчина с безучастным видом включил телевизор, и на экране появилось изображение лежащей в постели молодой женщины восточного типа.

Она была так молода, что ее скорее следовало бы назвать девочкой. У нее были длинные черные волосы. Красота ее потрясла Ито. В утонченных линиях мертвенно-бледного лица ее было нечто божественное — как у спящей красавицы из сказки. Девушка до самых плеч была укрыта грубым одеялом, а поверх него в четырех местах — от груди до лодыжек были наложены продолговатые металлические пластины, прочно приковывавшие ее к кровати.

— Как она прекрасна!.. — со вздохом сожаления воскликнул Ито. — Так вот она какая — мисс Франкенштейн! А к чему этот железный пояс?

— Теперь можно приступить! — проигнорировав вопрос Ито, обратился главврач к оператору, стоящему перед консолью. — Открывай!

На лицах тех, кто находился в комнате, сразу же появилось напряженное выражение. Ито даже показалось, что не просто напряженность, а еще какой-то испуг, тревога. Впрочем, это были эмоции и они никак не отразились на поведении работников. Монотонными голосами, с бесстрастным выражением лица, как маски в японском театре «Но», объявляли они показания многочисленных измерительных приборов. Человек перед консолью с важным видом включил машину. Где-то на полу тихо зажужжал мотор, послышался скрип шестерен. На стене позади преобразователя, в глубине помещения, замерцали красные и зеленые лампочки, часть сверкающей сталью стены стала постепенно подниматься кверху, после чего начала медленно открываться круглая дверь — три метра в диаметре и более метра толщиной — такие, говорят, закрывают в солидных банках помещение для сейфов.