Страница 12 из 26
11. Дед Кузьма и мерин.
День у меня сегодня выдался тяжёлый. Пришлось напрячься, чтобы не оставлять за собой хвостов. Только я сел, чтобы записать историю о человеке, получившего от Зоны невероятные способности, как мне в голову пришла идея рассказать о дядьке Кузьме и его мерине Сивке. Возможно, что идея пришла не сама по себе, а по протекции капризной Девы — Музы, но какое-то время, занятый посетителями, я старался забыть дядьку. Но когда наступил долгожданный вечер, сил у меня, ни на что больше не осталось, только на дядьку Кузьму. Этот чудной дедок ни одним боком не напоминал привычный образ сталкера. Возраст его, далеко пенсионный не позволял Кузьме шастать по Зоне. Но его маленькая пенсия и подвижный образ жизни требовали обратного. Чтобы совместить две потребности стал дед Кузьма заниматься извозом. Не гонять на машине по ночному городу, а подвозить сталкеров до определенного места в Зоне. Для этого запрягал Кузьма старого мерина в четырёхколесную тележку на резиновом ходу, усаживал в неё пару-тройку сталкеров, и отправлялся в дорогу. Сивка хоть и старой лошадью был, но аномальные места обнаруживал безо всякого детектора.
В тот день первая часть путешествия прошла как обычно. Дед Кузьма помог добраться четверым сталкерам до Старой Красницы. Уходящие в опасное путешествие люди в знак признательности предложили деду выпить грамм сто хорошей водки. Кузьма не стал скромничать, предложенную рюмочку махнул в себя одним глотком. И так сразу жизнь похорошела! Дед, чтобы не терять чувства достоинства, раскопал в тележке спрессованное крепкими задами сено, и извлек на ясный свет непочатую бутылочку. Когда и она закончилась, один из сталкеров, распечатал свой НЗ.
Расстались почти родственниками. Сталкеры, люди крепкие, ушли под лёгким хмельком, а дед, перебрав беленькой, едва стоял на ногах. Забравшись в тележку, Кузьма не рассчитав сил крепко стегнул Сивку хворостиной, так что бедный конь всхрапнул.
Плавный ход тележки, крепкий алкогольный напиток, ввели деда в сонливое состояние. Доверившись мерину, знавшему обратную дорогу, Кузьма задремал. Приснилось деду, что он молод, полон сил.
В это время, неведомая сила, вызванная невыясненной аномалией, подняла тележку в воздух, вместе с Сивкой и спящим Кузьмой. Воздух наполнился гулом, треском электрических разрядов. Проснувшийся дед заорал диким голосом, мерин жалобно заржал. Человек пытался рассмотреть, в каком месте их подстерегла ловушка. То, что он увидел, поразило больше, чем аномалия «Электра». Сивка, встав на задние ноги, отплясывал гопака. Светло-рыжая грива взметалась вверх, падала на глаза. Губы лошади расползлись в широкой, злорадной улыбке. Над лошадью, перевернувшись вверх летала телега. Раздался страшный треск, воздух пронзила ярко-белая молния. Животное, и человек, почувствовали сильную боль.
Катастрофа закончилась также внезапно, как и началась. Упавшая тележка перевернулась, дед Кузьма выпал в густой кустарник. Сивка почти не пострадал. Он смотрел на Кузьму большими лиловыми глазами, словно спрашивал:
— Ну что, хозяин, допрыгался? Будешь знать, как водку со сталкерами хлебать!
Почувствовав немой укор, дед Кузьма, совершенно протрезвевший, живо распутал упряжь, перевернул тележку, и, взгромоздившись на облучок, привычно оттянул Сивку хворостиной. Мерин скрипнул зубами, и, повернув в сторону деда умную, лошадиную голову, внятно произнёс:
— Кузьма, ещё раз ударишь меня, будешь тележку таскать сам!
12. Шумахер
Никто не знает, почему к одним клички липнут, как банные листы, а от других отлетают, как от стены горох. Сталкеры, встретив Николая в моём баре, после представления, долго всматривались в его лицо, пытаясь найти малейшее сходство с Михаэлем. Среднего роста, со спортивной фигурой, Николай обладал эмоционально-неустойчивым характером. Его походка, движения поражали стремительностью. Казалось, что в определенном месте у него спрятан моторчик, питающийся неиссякаемой энергией.
Ходил он в Зону в завидном одиночестве, лишь потому, что никто не мог за ним угнаться. Какой интерес иметь спешащего партнера, всё время убегающего вперёд. Так повелось, что Шумахер стал наведываться в Зону, имея в партнёрах только свои стремительные ноги. И если сталкерам на поход в Зону требовалась неделя, а то и две, то Николай укладывался за три-четыре дня.
Впрочем, тишина и покой, нарушаемые собственными шагами, не мешали Шумахеру замечать препятствия в виде аномалий и голодных животных. Так было до того дня, когда увлёкшись собственными мыслями, Шумахер не влетел в аномалию, почти невидимую из-за дневного света. Николай подумал, что попал в «Трамплин». Его приподняло в воздухе, несколько раз ожгло электрическими разрядами, оглушило грохотом, ударило об землю. Спустя какое-то время процедура измельчения сталкера повторилась.
Сколько продолжалась пытка, Шумахер определить не смог. Наверно, он бы погиб, если бы не началась гроза. Хлынувший дождь привёл в чувство человека, лежащего на земле. Вспыхнула яркая молния, хищно изогнувшись раскидистой веткой. Николая затрясло от попавшего в землю электрического разряда. Теряя последние силы он пополз в сторону. Аномалия решила напоследок сыграть со сталкером очередную шутку. Трава, по которой полз Шумахер, стала скользкой как лёд. Николай в мгновение оказался в кустарнике не успев затормозить и остановиться.
Поднявшись на ноги, Шумахер решил вернуться домой, так как сил, продолжить экспедицию у него не осталось. Вначале он двигался словно во сне, заново переживая неприятность. Затем его внимание привлек быстро изменяющийся пейзаж. Шумахер остановился, а затем сделал один шаг. Но этот шаг перенёс сталкера на десять шагов вперёд. Тогда Шумахер побежал. Побежал так, что ветер засвистел в его ушах.
Сделав десятиминутную пробежку Шумахер остановился и осмотрелся. Местность оказалась знакомой. Недалеко темнели обводы печального саркофага.
— Ого! — воскликнул Николай, подсчитав пройденное расстояние. Обычным шагом он преодолел бы его за полдня.
— Эх! — второй раз за минуту воскликнул Шумахер, пожалев, что человек не имеет встроенный спидометр. — Засечь бы, с какой максимальной скоростью я могу двигаться. Это какие же возможности открываются предо мной! Ошалеть! Меня теперь не догонит ни один кабан, ни одна слепая собака. Да и аномалии я могу пролетать мгновенно. Только надо засечь, с какой максимальной скоростью я могу двигаться. С этого места до села Старая Красница семьдесят километров. Засекаем время и вперёд!
Шумахер стартовал с неимоверной скоростью, почувствовав, что при беге нисколько не задыхается и ничуть не напрягается. Было такое ощущение, что сталкер передвигается в бесшумной машине.
— А прибавлю я скорости, — подумал Шумахер и побежал ещё быстрее. Он, возможно и установил бы мировой рекорд по бегу, но после десяти километров пробежки был остановлен контролёром и оштрафован, за превышение скорости.